– Я даю тебе право выбирать. Хотя ты мне не дала такого права.

– Не хочешь тут жить, иди сама куда хочешь, а я не собираюсь куда-то переезжать. Ещё чего.

– Хорошо, тогда я пойду в полицию прямо сейчас, – я повернулась и пошла к выходу.

– Да ладно, пойду я к комендантше. Только учти, это не значит, что ты больше меня не увидишь.

– Таня, в полиции меня допрашивали и я могла сказать всё, как есть, но не сказала. Хочешь отблагодарить меня за это – скройся с моих глаз. Да и еще, если я узнаю, что кто-то пропал, я не буду молчать.

Она скривила лицо и вышила из комнаты.

После возвращения, она начала собирать вещи. Не знаю, что она пообещала нашей комендантше, с той вообще трудно договориться. Но Танька видно всё-таки уломала, перевести её в другую комнату.

Просто мне не хотелось каждый день её здесь видеть. Да и ей будет не очень приятно каждый день видеть меня. У нас взаимная антипатия, поэтому лучше будет, чтобы мы жили по отдельности.

Прошел месяц. Я прилежно училась, наверстывала упущенное, старалась сдавать все зачёты. Приближалось время сессии. Экзамены один за другим я сдавала на хорошие оценки.

Потихоньку я снова влилась в поток и стала жить той простой жизнью, которой жила до похищения.

Каждый день в университет. Читала, писала, зубрила.

Я не ходила гулять, ни с кем не дружила. Одинокая и испуганная тем, что произошло, я всё время думала о том, что никому нельзя доверять, что кругом одни обманщики и плохие люди.

Мне было страшно. Старалась не ходить в темноте, избегала пустынных мест, обходила подозрительных мужчин. Теперь, все они, казалась подозрительными.

В комнату поселили другую девочку – Дашу. Первокурсницу. Она тоже была немного испуганна от новизны. Но в ней сквозило ещё и любопытство. Каждый день она понемногу менялась. Открывалась, смелела, становилась разговорчивее и активнее. Вскоре у неё появились подруги.

Я смотрела на неё и сравнивала с собой. Она шла по нормальному пути, по дорожке, которую не обломали, не испохабили… пока. Пусть и дальше будет так. Хочется наедятся, что не у всех случаются такие истории как у меня. Наедятся на то, что эта девчонка так же не пройдёт через что-то страшное, прежде чем вернётся сюда, в эту комнату, как вернулась я. А ведь могла и не вернуться.

И пусть у неё всё будет иначе, не так как у меня.

Я прошла то, что прошла. В голове моей навсегда закрепились эти воспоминания и не думаю, что когда-то оттуда уйдут. Такое не забывается. Оно будет всю оставшуюся жизнь, так или иначе, напоминать о себе.

Смогу ли я отодвинуть от себя эти воспоминания, не знаю. Пока они слишком свежи. Настолько свежи, что каждую ночь, только лишь выключаю свет и укрываюсь одеялом, каждый раз, как закрываю глаза, передо мой стоит лицо моего мучителя. Его красивое, властное лицо. И всё что я могу, это как можно дольше держать его в памяти, перед собой, прежде чем усну.

Ощущение что за мной следят не покидает с самого того времени, как я вернулась. Сказать, что я боюсь не сказать ничего. Страх преследует меня каждую минуту.

Успокаиваюсь только в аудиториях, в универе, но не в коридорах и не на лестницах. Везде, где бы ни шла, мне кажется, что кто-то неотступно преследует меня, следит.

Не хочу ещё раз оказаться в той комнате на кожаном диване, голой.

Я помню всё до мелочей. Всё.

Единственное чего бы хотелось это увидеть Эрика. Желание это со мной постоянно. Хочется обернуться внезапно и увидеть, что он стоит и смотрит на меня.

Но он в тюрьме и скорее всего надолго, может даже пожизненно. Не знаю, что он ещё такого натворил, но судя по тому, что говорили следователи он действительно очень опасный и жестокий человек. Возможно даже убийца.

Не понимаю тогда, почему не убил меня. А может и убил бы, когда переломал бы мне руки и ноги. Может и убил бы, я же не знаю до какой степени доходит эта его жестокость. Возможно до самой крайней степени.

Поэтому не нужно его оправдывать, а нужно благодарить бога, что не дал мне пропасть навсегда в доме Костильо.

Всё это конечно угнетало. Почему-то всякий раз я всё равно его оправдывала. Не верила в то, что придумала сама и то, что о нём говорили.

Не знаю почему. Да он жестокий это ясно, но не верю, что он убийца.

Да какая теперь разница, он в тюрьме, в Испании. Всё.

А то что кажется, что за мной следят это обычная паранойя. Не более того. Я просто придумываю то, чего нет.

Вышла из универа счастливая как никогда. Закрыла сессию. Слава богу.

– Виола, идёшь с нами отмечать? – кричит сокурсница Юля и машет мне.

– Нет спасибо, идите без меня, – улыбнулась я и махнула в ответ.

Из всех кто учится со мной в одной группе, она одна относится ко мне нормально. И пытается хоть как-то понимать мой замкнутый характер. Понимает, что я не сама себе на уме, и просто не умею запросто знакомиться и смеяться со всего, что смешно.

Может быть, я такая и была, но стала ещё более закрытой. И теперь окружающие вдвойне обходят меня стороной. Только Юлька пытается вытянуть меня из этого кокона. Она как будто понимает как тяжело, и как резко я повзрослела, всего за месяц. Из задорной девчонки стала задумчивой девушкой. Юлька пытается мне помочь, но у неё плохо получается. Я благодарна и за это.

Ведь что мне стоит просто улыбнуться и пойти за ними. Сидеть в баре, выпивать. Смеяться со всякой ерунды, как было раньше. А я не могу. Не могу и всё. Надломилось что-то, потухло. Не знаю, зажжётся ли вновь.

Я медленно спускалась по лестнице, как всегда, задумчиво смотрела под ноги. Чтобы не пропустить ни одной ступени. Как будто время, которое проходит нужно растянуть.

Но вдруг прямо перед взглядом, острые стрелки черных брюк и коричневые с черным оттенком туфли ручной работы…

Я вздрогнула и остановилась.

Эти туфли, я знаю их… видела много раз. Вернее не много, но достаточно, чтобы запомнить их навсегда. Я медленно переместила взгляд на мужчину, на седые пряди и в частых морщинах лицо.

– Здравствуй Виола.

– Здравствуйте Джон.

То, чего я так долго боялась – случилось.

Но в этот самый момент я перестала бояться.

– Есть минута, я пришел поговорить с тобой.

Если бы мы стояли на улице или в каком-то другом месте, наверное я бы ушла поскорее и не стала бы слушать то, что он будет говорить. Но мы стояли на лестнице университета, тут много людей. Студенты, преподаватели. Снуют туда-сюда.

И все равно, когда я увидела Джона, как будто на мгновение все замерли. Словно остановилось время… и тот час же сразу пошло опять.