— Табита — старшина присяжных, — воскликнул Грегори, — и если она считает нормальным обсуждать этот вопрос сейчас…

— Тогда я уверен, что, когда объясню эту ситуацию судье, Табиту вообще больше никто не будет критиковать, — отрезал Кэмерон.

Табита откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание.

— Возможно, всем нам стоит передохнуть, — сказала она. — Судя по всему, здесь могут неправильно истолковать даже самые невинные разговоры. Мы просто проговаривали наши ощущения и перебирали доказательства, готовясь рассмотреть их в конце судебного процесса. Спасибо за ваше мнение, мистер Эллис.

— Всегда рад помочь, — ответил Кэмерон, плюхнулся на стул рядом с Джеком и подмигнул ему. Тот улыбнулся в ответ, а уткнувшаяся в свой телефон Лотти усмехнулась.

— Героическое выступление, — прошептала она Кэмерону после того, как разговоры возобновились.

— Куча осуждающих ублюдков, — тихо ответил он.

— Я вообще не хотел поднимать бучу, — сказал Джек.

— Правильно сделал, что выступил, — заметил Кэмерон и по-дружески положил руку ему на плечо. — Кто-то же все-таки должен играть по-честному.

В дверях появился пристав и сообщил, что сегодня больше слушаний не будет и все свободны до понедельника. Лотти собрала сумку, проверила, что ничего не забыла, и была уже готова выходить, как Кэмерон поднял и протянул ей журнал, оставленный утром на полу.

— У тебя все нормально? — поинтересовался он, пока присяжные выходили из комнаты.

— Да, только вот было очень грустно смотреть то видео, — ответила она. — Ну, и держать ножку стула тоже было не очень приятно… почти до тошноты.

— Понимаю, но послушай: здесь точно есть другая сторона медали. Иначе и быть не может. Тогда миссис Блоксхэм уже давно признала бы свою вину. Я тут случайно услышал, как ты говорила Дженнифер, что приехала на автобусе. Позволь мне подбросить тебя до дома? У нас был тяжелый день.

Лотти задумалась, но потом покачала головой.

— Нет, спасибо. Не хочу тебя утруждать.

— Да абсолютно никаких проблем! Мы же раньше закончили. И мне совершенно нечем заняться, — признался Кэмерон.

Покраснев, она поправила сумку на плече.

— Моему мужу точно не понравится то, что меня довозит до дома другой мужчина. Он очень чувствителен…

— То есть ты хочешь сказать, что он ревнивый? — Кэмерон рассмеялся. — Но ты же не делаешь ничего предосудительного. И имеешь полное право воспользоваться предложением подбросить тебя вместо того, чтобы тащиться на общественном транспорте.

— Просто мне не очень хочется объяснять, кто ты. Мой муж с большой щепетильностью относится к этим вопросам, и у нас масса соседей, которые хуже любых камер наблюдения.

— Хорошо, тогда тебе лучше выбросить этот журнал до того, как ты окажешься дома. Я написал на обложке свой телефонный номер. Если автобус вдруг сломается и тебя надо будет спасать — набери, конфиденциальность гарантирую, — быстро добавил Кэмерон.

В животе у Лотти образовалась пустота, и она почувствовала, как в голову ударил выброс адреналина, от которого стало необыкновенно радостно и легко.

— Ну, ты даешь, — рассмеялась она, стараясь превратить все в шутку. Потом задумалась над тем, что делать с журналом. Ей показалось преждевременным начать суетиться и прямо сейчас вынимать его из сумки. Она вполне может оставить журнал в автобусе. Можно даже записать в телефоне его номер, вдруг когда-нибудь понадобится…

— Давай я провожу тебя до остановки, — предложил Кэмерон.

Он шел впереди нее, и Лотти внимательно рассматривала его со спины. Кэмерон был на голову выше ее, а фигура у него такая, что в баре на этого парня засмотрелась бы любая женщина. Лотти гадала, что он за человек. Ей было сложно поверить, что у него никого нет.

Солнце играло в его каштановых волосах, а фигура в обтягивающих джинсах и белой майке словно сошла с рекламного плаката популярного американского безалкогольного напитка. Сплошные мышцы, никакого жира. Ничего мягкого. Лотти подумала о том, что он напоминает ей сильное животное. Не то чтобы она начинала зацикливаться на его теле, но ей пришлось усилием воли заставить себя больше не думать о нем. Хорошо, что она отказалась от его предложения. Зэйн точно не оценил бы, что она проводит время с таким человеком, как Кэмерон Эллис. Но ее муж никогда не узнает о Кэмероне. А если не узнает, то никаких разговоров и не будет.

Зэйн Хирадж протянул руку жене, чтобы та застегнула ему запонку на манжете.

— Можешь помочь? — попросил он.

— Конечно, — ответила Лотти, откладывая браслет, который собиралась надеть. Она понимала, что Зэйн и сам прекрасно справился бы с запонками, просто ему нравилось, когда жена помогает ему это делать. Став менеджером регионального отделения фармацевтической компании, он перестал носить рубашки с пуговицами на манжетах и перешел на рубашки с дырочками для запонок. С тех пор Лотти перестала ломать голову над тем, что подарить мужу на день рождения. Она убедилась, что обе запонки торчат под одним углом, а сами манжеты аккуратно подвернуты.

Зэйну нравилось выглядеть безукоризненно. Он был красивым мужчиной с прекрасной кожей, высокими скулами и ровными, белоснежными зубами, словно в рекламе зубной пасты. В своей роли отца и мужа он ориентировался на традиционные ценности, но это было понятно еще до того, как они поженились. Зэйн был человеком, помешанным на достижениях, которые ценят в современном обществе; идя по жизни, он словно отмечал галочкой в списке то, чего уже достиг. Хороший дом — есть, красивая жена — есть… Думая об этом, Лотти взглянула на отражение своего лица в зеркале. Действительно, она и сейчас красива, хотя в последние годы у нее складывалось чувство, что это уже не имеет большого значения. Ребенок (плюс дополнительные бонусы за то, что это мальчик) — есть. Ну, и, конечно, карьерный рост.

В тот вечер они с мужем собирались на ужин, который ежегодно давали для менеджеров, занимающихся распространением продукции компании. Команда, возглавляемая Зэйном, вошла в числе номинантов на получение главного приза — люкс-уик-энда в гостинице с оплаченным проживанием, питанием и игрой в гольф. Кроме этого, на ужине Зэйн мог произвести хорошее впечатление на руководство, часть которого специально прилетала на мероприятие из головной конторы в США.

Ужин из четырех блюд и возможность надеть красивое платье стоили скучных речей, размышляла Лотти, расчесывая волосы. Зэйн попросил ее надеть платье изумрудного цвета до пят, в котором было видно, что у нее плоский живот, и которое выгодно подчеркивало ее грудь. Лотти понимала, что платье слишком броское и гламурное, но в нем она ему всегда нравилась, а сегодня был его вечер. Если б не этот ужин, она с удовольствием приняла бы ванну и пораньше легла спать. До возвращения мужа из офиса Лотти позволила себе большой бокал вина, надеясь, что алкоголь поможет ей пережить этот вечер. Разговоры на корпоративных мероприятиях были скучными, поэтому обычно она молчала, вежливо кивала и через несколько часов начинала напоминать Зэйну, что им пора возвращаться к сыну.