Как только поток покупателей становится чуть меньше, она сбегает в подсобку писать какие-то шпоры к экзамену и выходит только чтобы отдать деньги инкассаторам.

В десять часов мы с ней закрываем магазин и выходим из здания торгового центра.

— Тебе в какую сторону ехать? — спрашивает она меня.

— На Кутузовский, — я плотнее натягиваю на голову капюшон, потому что ветер продувает уши даже сквозь шапку.

— Совсем в другую сторону, — искренне огорчается моя коллега. — Думала, сможем подвезти тебя. За мной парень приехал. — Она кивает головой в сторону машины, заклеенной шашечками и логотипами такси.

— Ничего страшного, — успокаиваю ее. — Туда часто маршрутки ходят.

Мы прощаемся до после завтра, и Аня запрыгивает в машину.

Я плетусь на остановку, с грустью думая о том, что в интернате теперь появлюсь не раньше часа ночи. Придётся будить охранника.

Конечно, это не дело, что взрослый человек живет рядом с детьми. У них там режим. Ну вот и какие у меня варианты?

Делаю шаг на дорогу и дергаюсь назад от неожиданности, чуть не падая в сугроб.

Передо мной, шурша шинами об лёд, останавливается машина Северова.

Не понимая, что происходит, начинаю заранее паниковать. Потому что ещё ни одна наша с ним встреча не прошла спокойно для моей нервной системы.

Передняя дверь открывается.

— Садись в машину, Соня, — велит хмуро.

Я мотаю головой и отступаю на несколько шагов назад.

— Я прошу тебя, садись. Просто подвезу, — продолжает он на меня давить своими бархатными, властными интонациями.

«Сейчас — бежать, а завтра — увольняться!» — предупредительно воет сирена в моей голове. Нельзя оставаться с Северовым ночью один на один.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках того, кто может мне помочь. И, как на зло, рядом нету ни души. Все прохожие забились под козырёк остановки и прячутся от ветра, а те, что только выходят из торгового центра, сразу прыгают в свои машины.

Маршрутка! Доходит до меня очевидное решение.

Так быстро я ещё никогда не бегала.

И да, кажется мне в след неслись мужские маты. Но мне то что? Главное, что маршрутка по пути!

Чувствуя себя килькой, захлопываю дверь. Согнувшись в «три погибели», нахожу в рюкзачке деньги и передаю за проезд.

Пока доезжаю до Кутузовского, успеваю немного успокоиться и даже в какой-то момент обозвать себя дурой, за то, что, как форменная истеричка, сбежала от начальника, не дав ему сказать и слова.

«Да ладно!» — тут же сама прерываю разбушевавшееся самокопание, — «он сегодня и так наговорил достаточно.»

Заходя во двор дома, с опаской осматриваю припаркованные машины, держа в голове то, что Северов знает мой адрес. И не понятно даже точно, что испытываю: радость или разочарование от того, что не нахожу знакомого чёрного внедорожника и его хозяина.

Коты встречают меня уже более благосклонно, Маруся даже лезет ластиться. Сразу понятно, что была домашней. Быстро насыпаю корма пушистой ораве, убираю туалеты и немного греюсь возле батареи, пытаясь набраться побольше тепла. Так не хочется снова выходить в холодную темноту.

Тяжелый стук в дверь заставляет меня насторожиться. Почему-то первый человек, визит которого я предполагаю в это время, это противная соседка. И я не спешу выходить в прихожую.

Но стук повторяется и становится ещё громче.

С опаской подхожу к двери. Прислушиваюсь, жалея, что нету глазка, и открываю замок.

Скольжу глазами вверх по лакированным ботинкам, брюкам из мягкой шерсти и чёрному пальто, чувствуя, как моя нижняя челюсть буквально отвисает.

На обшарпанном пороге моей скромной, вонючей квартиры стоит шикарный Северов с не менее шикарным, чем он сам, букетом красных роз. Ойкнув, пытаюсь захлопнуть дверь, но он успевает подставить ногу.

— Я уж войду, — рявкает он, распахивая силой дверь.

А я думаю о том, как бы его холёный нос не задохнулся от моих квартирантов.

Сергей

«Северов… От тебя только что сбежала баба! Осознаёшь?» — смех вырывается бесконтрольно. Тру лицо и провожаю взглядом фары маршрутки, увозящей Соню.

Оглядываюсь на букет роз, лежащий на заднем сиденье. Ну это уже просто вызов! Я все равно найду тебя, впечатлительная девочка. Если не получится по известным мне адресам, то город переверну, даже паспортом светануть не сможешь.

Чувствуя, как снова подкипаю, газую с места и выезжаю с парковки на дорогу, вклиниваясь в поток машин.

«Я на тебя кражу ювелирки повешу.» — несёт меня. — «Любой отдел полиции выдаст мне твою тушку через пару часов тепленькой и на все согласной! И тогда… Ты будешь самой послушной девочкой…»

Вдавливаю педаль в пол и начинаю поигрывать в шашечки. Крыша моя едет от этих догонялок. «Зима, вообще то, Северов!» — призываю себя к порядку и сбрасываю скоростью до сотни.

Поймав пару небольших пробок, заворачиваю во двор на Кутузовском и паркуюсь.

Выхожу из машины, пытаясь определить окна Сониной квартиры.

«Так,» — скольжу взглядом. — «Вроде бы эти. Свет включен.»

Забираю с заднего сиденья букет цветов и, чувствуя себя, сопливым пацаном, иду к подъезду.

Дом по планировке очень похож на мой. Вот только в моем почти все квартиры куплены жильцами самостоятельно, а в этом выданы за различные заслуги перед отечеством.

Открываю дверь со сломанным домофоном и попадаю в сумерки обшарпанного подъезда.

Это ещё одно подтверждение тому, что не умеют у нас люди ценить то, что даётся им бесплатно. Важен объём вложений и вероятность потери.

Кстати, в отношении мужчины к женщине наработка ценности происходит точно также. И вот этот чертов веник в моих руках — это уже серьёзный прогиб!

Хорошо, что хоть лифт работает.

Поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к старой двери.

Мне хочется уткнуться носом в букет цветов, потому что специфический запах грязного подъезда навязчиво раздражает нос.

Тяну руку к двери и неожиданно торможу.

«Чего говорить то будешь, Северов? Извиняться? Ну нет. Это перебор. Я не жалею. Признаваться в чувствах? Хммм. Это совсем как-то по-больному…»

Психанув на самого себя, просто стучу в дверь. Сердце ускоряется. Мне не терпится разрешить эту ситуацию.

Но дверь никто не открывает.

Стучу громче, чувствуя, как подрагивают петли. Чуть больше усилий, и я просто вынесу их…

Слышу шорох замка.

Соня приоткрывает дверь и ошарашено, словно увидев приведение, оглядывает меня.