второго этажа отеля. В полной уверенности благоприятного исхода я наслаждалась каждой минутой, проведенной с моим новым знакомым, который из статуса друга, перешел в статус любимого человека.

— Нам еще долго? — с любопытством поинтересовалась я.

— Немного терпения, мы почти пришли.

Мы оказались у целого городка аттракционов с громкой музыкой и огромным количеством народа. Крутящиеся карусели, колесо обозрения, различные паровозики, то и дело мчавшие детей то в одну, то в другую сторону. Все вокруг напоминало мне кадры из детства. На какое-то мгновение я замерла, не веря своим глазам.

— Антон, как?

— Что-то не так?

Антон смотрел на меня и не понимал моей реакции.

— Я с детства не была на аттракционах. Помню, как-то мы с сестрой и родителями были на крупной ярмарке в Праге. Тогда родители купили нам билеты абсолютно на все виды качель и каруселей. Мы с сестрой резвились, а потом ее укачало. Мы даже половины всего не перепробовали и ушли. Я была так зла на нее и на родителей, что в следующий раз и вовсе отказалась идти с ними в подобные места. Потом я выросла, родители развелись и аттракционы остались лишь в воспоминаниях, причем, не в самых приятных.

— Тогда есть повод исправить твое отношение к аттракционам! С чего желаешь начать?

Антон взял билеты на колесо обозрения и не прогадал. Вид с верхней точки был невероятным.

— Ты настоящий волшебник! — вопила я, пребывая в диком восторге. Антон смеялся, но сквозь его смех я чувствовала, как он ловит каждую мою эмоцию и вновь фиксирует ее себе на память. — Перестань так смотреть на меня, — попросила я, желая, чтоб у нас было не только это мгновение, а чтоб их было в нашей жизни еще безмерно много.

— Хочу, чтоб ты всегда улыбалась, — ответил Антон в оправдание своего пристального взгляда. — Куда желаешь отправиться дальше? — поинтересовался он, после того как мы вышли из кабинки для пассажиров.

— Хочу мороженного! Нет, сладкой ваты! — продолжала говорить я, ощущая себя ребенком. Антон попросил подождать его и на некоторое время исчез.

— Ох, вот там и очереди. Пришлось растолкать ребятню, чтоб отвоевать сладкой ваты, — шутил Антон, с серьезным выражением лица.

— Надеюсь, все целы? — подхватила я, принимая огромную разноцветную сахарную вату из рук Антона.

— Почти. И пока они не успели нажаловаться своим родителям, предлагаю сделать отсюда ноги.

Мы отправились на прогулку по искусственному городку аттракционов. Найдя наиболее тихо местечко для разговора, Антон предложил присесть на лавочку.

— Погоди, мне нужно передохнуть, — сказал он, усаживаясь на скамью.

— С тобой все в порядке? Твой обморок тоже был вызван болезнью, так ведь?

— Дебора, не тревожься, все в самом деле хорошо. А обморок, это действительно переутомление. Просто мне нужно больше отдыхать, чего я в последнее время вовсе не делаю. Успею еще отлежать бока.

Я видела, как Антон, преодолевая боль, делал вид, что ничего серьезного не происходит, желая продолжить меня радовать. Не став более напоминать ему о злосчастной болезни, я села рядом с Антоном, и достав телефон сделала несколько совместных кадров.

— Какая ты молодец, что вспомнила про камеру. Предлагаю весь сегодняшний вечер не выключать ее, и сделать на память парочку снимков и видео. Только с одним условием, оператором буду я.

— Я могу возразить?

— Можешь, но это бесполезно, — смеялся Антон, и выхватив у меня телефон, полностью вошел в роль оператора. Не знаю, что он там снимал, но весь оставшийся вечер он и вправду не выпускал телефон из рук.

Мы отправились в тир.

— Стреляла когда-нибудь? — поинтересовался Антон.

— Было дело, правда очень давно.

— Давай научу.

Я взяла орудие в руки, Антон ухватил своими руками мои, пригнулся и показал, как именно необходимо целиться.

— Вот так, не сжимай сильно кисти. Расслабься. Теперь возьми цель, не своди с нее глаз и стреляй.

Я сделала все, как говорил Антон и с первого раза попала в цель.

— Я это сделала, сделала! — вырвалось у меня и на радостях я прыгнула в объятия Антона.

Следующий выстрел был за моим другом. Он передал мне телефон и полностью сосредоточившись на мишенях забыл о существовании всего сущего вокруг. Камера в этот момент не снимала, но я на всю жизнь запомнила то, с каким азартом Антон целился в мишень, затем стрелял, все ради того, чтоб выиграть для меня большого плюшевого слона. Он очень необычный, с бледно розовым окрасом, с таким обычно встречаются фламинго, но не слоны. Когда мужчина в тире сообщил о выигрыше, Антон обеими руками ухватив игрушку, прикрыл ею свое лицо и подошел ко мне.

— Привет! Давай знакомиться, — говорил он от имени розового слоника.

— Дебора, — улыбаясь, коротко ответила я.

— Слонопотам — Филип! — гордо и громко произнес Антон, искажая свой голос, затем вышел из образа и заговорил со слоном от своего имени.

— А я Антон. Филип, я знаю, ты очень хороший слонопотам. У меня к тебе будет просьба. Ты пожалуйста позаботься о Деборе. Она удивительная девушка. Будь с ней рядом, пока я буду отсутствовать. Договорились?

— Да-да, конечно! — кричал слонопотам Филип, голосам Антона.

— Думаешь, он и вправду сможет заменить тебя? — разозлилась я.

— Уверен, что нет, — не серьезно произнес Антон.

— То-то же, — сердито добавила я.

— Уверен, что нет, ведь он не сможет тебя пощекотать так, как это могу сделать я, — рассмеялся Антон и принялся щекотать мне бока.

— Нет, нет, прошу тебя! — вопила я, уже забыв о слонопотаме, — Прекрати, пожалуйста, я дико боюсь щекотки!

— Так она на это и рассчитана, — хохотал Антон, и заполучив меня в свои объятия остановился. — Ну, так что, будешь дружить с Филипом или мне продолжить?

— Так у вас сговор? Вот вы негодники! — я все еще прибывала в сильных объятиях Антона и не сводила своих глаз с его. — А какой бонус меня ждет, если я дам свое согласие на дружбу с этим весьма неординарным слонопотамом?

Антон молча наклонился ко мне, обнял, прижимаясь ко мне всей своей грудью.

— Так мне будет спокойнее, — прошептал он.

— Не надо. Не прощайся со мной, прошу тебя, — шептала я в ответ.

— Прости… — многозначно ответил Антон.

Я ухватила Антона обеими руками за шею и не желала отпускать. Лишь сейчас я поняла, что Антона и вправду может не стать и таким образом, он хочет оставить мне воспоминания о себе. Ему было страшно, страшно остаться забытым всеми.

Думаю, любому человеку, знавшему, что совсем скоро придет его час, будет не только не по себе, но и появится желание оглянуться назад, подумать, о том, что он оставил после себя.