без бэк-модулей, без какой-либо ещё аппаратуры, влияющей на хронополе. Одежда — форма сорок четвёртого Камчатского пехотного полка русских со встроенной бронезащитой на основе наноткани двадцать второго века, пропитанной дилантантной смесью с десятикратным расширением. С пяти ярдов выдержит пулю винтовки Мосина. Все — рядовые. Я — в чине прапорщика. Оружие — карабины Манлихера, под один замаскировать спецружьё. Дополнительно, в доработанных сумках из-под противогазов, пистолеты-пулемёты с двумястами патронов. В вещмешках летняя полевая форма общеимперских полков Австро-Венгрии. Как только отойдём на двадцать километров, группа прикрытия уходят обратно. После выполнения задания прорываемся в Албанию, вот сюда, — на карте Албании запульсировала красная точка. — Здесь нас должны ждать с «пудингом».

Полак задумался. План хорош, но риск огромный. Лезть в наглую им уже давно не приходилось. Даже когда пытались вытащить Воронцова из Петрограда, транслоцировались в Британию. И лишь в завершающей фазе рискнули пойти в лоб. Там уже поставили и в нужный момент включили маяк. Но русские среагировали быстро. Операция провалилась. И ещё недоумок Литтл выругался по-английски. Джеймс без сожаления вышвырнул его из службы. Надо было под трибунал отдать.

И тут сейчас предлагают лезть в пасть к зверю. В наглую.

— Рискованно, майор. Очень рискованно. Дирак, Соммерс, что скажете?

Заговорил начальник департамента разведки Дирак:

— Согласен сэр, план очень рискованный, но мы считаем, вполне успешный. При проведении акций прикрытия, русские будут вынуждены распылять силы. У них людей не хватит. Шансы на успех большие.

Полак встал и прошёлся по кабинету, размышляя: «Кобба мы потеряли, и где он, неизвестно. Трек оборвался. Если кто-то из штурмовой группы попадёт в плен, русские из его памяти выудят всё. Зашита ведь будет снята. Что делать? Этого допустить нельзя. А что если». Полак на пару минут задумался. Наконец принял решение.

— Значит так, план утверждаю, но вношу коррективы. Майор Сваротти, вам участвовать в штурмовой группе запрещаю. Это не обсуждается, майор, — повысил голос Джеймс, заметив, что Сваротти хочет возразить. — Хватит нам Кобба. Вы находитесь в Албании и оттуда руководите операцией. И ещё, в штурмовую группу набрать курсантов пятого курса Академии и бойцов спецназа. Выбрать самых лучших. В случае чего, придётся ими пожертвовать. Если попадут в плен, ничего, что может повредить операции хоть в малейшей степени, русские не получат. На подбор кандидатов — два дня, изучение русского и немецкого языков, обычаев, местности, модели операции, тренировки — неделя. Все свободны.

16. Капитан Прилуцкий

(Хронослужба Конфедерации)

14 ноября 2333 г.

Московский региональный департамент

Подмосковье

Молчание давит. Уже двадцать минут они сидят у Кольцова и молчат. Из спецгруппы — сам Прилуцкий, девчонка, Олег Максутов, начальники отделов био- и хронофизики и непосредственный начальник Яна — подполковник Таран. Ждут Параскевича.

Наконец, дверь-мембрана распалась на атомы. В кабинет в сопровождении Параскевича вошёл директор Службы генерал Конфедерации Мустафин.

— Господа офицеры! — подал команду Кольцов.

Все тут же вскочили по стойке «смирно».

— Господа офицеры, — не стал слушать доклад директор.

Кольцов продублировал команду. Присутствующие опустились в кресла. Вместе с Мустафиным вошёл «Иван Иванович».

«Раз уж прибыл сам директор, дело действительно дрянь», — решил Ян.

Мустафин дал слово Параскевичу. Начальник департамента замогильным голосом произнёс:

— Итак, господа, случилось ЧП, — он обвёл всех мрачным взглядом. Ян, разумеется, понял, о чём речь. — Объект «Снегирь» вступил в половую связь с нативным объектом, княжной Анастасией Голицыной.

У присутствующих вытянулись лица и округлились глаза. Повисла тишина.

— Простите, Борис Гаврилович, — робко подал голос Таран, — а в чём проблема? Насколько нам известно, у «Снегиря» были половые контакты с аборигенками. И всё было нормально.

— Теперь всё иначе, Олег Палыч. Об этом доложит наш уважаемый «Иван Иванович». Прошу вас.

Гость вызвал объёмный куб и начал доклад.

Выходило, что княжна каким-то образом «завязана» на Воронцова. Случайные связи Тохи с местными проститутками не повлияли на основную ветвь событий. В случае с Настей возникло обоюдное чувство. Глубокое и убийственное.

Физики смоделировали ситуацию. Всё плохо. Впрочем «плохо» — ещё мягко сказано. У Воронцова уровень Агнихотри резко поднялся до семидесяти единиц. По архивным данным Настя должна умереть от тифа в Севастополе двенадцатого ноября девятьсот восемнадцатого. При повышении уровня Антона должно приближаться время смерти Насти. Сейчас же выходит, что Настя уже неделю, как мертва. Разумеется по отсчёту того хроносреза. Но она жива, и вроде бы умирать не собирается.

В следующую секунду резкий пик до двухсот тридцати агни. Создано три новых хроноволны. В одну из них провалилась Настя. Эти волны, хоть и мощные, быстро погасли. В течение нескольких десятков секунд. Однако начало волн не здесь. Где-то в недалёком относительно объекта прошлом.

Следующий пик в тысячу агни. Очень короткий. Моделей, учитывающих поведение человека с потенциально огромным уровнем Агнихотри, у НИИ Хронофизики нет. Вернее модели есть, но нет данных для проверки их адекватности.

«Иван Иванович» вывел результат. Из мерцающей красной точки в разные стороны выходят около трёх десятков лучей разной длины.

— И что это значит? — поинтересовался Мустафин.

— Это может быть всё, что угодно. Гибель Анастасии Голицыной. Её долгая и счастливая жизнь. Гибель нашего фигуранта. Уничтожение нашей ветви или ствола. Коренное и необратимое изменение нашего мироздания. Мы не знаем. Если, как предполагается, потенциальный уровень фигуранта пятьдесят тысяч, я ничего не могу сказать.

Дальше «Иван Иваныч» рассказал, что возникло два хронокольца. Пока разомкнутых. Есть размытый след. Идёт из прошлого. Из прошлого того среза, где находится Воронцов. Природа колец неизвестна. Сами по себе темпоральные кольца — редкое явление, а тут целых два, к тому же разомкнутых.

— Что предлагаете? — сухо поинтересовался Мустафин.

— Вытащить Воронцова сейчас мы не можем. Остаётся ждать и пресекать попытки «Ти-Эс-Эй» транслоцировать Воронцова к себе. Наблюдаем, фиксируем параметры, собираем статистику.

Ян вспомнил слова вахмистра Агафонова, казака, с кем встречался в Галиции в тысяча девятьсот семнадцатом. «Не знаете, как работает, а лезете».

«Прав ты, Сидор Пантелеймонович, — вздохнул про себя капитан, — тысячу раз прав! Но нет у нас другого выхода. Раз нам попалась в руки эта ужасная игрушка, время, приходится играть».

* * *

Тем же вечером

Квартира Дарьи Фархади

Подмосковье

Ян откинулся на свою половину кровати. Даша привычно положила ему голову на грудь. Прилуцкий провёл ладонью по тёмным, пушистым девичьим волосам, по бархатистой коже спины, наслаждаясь близостью разгорячённого молодого тела.

Девушка что-то мурлыкнула от удовольствия. Ян поцеловал её вкусно пахнущую макушку.

— Ян, милый, ну почему так? — Даша сползла с груди на руку и смотрит блестящими серыми глазами.

— Что именно?

— Они же любят друг друга.

Прилуцкий вздохнул. Тяжело объяснять азбучные истины.

— Им нельзя любить друг друга. Они из разных временных срезов. Ты же всё слышала. И что интересно, ей можно. Ему нельзя.

— Но ведь можно позволить им уйти в его срез. У Антона потенциально высокий уровень. У Насти почти нулевой. Пусть и живут у него в срезе.

— Нельзя.

— Почему? Ведь если у Насти практически нулевой уровень, они могут спокойно жить в России начала двадцать первого века…

— Ты словно первокурсница! Если Насте суждено умереть в течение года,