— Хорошо, — согласился он с легкой грустной улыбкой, рассчитанной на то, что на сердце мате­ри станет тяжело. — Но я не лягу, пока ты не при­дешь.

Он кинул на нее жалостливый взгляд потерянно­го щенка, его глаза кричали о несправедливости — ведь его оставляют на ненадежное попечение шест­надцатилетней девчонки. Ударение, конечно, дела­лось на слове «девчонка».

Если бы Дори тотчас же не ушла после разыгран­ной сцены, он, возможно, и победил бы в их мол­чаливой схватке, а она не могла допустить этого.

— Мы поговорим, когда я вернусь, — пообещала она.

Том, одетый в костюм, положил руку ей на та­лию, когда они выходили из дому.

— Какие-то проблемы с Денни?

Дори кинула внимательный взгляд через плечо. Она чувствовала себя виноватой и подавленной, хотя для этого не было причин. Сейчас она по­няла, каким образом Мелисса заставила Гевина чувствовать себя виноватым после того, как он пошел на встречу с Лейни. Неудивительно, что он был расстроен на следующий день. Никто из них не привык к подобному контролю со стороны де­тей. И ей это нравилось ничуть не больше, чем Гевину.

— Денни не рад, что с ним няня, — ответила она Тому, открыв ему лишь часть правды.

После такого ужасного пролога Дори подозре­вала, что результат вечера будет предрешен еще до его начала. Они поужинали и поговорили за кофе, по разговор продвигался с трудом, и, когда часы показали девять, Дори заставила себя не смотреть каждые пять минут на время. По дороге домой она почувствовала необходимость извиниться.

— Мне правда очень жаль...

Она замолчала, затем вспомнила, как часто ис­пользовала это слово Мелисса, и громко рассмея­лась.

— Что смешного? — Том, сбитый с толку, посмо­трел на нее.

— Это длинная история. У моего друга есть дочь, которая вставляет «правда» через каждое слово. И я поняла, что секунду назад сделала то же самое и...

— И тебе показалось, что это смешно.

— Точно.

Она все еще улыбалась, когда Том повернул на ее улицу. Ее лицо напряглось, и улыбка исчезла, когда она увидела машину, припаркованную впереди. Ма­шину Гевина. Она сжала руки в кулаки и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успо­коиться. Не надо было даже говорить, какого рода столкновение ожидает ее в доме.

Дори поблагодарила Тома за ужин так вежливо, как только могла, и извинилась за то, что не при­глашает его на кофе. Когда она открыла входную дверь, ее взгляд встретился с двумя парами осуж­дающих мужских глаз.

— Привет, Гевин, — весело сказала Дори. — Твое появление — приятный сюрприз.

— Дори. — Тон его был резким, и она поняла, что он был далеко не рад. — Ты хорошо провела время?

— Просто прекрасно, — солгала она. — Мы по­ехали в греческий ресторан, и мне там было все не­понятно, впрочем, как того и следовало ожидать. Я, наконец, заказала именно то, что советовал офи­циант. — Она выдавила из себя смешок.

Дори не нравилось, что она говорит бессвязно, как виноватая школьница. Рот пересох, в горле ца­рапало.

— Думаю, я пойду спать. — Денни сделал вид, что широко зевает.

— Не так быстро, молодой человек. — Дори оста­новила его.

Наверняка сын спровоцировал эту сцену с Гевином. И самое меньшее, что он мог сделать сейчас, — все объяснить.

— Может, ты хочешь что-то сказать мне?

— Нет. — Денни с необыкновенной заинтересо­ванностью посмотрел на ковер, пока его щеки за­ливала краска.

Дори была убеждена, что ее сын сам позвонил Гевину, но она разберется с этим позже, посадив его на неделю под домашний арест.

— Я поговорю с тобой утром.

— Спокойной ночи, мистер Паркер.

Денни убежал по коридору в свою спальню так быстро, будто он был кроликом, которого неожи­данно освободили из клетки. От ее внимания не ускользнуло то, что он не пожелал ей спокойной ночи. Она повесила пальто в прихожей, и это дало ей минуту, чтобы собраться и принять решение — она пришла к мысли, что будет игнорировать тре­вожный жар, который нагревал ее кровь. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на Гевина, то за­метила язвительную улыбку, изогнувшую уголки его сурового рта.

— Не выгляди такой виноватой, — пробормо­тал он.

— Я и не выгляжу. — Ее щеки загорелись, но она храбро встретила его взгляд.

Дори прошла на кухню и приготовила кофеварку. Гевин последовал за ней, и Дори автоматически до­стала из шкафа две чашки. Повернувшись, она об­локотилась о столешницу и оказалась с ним лицом к лицу.

— Что случилось? Денни позвонил тебе?

— Я думал, у нас есть соглашение.

Дори невольно вздрогнула от резкости, прозву­чавшей в его голосе.

— Так и есть, — спокойно ответила она, наблю­дая за процессом приготовления кофе.

— Тогда не объяснишь мне, зачем ты пошла на встречу с другим мужчиной? И притом с женатым мужчиной.

— Так тебе сказал Денни? Том и Пола не живут вместе. Господи, Гевин, мы даже за руки не держались! — Она намеренно избегала встречаться с его огненным взглядом. И сейчас злилась на себя за то, что приходится все объяснять. — Боже мой, ты сам встречался с Лейни. Я не вижу никакой раз­ницы!

— Я хотя бы чувствовал себя виноватым.

— Я тоже! Лучше?

— Да! — воскликнул он в ответ.

Она развернулась, устав играть мышку, зажатую лапами кота. Дори заметила, что, когда она налива­ла кофе, ее рука дрожала.

— Мы будем ругаться по этому поводу? — спро­сила она, поставив его чашку на стол.

— Это зависит от того, собираешься ли ты встре­чаться с ним еще раз.

Его лицо было невозмутимым, будто он обсуждал вопрос, который не имеет для него никакого значе­ния. Дори поражал уровень его самоконтроля. Жест­кий взгляд, направленный на нее, предостерегал от подтверждения, что она пойдет на свидание с То­мом вновь.

— Я не знаю, — сказала она, сев на стул напротив него. — А это важно?

— Может быть. — Его губы изогнулись в легкой ироничной ухмылке. — Я не горю желанием полу­чить еще один дикий звонок от твоего сына, кото­рый кричит в трубку, что мне срочно надо что-то предпринять.

— Поверь мне, такое не повторится, — произнес­ла Дори.

Она злилась на Денни, а еще больше на себя. Ей следовало догадаться, что Денни предпримет что-то подобное, и продумать меры предосторож­ности.

— Так, значит, ты чувствуешь вину. — Он гово­рил мягким, ленивым тоном, в котором явственно слышалась насмешка.

— Мне это нравится не больше, чем тебе. — Она выдохнула и сложила руки на груди в защитном же­сте. — Я не знаю, Гевин. Может, наше соглашение работает слишком хорошо. До того, как мы опом­нимся, эти двое поженят нас и заставят жить в доме с белой оградкой.