— Тысячи ребятишек занимаются у нас. И я уверен: они уже не попадут в сети зеленого змия, — заявил он с гордостью.

И был страшно удивлен, когда несколько «черных» монахов в перерыве заседания стали предъявлять ему претензии: «Почему вы поддерживаете восточные единоборства, а не развиваете нашу исконно русскую борьбу?» И все в таком духе. С остервенением. Будто не благое он делает, а черт знает что.

Судя по всему, таких сегодня на съезде нет. Теперь публика несколько другая. Лояльная. Более холеная. Много людей церковных, в хороших рясах, отъевшихся, ухоженных. Есть и граждане с чиновничьими физиономиями. Прибыл лидер коммунистов. Явился собственной персоной и крикливый глава доморощенных либерал-демократов. Правящая партия тоже прислала главу парламента. Все чин чинарем.

Но не эти люди интересовали его.

Он втайне надеялся, что сегодня ему наконец-то удастся поговорить о своих душевных метаниях с отцом Фотием. Но он пока не появлялся. А вот пресс-секретарь правящего архиерея их епархии отец Сергий был уже здесь. Нагрузился книгами. Ищет свое место.

Они знакомы еще с тех времен, когда отца Сергия звали Сергеем Зарубским. И он, работая в областной администрации, консультировал штаб Дубравина во время тех еще, давних выборов. Потом он исчез с горизонта. Поговаривали, что у него случилось большое несчастье в семье. И это привело его к вере. А потом в церковь. Спас его от отчаяния митрополит соседней области. Человек чуткий, душевный, он по-отечески врачевал раны бывшего психолога-аналитика. И попутно вовлек его в орбиту церковной жизни. Зарубский принял сан и стал священником.

Так все вернулось на круги своя. Отец Сергий встретился с Дубравиным снова. Вместе они взялись за «Русский вопрос».

Благообразный русский интеллигент с мятущейся душой, отец Сергий теперь работал пресс-секретарем у правящего архиерея. Не без сложностей. В церкви, как и в любой организации, идет постоянная, невидимая миру борьба за близость к «телу», за влияние, за доходы. И новоявленному «белому» иерею приходится иногда несладко под тяжелой дланью «главного по хозяйству». Но он смиренно нес свою ношу, не роптал.

На этом съезде он был при полном параде. И даже в наградной фиолетовой камилавке. Устроился удобно рядом с Дубравиным. И привычно объяснял ему, человеку дальнему, тонкости церковной политики:

— Я раньше бывал на таких совещаниях. Тогда сюда приезжал сам президент. А сегодня только глава администрации. Ну, значит, патриарх скажет вступительное слово. Потом немного побудет. И раз главного лица нет, то, наверное, тоже после перерыва уедет.

Дубравин понимал, о чем идет речь. О том, что главная цель нынешнего собрания не та, что он предполагает. Не борьба за трезвость. А показ руководству страны, какую удалось развернуть мощную кампанию. Какие в ней задействованы силы…

В этот момент он наконец заметил отца Фотия. Настоятель известного московского подворья недавно стал архимандритом, а само подворье получило статус отдельного монастыря. Архимандрит появился неожиданно, как будто возник из воздуха. Дубравин обрадовался: «Может, удастся поговорить. Минут десять. Поможет разрубить гордиев узел».

И быстро двинулся по залу. Они встретились на ковровой дорожке. В холле. Взаимно обрадовались. Обнялись. И трижды «в щечку» похристосовались. Начал разговор Александр:

— Вот, приехали почему-то большой делегацией.

— Это чтобы более весомо представить вашу область. Потому и пригласили расширенный состав.

Дубравин коротко, в нескольких фразах рассказал о делах. Отец Фотий живо поинтересовался, что нового у Рюрикова. И только Дубравин настроился на душевный разговор, как тот стал быстро оглядываться по сторонам.

Но он все-таки еще спросил:

— А как мои ролики? Идут у вас?

— Да, идут! И хорошо идут! — начал говорить Дубравин и хотел было рассказать об отзывах на ролики, но тут увидел, что архимандрит уже смотрит мимо него.

То есть мыслями витает уже где-то в другом месте. Не здесь. И Дубравин оборвал свой рассказ на полуслове:

— Все путем! Работаем.

— Еще увидимся! — успел сказать отец Фотий. И унесся дальше. По делам.

«Жаль! Не удалось поговорить», — думал Александр, занимая свое законное место во втором ряду, сразу за лидером коммунистов.

Народ вокруг него тоже начал рассаживаться.

Все происходило именно так, как и предсказывал знаток подобного рода дел отец Сергий. Начальство, разочарованное отсутствием первого лица, покинуло президиум сразу после перерыва. По регламенту время выступлений сократили до нескольких минут. Что-то говорили случайные люди.

Дубравин начал раздражаться: «И кому нужен тут наш уникальный опыт?» Но в конце концов решил: «Кроме всей этой бюрократии, есть тут несколько человек, таких же, как и я. Радеющих за дело. Пусть их не так много. Но они есть. Для них и буду говорить!»

И уверенно шагнув на трибуну, он взял самую высокую ноту. Торопился донести до слушателей суть своей методы проведения таких мероприятий. Несколько обязательных слов с расшаркиванием перед властями и… ближе к делу, к реальности:

— Мы снимаем каждое мероприятие, которое проводится в области в этом направлении. И сразу показываем его на телевидении, выкладываем в общий доступ на сайты. Любое. Большое и маленькое. Фестиваль брейкданса и турнир детских дворовых команд. Рейд по киоскам и форум в правительстве. Что это дает? Во-первых, так мы контролируем работу организаторов и волонтеров. Когда за тобой следит камера — не схитришь, не обманешь, не построишь потемкинскую деревню в отчете. Значит, выделенные средства идут по назначению. А во-вторых, широкое освещение в медиа воздействует на общественное мнение… Дает резонанс…

В общем, выступил. Так, как хотел. Постарался донести до людей самое главное. Что в любой работе нужен оригинальный, творческий подход. Нужно, чтобы каждый горел.

Когда он сел на место, отец Сергий горячо пожал ему руку:

— Отличное выступление.

«Может, с ним поговорить о проблемах? Об этих снах непонятных? О запутанных семейных делах… А главное, о том, что нет спокойствия в душе. Как добиться… Хотя чего я? У него у самого душа болит. Ему самому надо слово утешения. А я еще буду навязываться. Как-нибудь потом…»

Словно уловив такое зыбкое настроение соседа, отец Сергий тихо сказал:

— Сейчас перерыв будет. Потом обед в трапезной. А завтра утром, кстати, там, наверху, — он поднял белую руку в широком рукаве черной рясы вверх, указывая куда-то в расписной потолок зала заседаний, — будет очень интересная служба. Сам патриарх проведет. Пойдем?

— Пойдем! — согласился Дубравин, понимая, что здесь уже нечего ловить.

* * *

У входа в храм столпотворение. Сотни людей стоят на площадке. И чего-то ждут. Наверное, чуда. Им кажется, если они сюда пришли на богослужение, в котором участвует сам патриарх, то уж точно с ними произойдет нечто важное и чудесное.