Как ни удивительно, провода, которыми блок питания соединялся с кораблем, очень хорошо сохранились. Еще там были такие же разъемы, как и у нас, а у нас они остались такими же, какие использовались на флоте до вынужденной посадки на Россыпь. Может, это как-то поможет определить возраст этого экспоната?

Я заползла обратно и заглянула во внутренности корабля. А это еще что такое? Я постучала костяшками по большому черному ящику. Глянцевитый, отражающий свет – несмотря на бремя лет, он как-то не вязался с прочими деталями оборудования. А впрочем – как я могла судить о том, что сочетается и что не сочетается в таком странном корабле?

Подчиняясь внезапному порыву, я открыла крохотную силовую матрицу своего энергошнура и вставила в нее один из кабелей поменьше. В передней части корабля что-то звякнуло, и внутри смотровой панели зажегся свет.

«Вот же тьма!» Мощности моего шнура явно не хватало, но если бы у меня был настоящий генератор, то, возможно, я бы смогла восстановить часть функциональных блоков корабля. Ну да, у него по-прежнему было погнуто крыло и сломан ускоритель, но эта идея захватила меня. Я снова заглянула внутрь.

Слизень уже был там. Он обернулся вокруг провода и свисал с него, с любопытством взирая на меня сверху вниз.

– Эй, а ты как сюда попал? – спросила я.

Он что-то просвистел в ответ. «Интересно, это тот же слизень или другой», – подумала я. Я выползла наружу и огляделась, но других слизней поблизости не было. Зато я услышала шуршание у стены: это в мои силки попалась очень недурная, мясистая крыса.

– Вот видишь? – сказала я, заглянув под корабль. Слизень плюхнулся на камни. – А ты сомневался во мне!

Я выпотрошила крысу, освежевала и нарезала мясо на полоски. В ящике с инструментами нашлось небольшое устройство для микросварки, и для него силовой матрицы моего энергошнура было вполне достаточно. Я соорудила из него и куска металла сковородку – и вскоре у меня была еда. Правда, без приправ, но зато теперь не придется идти на занятия голодной.

Тут меня осенило, что я могу воспользоваться школьной умывалкой. Вчера мне не запрещали туда ходить. А в умывалке были чистящие капсулы для мытья после полетов. Я могла бы по утрам собирать грибы, поставить побольше силков и…

Я что, в самом деле собиралась стать пещерным жителем?

Я посмотрела на готовящуюся крысу. Либо жить здесь, либо каждый день мотаться туда-сюда, как этого хотела адмирал.

Я нашла способ контролировать собственную жизнь. Они не дают мне ни еды, ни койки? Ну и ладно. Я не нуждаюсь в их подачках.

Я – Непокорная!

И действительно, когда в половине седьмого я подошла к зданию школы, полицейские не запретили мне пойти прямиком в умывалку. Я помыла руки, дожидаясь, пока остальные женщины выйдут. Потом быстренько разделась, побросала одежду и нижнее белье в одежную ячейку и нырнула в чистящий отсек – устройство, смахивающее формой на гроб, только с дыркой в узком конце.

Цикл занимал меньше двух минут, но я подождала, пока умывалка снова опустеет, потом вылезла и достала свою уже чистую одежду. Без десяти семь я сидела вместе с остальными в нашем учебном классе. Кадеты оживленно обсуждали столовский завтрак, включавший в себя настоящий бекон.

«Я позволю своему гневу кипеть в моей душе, – попыталась успокоить себя я, – до того дня, когда он взорвется и свершит возмездие! А до тех пор пусть кипит. Кипит, как сочный бекон на горячей сковородке…»

Вот тьма.

К сожалению, имелась и проблема посерьезнее. Было уже ровно семь, а одна из учебных кабин оставалась пустой. Тор снова опаздывал. Да как, разрази меня звезды, он десять лет каждый день являлся на уроки ни свет ни заря и при этом умудрился опоздать в летную школу два раза подряд?

В кабинет, прихрамывая, вошел Кобб, остановился возле кабины Тора и нахмурился. Несколько секунд спустя в дверном проеме возник сам Тор. Я раздраженно посмотрела на часы – и тут до меня дошло. Тор был с рюкзаком.

Кобб не сказал ни слова. Он просто посмотрел Тору в глаза и кивнул. Тор развернулся, чтобы уйти.

– Что?! – Я вскочила. – Что?!!

– Это всегда случается после первого боя, – сказал Кобб. – Обычно это происходит позже, чем получилось у вас, но так бывает всегда.

Не в силах поверить, я кинулась вслед за Тором и выскочила в коридор:

– Тор!

Он не остановился.

– Тор! Что ты делаешь?! – Я побежала за ним. – Сдаться после одной-единственной стычки? Я знаю, что тебя тряхнуло, но это же наша мечта!

– Нет, Спенса, – сказал он, остановившись. Кроме нас, в коридоре никого не было. – Это твоя мечта. А я шел с тобой за компанию.

– Наша мечта! Учеба, тренировка. Летная школа, Тор! Летная школа!

– Ты кричишь, как будто я тебя не слышу. – Он улыбнулся. – Хотя не слышит здесь кто-то другой.

Я потрясенно уставилась на него. Тор легонько похлопал меня по плечу:

– Наверное, я вру. Я правда всегда хотел поступить. Трудно не заразиться энтузиазмом, когда близкий человек мечтает так страстно. Я хотел доказать себе, что я способен пройти этот тест. И я его прошел. Но когда я летел там, Спенса, и чувствовал, каково все это… Когда те залпы попали в меня, я понял, что не смогу заниматься этим изо дня в день. Прости, Спенса. Я не пилот.

Я не понимала, что он говорит. Даже сами звуки, срывающиеся с губ Тора, казались чужими, как будто он невесть как переключился на какой-то иностранный язык.

– Я думал над этим всю ночь, – печально произнес Тор. – Но я уверен, Спенса. В глубине души я всегда знал, что не создан для сражений. Вот еще бы знать, что теперь делать… Ведь пройти тест было для меня конечной целью, понимаешь?

– Значит, удираешь, – сказала я. – Сдаешься. Бежишь.

Тор скривился, и внезапно мне стало тошно.

– Не всем же быть пилотами, Спенса. Другие профессии тоже важны.

– Так только говорят. На самом деле никто в это не верит.

– Может, ты и права. Я не знаю. Наверное… мне нужно подумать об этом. Интересно, а бывает такая работа, на которой нужно только заполнять тесты? Как оказалось, это у меня здорово получается.

Он коротко обнял меня, а я стояла как одеревеневшая, и быстро зашагал прочь. Я смотрела ему вслед, пока из кабинета не вышел Кобб.

– Марш в класс, кадет, – скомандовал он, – или я запишу тебе опоздание.

– Поверить не могу, что вы его отпустили!

– Часть моей работы – определять, кто из вас, малолеток, принесет больше пользы здесь, внизу, а не убьется там. – Он мягко подтолкнул меня к двери. – К дню выпуска опустевших кабин в классе добавится. Идем.

Я вернулась в кабинет, забралась в свою кабину, и до меня дошло то, что стояло за этими словами. Кобб казался почти счастливым, отослав одного из нас. Скольких же учеников сбили у него на глазах?