— Мне не идет ваша жизнь. Вот это действительно не мое.

Так же как это не было папиным. Просто он смирялся сокружающим, он был слишком мягким человеком и, наверное, решил, что так будетлучше.

— Ты многого не знаешь о нем. Ты была еще ребенком,когда он умер.

— Я знаю, что папа был хорошим человеком с большимсердцем, и я любила его больше, чем кого-либо.

— Ты не знаешь, что он сделал маме. — Он сказалэто таким голосом, будто бы всю жизнь скрывал какую-то ужасную правду об отце,но Пакстон было трудно в это поверить.

— Что он мог сделать ей? — Она не в состоянии быладаже предположить что-то, а Джордж не мог удержаться, чтобы не уколоть еепобольнее. Он предпринимал последнюю попытку сломить ее независимость,независимость, которой сам никогда не имел, потому что был слишком похож намать.

— С ним была женщина, когда он разбился, —Неужели? — поначалу Пакстон растерялась, но это многое объясняло.Например, отношение матери. Однако отца можно было понять. И на самом делеПакстон даже обрадовалась, что он нашел кого-то, кто любил его и кого он любил.Отец был достоин любви, но не смерти ради нее. Но ведь не любовь убила его, асудьба, несчастная судьба, которая была ему начертана на небесах. — Ничегоудивительного, — спокойно ответила она, чем явно разочаровала Джорджа. —Мама всегда была холодна с ним, а ему, возможно, требовалось больше, чем онамогла дать.

— Что ты можешь знать об этом в своем возрасте?

— Я знаю это, потому что я — его дочь, — ответилаона. — Кстати, я еще и твоя сестра, но мы с тобой совершенно разные люди.

— Да, это так, — разозлился он. — Мысовершенно не похожи. И тебе стоит дважды подумать о том, чего ты добиваешься вКалифорнии, со всеми тамошними наркоманами, хиппи и демонстрациями, с ихдурацкими простынями вместо одежды, цветочками в волосах и поддержкой негров,когда они в жизни не видели ни одного черного.

— А может быть, они все-таки знают больше, чем ты, ибольше переживают, чем ты?! Это их путь.

— Господи, как ты глупа.

— Нет. — Она покачала головой, глядя ему в глаза.

Нет, но я поглупею, если останусь здесь. Пока, Джордж.

Она протянула руку, но он не взял ее. Он только посмотрел нанее и через несколько минут вышел из дома; больше она не видела его в этот разв Саванне.

Прощание с Квинни было особенно горьким. Пакстон уже решила,что в этом году не приедет домой на Рождество, хотя и не стала заранее говоритьоб этом няне. Но Квинни чувствовала, что они расстаются надолго, и покрепчеприжала Пакстон к себе, с грустью глядя в ее глаза:

— Я люблю тебя, девочка моя. Заботься о себе.

— Ты тоже. И обязательно сходи к доктору, когда начнешькашлять. — Пакстон выглядела повзрослевшей и неторопливой. — Я люблютебя, — прошептала она, поцеловала теплую черную щеку няни и вышла изкухни.

Мать не повезла ее в аэропорт в этот раз, а Джордж даже непришел проводить. Мать попрощалась с ней в прихожей, дав понять дочери, что ееотъезд в Калифорнию для Беатрис Эндрюз значил многое, и не потому, что онабудет скучать по ней, а потому что Пакстон подвела их — как человек, какуроженка Джорджии, как дочь своей матери и как сестра Джорджа. Это значилобольше, чем небольшая размолвка.

— Ты только теряешь там время.

— Я сожалею, что ты так думаешь, мама. Я очень стараюсьне делать этого.

— Говорят, ты хорошо поработала в редакции. — Этобыла единственная похвала, которую Пакстон слышала от матери. — Ты бымогла однажды стать редактором новостей общественной жизни, если бы усердноработала. — Пакстон не стала объяснять ей, что лучше умрет, чем проведетостаток жизни за описанием свадеб приятелей Беатрис.

— Это приятно. Всего хорошего, — мягко попрощаласьПакстон, жалея в душе о том, что они так и не смогли стать близкими друг другу.

— Приглядись к этому парню. Он нехороший человек.

— Питер? — Сказать такое о нем было простоневозможно. Он был так добр, так ласков и так дружелюбен… Слова матери поразилиее. Что такое знала мать, чего не знала она?

— Это видно по нему. Если ты позволишь ему, ониспользует тебя, а потом выбросит, как ненужную вещь. Так все онипоступают. — Это она говорила скорее для себя, чем для Пакстон, и Пакстонстало жаль ее. Должно быть, сильным ударом было узнать, что муж летел всамолете с другой женщиной.

Джордж не сказал, кем она была, и, может быть, она уцелелапосле крушения, хотя на самом деле это не имело значения.

Пакстон не хотела знать больше, чем он сказал ей.

— Я позвоню тебе, как только узнаю свой номер. —Им еще предстояли поиски квартиры или дома в Беркли.

Мать кивнула. Она проследила за отъездом Пакстон, неприближаясь к дочери, чтобы обнять или поцеловать ее. По дороге в аэропорт втакси Пакстон уже думала о своем возвращении в Беркли и о Питере.

На удивление быстро, всего за две недели, им удалосьотыскать совершенно замечательный дом в Пьемонте. В нем были две спальни,огромная гостиная, большая солнечная кухня и милый садик. Габби не испыталабольшого потрясения, узнав, что ей придется спать одной в комнате, в то времякак Питер и Пакстон заняли большую из двух спален. Она сама попрощалась сосвоей невинностью с помощью молодого красавца француза на Ривьере в этом году.Она воображала себя единственной женщиной на свете, и ее поразило, что брат иее лучшая подруга спят вместе уже пять месяцев, а она не догадывалась об этом.

Питер был строг и уверил ее, что, если она проговорится илиродители узнают, что она спит одна в комнате, она горько пожалеет об этом.

Но новоселье прошло прекрасно. Вильсоны пришли навестить их,и девочки приготовили обед. Троица зажила лучше некуда. Влюбленные были наседьмом небе от счастья, и отношения Пакстон и Габби стали еще более близкими.Единственная трудность была в том, что Габби меняла мужчин каждую неделю, иПитеру было тяжело сдерживать себя, изображая ее соседа, а не старшего брата.Но Пакстон постоянно напоминала ему, что он не должен пользоваться своимположением. Поэтому Питеру приходилось все время следить за собой, чтобы непроговориться.

Кроме того, оказалось, что ему нужно делать невообразимоеколичество заданий на втором курсе юридической школы. Пакстон тоже былазагружена занятиями на полную катушку, поэтому они проводили большую частьвремени то в библиотеке, то в кровати, и у них оставалось мало возможностивыбраться куда-нибудь развлечься. В свободное время Пакстон стала писатьнебольшие статьи для университетской газеты. Она чувствовала сильное волнениекаждый раз, когда видела свою фамилию в заголовке статьи. Они наслаждалисьидиллией жизни вдвоем и никогда потом не были более счастливы.