Неужели это так заметно? Бетси залилась краской.

— Я еще не дала ему ответа, — призналась она. — Меня мучают сомнения. Во-первых, я почти ничего не знаю о прошлом Криса. Честно говоря, меня тревожит, что такой умный и талантливый человек довольствуется жизнью бродяги. Если ему так нравится работать на ранчо, что же он не приложит силы, чтобы обзавестись собственным домом? Неужели у него совсем нет честолюбия? Я сама себя ненавижу за такие мысли, но мне даже приходило в голову, что в нас с Корой он видит только средство разбогатеть.

Ну вот, худшее было сказано, но Сьюзен ее слова, похоже, ничуть не шокировали. Напротив, она глубоко задумалась.

— Дорогая моя, — наконец сказала она, — все-таки ты знаешь Криса лучше, чем я, тебе и решать. Однако мне сдается, что судить человека надо по его делам. Крис с самого начала был добр к тебе и Коре. В девочке он явно души не чает. Мне он кажется человеком надежным. В жизни у каждого бывают взлеты и падения, видимо так случилось и с Крисом. Если у тебя есть к нему вопросы, отчего бы не спросить его самого?

Бетси боялась одного: если она выскажет Крису свои подозрения, между ними все будет кончено. Крис хотя и небогат, но человек гордый. Задетый таким недоверием, он уйдет навсегда, а она, Бетси, не сможет без него жить. И все-таки, что же ей делать, что делать?

Вскоре Тим и Крис зашли на кухню выпить кофе. Все четверо немного поболтали. Хотя Сьюзен смотрела на Бетси и ее темноволосого ковбоя с особой благожелательностью, она ни словом, ни жестом не выдала, что знает о предложении Криса.

Наконец Крис поднялся из-за стола.

— Нам пора бы домой… присмотреть за скотом и позавтракать, — сказал он.

Бетси поспешно кивнула в знак согласия.

Когда они отряхнули на крыльце снег с обуви и вошли в дом, там уже вовсю надрывался телефон. Схватив трубку, Бетси услышала голос Коры — жалобный и тонкий, как мычание теленка, отнятого от матери.

— Мамочка, ты так далеко, — жаловалась девочка. — Мне здесь ужасно одиноко. И уже ничего не болит… ну, почти. Как ты думаешь, можно мне приехать домой?

— Не знаю, малышка, — отозвалась Бетси. — Мы же не хотим, чтоб тебе стало хуже, верно? После обеда я позвоню твоему врачу и спрошу, что он об этом думает.

— Правда? — Кора явно воспрянула духом. — Ой, здесь так скучно! И кормят совсем невкусно. Как поживает Комета?

Пришлось Бетси объяснить, что Крис помогал Тиму расчищать подъездную аллею, и потому они еще не заходили в сарай. Прижимая трубку к уху, она знаками дала понять Крису, что разговор будет долгий.

Хотя Крис до сих пор не получил ответа, сердце его пело от надежды. Ободряюще улыбнувшись Бетси, он жестом показал, что сам пока присмотрит за скотом.

Минут через двадцать, еще раз дав клятвенное обещание позвонить врачу Коры, Бетси наконец сумела закончить разговор. И ей, и Крису обязательно нужно было поесть. Если не считать пары черничных лепешек, съеденных в гостях у Сьюзен, оба они со вчерашнего дня не проглотили ни крошки.

Наскоро приняв душ и натянув джинсы и чистый свитер, Бетси вернулась в кухню и проворно состряпала омлет, прибавив к нему жареное мясо, которое предназначалось еще для вчерашнего ужина. Разложив еду по подогретым тарелкам и прикрыв поднос полосатым полотенцем, Бетси на мгновение помедлила, задумавшись о том, как быстро и разительно изменилось все между ней и Крисом. Хорошо это или плохо, но с той минуты, когда Крис признался ей в любви и попросил стать его женой, все ее ожесточение бесследно исчезло.

Немалое значение имело для Бетси и то, что минувшей ночью сделал для них Крис. Любовь, подумала она, выражается не словами, а поступками. И как же мне теперь отблагодарить его?

Ответ пришел из самых сокровенных глубин ее смятенной души. Надо научиться доверять ему, решила она.

Натянув сапоги, и наглухо застегнув куртку, Бетси отнесла в сарай наспех приготовленную трапезу.

— Завтрак из остатков вчерашнего ужина! — объявила она с улыбкой, которая не могла скрыть волнения, царившего в сердце Бетси.

Крис вышел из стойла Кометы. Тень падала на его небритое изможденное лицо. Почти всю минувшую ночь, после того как Бетси и Кору увез медицинский вертолет, и сегодня утром, по дороге в «Улей», Крис терзался невеселыми мыслями о своей тайне, которой он так не поделился с Бетси.

При этом он твердо решил одно: пускай хоть небо упадет на землю, но он добьется Бетси и заменит отца маленькой Коре. Крис бережно взял из рук Бетси поднос, отставил прочь и заключил ее в объятия.

— Скажи, что ты согласна стать моей женой! — потребовал он, с неистовой силой прижимая Бетси к себе. — Без тебя моя жизнь пуста и бессмысленна. Я хочу только одного — быть с тобой и с Корой!

Слова его глубоко тронули Бетси, но вместе с тем пробудили ее недавние опасения. Неужели Крис и вправду стремится завладеть их ранчо? Внутренний голос упорно твердил Бетси, что это невозможно, немыслимо…

— Мне не хотелось раньше говорить этого, но я тоже люблю тебя, — собравшись с духом, призналась она. — И если ты вправду хочешь насовсем остаться с нами, я с радостью стану твоей женой.

Боже мой, подумал Крис, я в ее глазах всего лишь нищий ковбой, а она признается мне в любви, ничуть не интересуясь размером моего банковского счета. А ведь Бетси, прекрасная и храбрая Бетси, — самое бесценное сокровище, которое может выпасть на долю любого мужчины…

Взволнованный и пристыженный, он отбросил прочь все мысли о своем двуличии и жадным поцелуем впился в ее губы. Сильные руки его нежно и властно ласкали сквозь свитер ее полные, ничем не стесненные груди.

Неутоленная страсть обрушилась на Бетси, словно лавина в горах. Что с того, что они еще не женаты? Очень скоро они станут мужем и женой…

На сей раз вовремя остановился Крис. Бетси уже готова была отдаться ему всецело, но он не мог допустить, чтобы это произошло именно так.

— В чем дело? — нетерпеливо спросила Бетси. Глаза ее потемнели, расширились.

— Все в порядке, счастье мое, — прошептал Крис, целуя кончик ее носа. — Просто я подумал, что мы не должны спешить… из уважения к твоим принципам. Правда, это означает, что свадьбу нам придется сыграть чертовски быстро.

Бетси всей душой хотела того же.

— Что скажешь насчет сочельника? — спросила она и улыбнулась Крису, ощущая в его объятиях безмерный покой. — До него осталось меньше двух недель.

— Для меня это самый лучший подарок на Рождество, — отозвался Крис.

И вновь они жарко целовались, стараясь, однако, не перейти установленную ими грань. Наконец они вспомнили о еде и, хохоча над собственной забывчивостью, отнесли в дом поднос с давно остывшим завтраком. Омлет успел превратиться в совершенно несъедобное месиво, но жареное мясо еще вполне годилось в пищу. Его разогрели, нарезали тонкими ломтиками, сбрызнули острым соусом, и получились отменные бутерброды.