Мгновение вызволенные из засады молчали, потом разразился страшный хохот, от которого буквально сотряслись стены дома. Отсмеявшись, Георгий затянул:

– Я могилу милой искал…

Слушая «Сулико» в исполнении великих князей, проезжавший мимо сосед перекрестился:

– Опять мужиков принимают, прости, господи…

С тех пор Михайловичи, входя в дом, интересовались, есть ли кто, и только потом начинали петь.

Подобные розыгрыши были частыми, к князьям присоединялся и их приятель поручик лейб-гвардии Конного полка граф Андрей Шувалов с Верой Легат, и, конечно, барон Александр Зедделер – сердечная привязанность Юлии. Бывали и Николай Фигнер со своей божественной Медеей. Медея и Николай нередко исполняли дуэты Лизы и Германа из «Пиковой дамы».

Ники называл их посиделки «мини-Мариинкой» и грозил когда-нибудь построить для таких вечеров малый театр:

– Сделаю точную копию.

Все смеялись и обещали непременно выступить. Зедделер клялся ради такого научиться показывать фокусы или глотать шпаги, поскольку ни петь, ни танцевать не мог.

Никому не приходило в голову, что Ники не просто говорил – он начал осуществлять свою задумку, только вот воспользоваться ею веселая компания не смогла…

Однажды после ухода гостей Ники сидел, задумчиво перебирая клавиши рояля.

– Тебя что-то гнетет? Ничего не случилось? – положила руки ему на плечи Матильда.

– Маля, я вот думаю, смогла бы Аликс участвовать в наших вечерах?

Матильда сумела сдержать возглас: «Конечно, нет!» Ответила просто:

– Не знаю.

– Она добрая, очень добрая, но слишком серьезная. Строгая. Ей будет очень трудно здесь…

Матильда вспоминала строгую синеглазую девочку, хотелось крикнуть:

«Зачем она тебе?!»

Но Маля не хуже остальных понимала, что у Ники нет выбора, сам он показывал Матильде дневниковые записи, свидетельствующие о давнишней любви к Алисе Гессенской. Иногда Маля подолгу плакала после таких демонстраций, но так, чтобы не догадался Ники. Юлия утешала:

– Видишь, он ничего от тебя не скрывает…

– Лучше бы скрывал. Неужели он не понимает, как это больно?

– Может, сказать Ники, что у подлой Алиски кровь дурная?

Матильда вскинулась:

– Не смей! Ни слова! Если и узнает, то не от нас.

Сестра вздохнула:

– Наверное, императрица знает о такой беде, потому и противится женитьбе на Алисе Гессенской.

Юлия была права.

Императрица Мария Федоровна была очень добрым человеком и не любила в своей жизни всего двоих – Екатерину Долгорукову, вторую жену императора Александра II, и Алису Гессенскую.

Екатерина Долгорукова такое отношение заслужила, став любовницей императора Александра II и родив ему детей, Долгорукова при живой императрице поселилась с детьми в Зимнем дворце и стала появляться на приемах под ручку со своим царственным любовником.

Родственники-мужчины последовали примеру императора, вторые семьи при живых женах стали у великих князей обычным явлением. Просто романов на стороне оказалось недостаточно, многочисленные незаконнорожденные дети великих князей то и дело получали от императора графские и княжеские титулы. Чтобы не встречаться с любовницей императора и любовницами собственных супругов, придворные дамы стали избегать балов и приемов или попросту уезжали за границу. Но Александр и Мария Федоровна сделать этого не могли, а император еще и требовал от сына и невестки, чтобы те принимали Долгорукову у себя в Аничковом дворце. Каково было сыну привечать любовницу отца, зная, что мать в это время рыдает в своих покоях в Зимнем!

Безобразное поведение мужа окончательно подкосило императрицу, но император не очень расстроился и обвенчался с любовницей в той же церкви, где двадцать дней назад отпевал супругу. Долгорукова стала Романовой, но не стала императрицей. Она сама считала, что скоро станет.

Это было время, когда будущий Александр III всерьез намеревался отказаться от всех прав на престол, лишь бы не встречаться с Долгоруковой, но мудрая Мария Федоровна убедила его потерпеть. Она оказалась права, хотя от настоящего скандала всех спасло только то, что Александр II ненадолго пережил оскорбленную им супругу, а став новым императором, «душка Саша» просто выставил мачеху из России вон. После нескольких безобразных скандалов и требований почитать ее как вдовствующую императрицу Долгорукова наконец уехала в Париж.

У Марии Федоровны были все основания не любить Екатерину Долгорукову.

А вот Аликс Гессенская пока ничем не провинилась перед Марией Федоровной, кроме своего рождения. Аликс была скучной немкой, а немцев императрица терпеть не могла, Дания пострадала от них. Ну, и проклятье потомков королевы Виктории – гемофилия.

Об этом болтали уже во всех светских салонах. Неужели императорская семья решится на такой брак? Никто не знал, здорова ли Алиса Гессенская, главное, не родит ли она больных наследников. Проклятье викторианского рода могло стать проклятьем Романовых.

Конечно, болтали и у Богдановичей на Исаакиевской…

Сначала разговор шел о предстоящей свадьбе великой княжны Ксении Александровны и возможном сватовстве цесаревича.

Если предстоящий брак великого князя Александра Михайловича и великой княжны Ксении Александровны сомнений не вызывал, разве что посмеялись над опытом общения с дамами определенного статуса обретенным женихом во время его многочисленных дальних морских походов, то о предстоящем сватовстве наследника престола мнения разделились.

Княгиня Екатерина Радзивилл заявила, что императрица категорически не желает брака цесаревича с Алисой Гессенской, зовет ту не иначе как «этой немкой» и «гессенской мухой». Мол, Аликс смертельно скучна, любительница мистического вздора, а потому угробит Ники за несколько лет.

Екатерина Адамовна знала, о чем говорит, ее гражданским супругом, несмотря на наличие живого мужа и ребенка, был человек, весьма близкий к императорской семье. Радзивилл намекнула на существование еще кое-каких фактов, мешающих браку цесаревича, о которых ей известно, но говорить не стоит.

Присутствующие дамы объявили, что увлечение наследника балериной Кшесинской ни для кого не секрет, но помешать браку этот роман едва ли сможет. Императорская семья категорически не допускает морганатические браки даже великих князей, а уж о наследнике и говорить нечего. Сам Николай Александрович не того бойцовского духа, чтобы противоречить мама́ и папа́.

Александра Викторовна возразила:

– Наследник не так прост и смирен, как кажется. Барон Фредерикс говорил, что на вечерах у князя Мещерского он слушает внимательно и вопросы задает толковые.

Дамы согласились, что наследник очень себе на уме, ведь столько лет мечтает о своей Алисе Гессенской и ни о ком другом слышать не желает.