Немного не доехав до моей расщелины, девушка соскочила с седла, бросив повод послушного коня на землю. И подошла ко мне, раскачивая на цепочке хрустальный шарик. В нем мерцал зеленым светом побег какого-то растения.

Я приподнял голову ей навстречу, и Лунная колдунья, качнув цепочкой, надела ее мне на шею. Шар с зеленым стебельком лег мне на грудь под горлом. Я…

Я стал человеком.

Шерсть пропала, обнажив кожу, хотя пояс ко мне не вернулся. Вернулся – я!

Мгновенный переход так потряс меня, что мир закачался, словно пьяный. Я ощутил на себе ее руки, почувствовал, что меня поднимают, несут. Меня уложили поперек седла, и от боли при тряской рыси у меня перехватило дыхание.

Кто-то, сев в седло, приподнял меня, и из моей пересохшей глотки едва не вырвался крик. Моей спины касались теперь не руки моей Лунной девы, а возникший невесть откуда мужчина.

Мне смутно запомнилась склоненная ко мне темноволосая голова, узкое лицо, обожженное солнцем и непогодой, острый угол линии волос. Это лицо было тайной, из тех, что не выпускают наружу ни мыслей, ни слов. Незнакомец, как и женщина из башни, на первый взгляд казался в расцвете юности, но желтые кошачьи глаза были старыми – старыми и усталыми.

Он поймал мой взгляд. Я не услышал мыслей-слов, но ощутил поток Силы. Он уверенно уводил меня из сознания в темноту, где не было боли, а время ничего не значило.

Однако я не вполне подчинился воле незнакомца. Как будто издалека я сознавал, что мы вновь едем через лес. И еще я был убежден, что незнакомец не желает мне зла, а скорее желает добра. И что мне сейчас надо отпустить все тревожные мысли, чтобы восстановить силы и волю. Чудо моего превращения не померкло, как и изумление перед сотворившим его волшебством Лунной девы. Я чувствовал в груди тепло от надетой на шею подвески. От талисмана, который сохранит во мне человека.

Я лежал ничком, повернув голову набок, лицом в каменную стену. Что-то холодило мне спину, успокаивало, вытягивало из ран огненную боль, зажженную веревками паутины. Я слышал за спиной голоса – не мыслями, а ушами.

– Моли скоро утратит силу. Что тогда, господин мой?

Это говорила женщина. В ее голосе прозвучал вызов.

– Нам надо узнать, кто он и откуда. Не думаю, что из Серых Башен. Но откуда еще мог попасть в эти земли оборотень? И он не от Тени. Если он проснется до превращения, может быть, расскажет.

Мужчина – тот, что вез меня перед собой в седле, уезжая от реки. Но где я теперь? И кто они, заботившиеся обо мне?

Я совсем очнулся и чувствовал, что должен получить ответы на эти вопросы.

Приподнявшись на постели, я повернул голову к стоявшим надо мной людям.

Да, это спасший меня мужчина. Лунной колдуньи, вопреки моим надеждам, с ними не было. Зато рядом стояла женщина, изгнавшая меня из сада трав. Почему же теперь она принимает меня и лечит? Должно быть, я в Звездной башне, недаром две стены, которые мне видны, сходятся под таким странным углом. Как видно, келья вписана в один из лучей.

– Кто вы, приютившие меня? – спросил я, видя, что эти люди молчат.

Женщина подошла ближе. Прохладные пальцы тронули мой лоб. От ее ладони исходил слабый пряный аромат, как будто она только что занималась травами.

– Жар у него спал, – сказала она и отвернула с моей спины одеяло, так что холодок тронул плечи и бедра. Она снова коснулась кожи, должно быть, там, где пролегли раны от когтей ястреба. – Заживает, яд не пошел вглубь, – продолжала целительница.

– Ты спросил, кто мы. – Она встала так, чтобы я ее видел. – Мы живем одиноко и ничего не просим у людей, кроме как дать нам идти своим путем.

Ее лицо не выражало привета, но не было в нем и открытой враждебности. Она словно ждала от меня поступков или слов, чтобы на их основании решить, друг я или враг. Я же, несмотря на ее замкнутость, уже знал, что никогда не назову ее врагом. Что-то в ней говорило, что она презирает пути Тени.

– А ты кто? – Это мужчина шагнул к кровати и встал рядом с женщиной.

– Я… Кетан, наследник… бывший наследник Кар До Прона во владениях Красных мантий. Был. Кто я теперь, не знаю.

Что-то мелькнуло в его лице, когда я назвал себя. Неужели охотники Магуса донесли весть о моем побеге даже в это тихое убежище? Все же я не верил, что он или она способны уступить нажиму такого, как Магус. Их обоих, как плащи в холодную пору, окутывал покров Силы. Я ощущал ее в них, как ощущал в Урсилле, зная, что они видели и делали неподвластное обычному человеку.

– Кар До Прон, – повторил мужчина. – Там правит Эрах, но если ты наследник?.. – Он вопросительно взглянул на меня.

– Я сын госпожи Ироизы, его сестры.

– Чисто человеческая линия, – продолжал мужчина. – Как же ты подпал под заклятие оборотня? Тебя околдовали?

– Я сам сглупил, хотя мать и Урсилла предупреждали, что этот пояс…

– Он доскажет позже, – перебила женщина. – Сейчас, думаю, ему время принять эликсир. Если не поддержать его, моли скоро утратит силу.

Я не понял, о чем она говорила. Но мужчина помог мне сесть прямо, а женщина поднесла чашу с горячей жидкостью, которую я покорно осушил, хотя горечь обжигала губы. Пока я пил, в комнате появился новый человек.

Моя Лунная колдунья! В той же одежде всадницы, в какой я видел ее у реки. У ее ног увивались два золотистых зверька – подросшие котята лесной кошки. Не представляю, как она умудрилась их приручить, ведь эти создания славятся свирепым нравом. Но эти любовно терлись о ее ноги, мешая пройти, так что девушке пришлось подхватить самого смелого на руки и, уложив на сгибе локтя, почесывать ему за ухом.

– В небе пестрый ястреб, – сказала она. – Он четырежды прокружил над садом. Не думаю, чтобы он охотился, скорее следит.

– Так. – Но, отвечая ей, женщина смотрела на меня.

– Раны на твоем теле, человек кланов… Тебя подрали когти ястреба. Кто твой враг?

– Она владеет Силой, – пробормотал я. – Это Урсилла, Мудрая.

Девушка, занятая вестью, которую принесла, до сих пор на меня не смотрела. Теперь же повернулась ко мне. И я ощутил в себе действие другой магии, не связанной ни с какой Силой.

Впервые я увидел ее в величии, в одеянии Силы, говорящей с тем, что выше нас. Второй раз я смотрел на нее сквозь туман лихорадки у реки. И сейчас в третий – а мне казалось, будто я знаю ее всю жизнь. Или – что всегда знал, что она есть где-то в мире, и, не ведая о том, искал ее. Она же взглянула на меня равнодушно. Котенок на руках был для нее важнее.

– Мудрая Урсилла… Она живет в Кар До Проне? – спросил мужчина.

– С тех пор, как моя мать возвратилась из Гарт-Хауэла. Я не… – Я запнулся. Нелегко было при Лунной деве признавать, что я не полновластный хозяин своей судьбы. Но этим троим можно было говорить только правду.