– Попробуй приударь, – одобрительно кивнул Борис. – Только осторожно. Имей в виду – она шлюха.

– Как это? – с живейшим интересом спросил Сергей. – В каком смысле? На панели, что ль, работает? Буквально?! А говорили, что она вроде на телевидении или где… В свободное время, да?

– Она б…дь, – спокойно, даже бесстрастно произнес Борис. – Любит это дело, понимаешь?

– А-а, в этом смысле! – Сергей почесал пальцем нос, потом сел на доски, закурил. – Интере-есно…

– Да уж куда там, – вздохнул Борис, сел рядом с Сергеем и тоже закурил. – У меня давно к этой Дашке душа не лежит, но она Натальина сестра, и не дай бог Наталья про нее плохое слово услышит…

– Ну да, ну да!

– Да ты видел эту Дашку, не слепой.

Сергей сплюнул.

– Вообще, Борь, ты прав, – жестко согласился он. – По ней сразу все видно… Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! В этих перьях, в этих рюшках… Шпильки – сантиметров двадцать, не меньше! Я не представляю, как бабы на таких каблуках ходят…

– У нее любовник есть – на двадцать лет ее моложе.

– Да-а-а?!

– Клянусь. И все ей мало…

– Ненасытная, – прошептал Сергей с презрением и сглотнул.

– Вот я потому и завел этот разговор – не вздумай в нее влюбиться. Шуры-муры всякие крутить – это пожалуйста, но я не хочу, чтобы мой друг ей на удочку попался. Я ж таких, как она, знаю – все хвостом крутят, а потом, как человека приличного, доверчивого увидят – хвать его, и под венец.

– Ну, Борь, ты обо мне так плохо не думай, я ж не совсем дурак…

Некоторое время они курили молча. Сергей о чем-то напряженно думал.

– Только это… ты не сразу руки-то распускай, – спокойно произнес Борис. – Она из тех, кто слова любит, ухаживания… Цветок вон с клумбы сорви – она растает. Понимаешь, если знать подход, то она сама к тебе на шею бросится.

– Ну да, ну да…

* * *

Стоя у открытого окна, Даша обрызгала себя духами – шею, запястья, чуть-чуть на волосы… Потрогала затылок – от удара неизвестного остался лишь крошечный островок, превратившийся в корочку крови.

Достала из шкафа ярко-красное платье, набросила на плечи меховую накидку – крашенный в брусничный цвет кролик, выстриженный фигурным орнаментом. «Туфли-то где? А, вот они…»

Она торжественно, словно королева, благоухая духами на несколько метров вокруг, спустилась по лестнице, вышла в осенний сад.

Мимо с диким криком пробежал Никитка, за ним – Фелица Юрьевна:

– Куда?! Кепочку надень, кому сказала! Вот непослушный мальчишка… Никита!!!

На миг нянька притормозила, ошалело вытаращила глаза:

– Оссподи… – Она машинально перекрестилась. – Даша, ты ль?.. Не узнала… А красотища-то какая! Что за зверь? – она узловатыми пальцами пощупала мех.

– Кролик. Стриженый.

– А-а… – Нянька побежала за Никитой, но на бегу еще несколько раз обернулась, судя по всему, пораженная Дашиным видом до глубины души.

Щелкая каблуками, Даша шла по аллее. Она уверяла себя, что совершает обычный моцион, и не могла себе признаться, что хочет увидеть Бориса. Только увидеть – и ничего больше…

На поляне Сергей красил лаком уже построенную беседку. Бориса рядом с ним не было…

– Я буду до-олго гнать велосипед, в густых луга-ах его остановлю-у… – напевал Сергей.

– Добрый день.

– А?.. – Сергей обернулся и от неожиданности уронил кисточку. – Дашуня!

– Сергей, называй меня просто Дашей! – раздраженно поправила она его, проплывая мимо.

– А! Ладно… Даша, погоди! У меня для тебя кое-что есть.

Даша остановилась.

Сергей схватил цветок, лежавший на штабеле досок неподалеку. Желтый, с сухими перламутровыми лепестками, осенний цветок.

– Это тебе.

– Спасибо… – пораженно, растроганно улыбнулась Даша.

– Ты сама как цветок! – Сергей вдохнул носом воздух и изобразил блаженство на лице. – Это что за одеколон? Как называется?

– Это духи. Кажется, в переводе с французского – «Чудо». Так они называются…

– Чудо, да… Ты сама как чудо!

«Он смешной и глупый, – подумала Даша, глядя на усатую физиономию соседа. – Чем-то похож на Петра Первого… или на кота?»

– Слышь, пойдем со мной. Я тебе должен кое-что показать.

– Куда пойдем?

– Ты ж еще не видела, как я живу… – Сергей схватил Дашу за руку своей клешней, потянул за собой.

– Может быть, потом?

– Нет-нет, именно сейчас…

Сергей говорил таким интригующим голосом, был так настойчив, что Даша невольно пошла за ним. В заборе была калитка, ведущая на соседний участок. «Может быть, он что-то тоже построил у себя? Или купил какую-нибудь молотилку для сена и теперь не может не похвастаться?..»

На участке Сергея все заросло бурьяном – Даша шла по узкой тропинке, придерживая подол платья, шпильки увязали в земле…

Бревенчатый, почерневший от времени дом. Никакого сравнения с замком Натальи…

– Сюда… – тянул ее за собой Сергей.

В доме было холодно, пахло подгоревшим молоком, сырыми старыми тряпками, еще чем-то трудноопределимым, неприятным…

В большой комнате у стены стояла железная кровать, застеленная темным цветастым бельем, на тумбочке – телевизор древней марки, выводок мух бился в мутное окно.

– Что? Ну что ты хотел мне показать? – нетерпеливо спросила Даша.

– Вот это… – ласково произнес Сергей и неожиданно обхватил Дашу руками. Его усы оказались у его лица. – Дашуня!

В первое мгновение Даша растерялась. В такое примитивное, первобытное ухаживание было даже трудно поверить. И о чем этот человек думал?.. Неужели Сергей был настолько уверен в своей неотразимости?..

Даша перевела дыхание, а потом изо всех сил треснула Сергея кулаком в лоб.

– Ой! – сказал тот и отлетел на кровать.

– Скотина… – Даша, вне себя, швырнула в ту сторону еще и ветхий стул.

– Ой… Убьешь же!

– Убью, – мрачно согласилась она, распаляясь все больше и больше. «Какие же эти мужики противные! Даже самый распоследний из них… и то, центром вселенной себя считает… Неужели он всерьез думал, что я буду в восторге, что я соглашусь… с ним… с таким убогим… в этом убогом месте… И ведь ни секунды не сомневался, что соглашусь!!!»

Даша схватила тяжелое скользкое полотенце, висевшее на гвозде, и принялась изо всех сил хлестать Сергея, валяющегося на кровати.

– Ой… Ой!

– Мерзость… мерзость какая!