Но на протяжении нескольких месяцев она продолжала методично это делать. Зачем? Убедить меня в том, что он принадлежит ей целиком и полностью? У нее получилось.

Потом, понимая, что так мне никогда не забыть его, я стала сознательно отдаляться. Не отвечала на сообщения, не брала трубки.

Карина обижалась, но кинуть в меня дротик в виде новой совместной фотки все же не забывала.

Последний год только она поумерила свой пыл, а мне сразу стало легче. И вот теперь они вернулись.

— Но почему ты не рассказала ему о беременности?

— Я рассказала, Даша, — понижаю голос, — поначалу я говорила ему правду.

— И?.. — недоуменно задирает бровь, — я не понимаю…

— Он не поверил, — судорожно вздыхаю, — вернее, он усомнился, но…

Черт. Как же тяжело это все вспоминать. Идиотская ситуация, в которой я виновата не меньше.

— Но… — подталкивает она.

— Но он не хотел ребенка…

— Он предложил аборт?

— Да.

— О, Боже…

— И тогда я солгала, что беременна не от него.

— Он поверил?

— Легко.

Даша какое-то время молчит, глядя в чашку с чаем. Потом сама себе качает головой. Сомневается в моих словах?

— Даш… когда я узнала, что беременна, он уже начал встречаться с Кариной.

— И ты не захотела мешать им, Насть? Что за бред?

— Я была очень обижена на него, — проговариваю тихо, — очень. Я чувствовала себя обманутой и преданной, Даша. И им самим, и Кариной.

Она прикрывает глаза и трет ладошкой лоб. Я беру с блюдца вафлю, откусываю ее, жую, не чувствуя вкуса. Потом встаю, чтобы проверить, чем там занимается малышня. Все это время Даша о чем-то думает.

— Не говори ему, пожалуйста, — прошу жалобно.

— Не получится. Саша уже знает. И я сама против, Настя.

— Почему?!

Чувствуя, как в глазах собираются слезы, начинаю усиленно моргать. Это конец! Нашей с Ромашом спокойной жизни и моему душевному равновесию.

— Потому что это неправильно! Твой Ромка, он наш! Греховцев!

— Мой Ромка только мой! — вскрикиваю резко, — никогда Греховцевым не был и не будет! Ясно?! Нам это не надо!

— Кирилл должен нести ответственность, Настя! И о сыне ты подумала?! Он без отца растет!

— Ну и что?! Зачем нам такой отец?!

— Какой?! — восклицает возмущенно, — я не знаю, что у вас там произошло, но Кирилл не бросил бы никогда своего ребенка!

— Даша! Ну, подумай сама! Зачем Киру мой Ромка? Он наверняка скоро женится на Карине, пусть она ему рожает!

— Ты не права!

— К тому же, ей не понравится внебрачный сын будущего мужа!

— Она адекватная девушка, Настя. Я верю, что они смогут между собой договориться.

— Даша, это будет скандал, — хнычу я, — пожалуйста…

— Прости, Настя, но нет, — качает она головой, — у Ромки есть бабушка и дедушка, которые о нем даже не знают. Это не справедливо. И потом, пусть Кир платит алименты. Почему ты должна поднимать сына одна?

— Мне не сложно…

— Я вижу, как тебе не сложно! Ребенок, учеба, подработка, и все одна! Пусть разделит с тобой обязанности. Делали-то вы Ромку вместе!

— Он меня возненавидит, — выдвигаю последний аргумент, который для Даши не имеет вообще никакого значения.

— Переживешь.

Переживу, конечно. Я и не с таким справлялась. Гораздо сложнее будет бороться не с Греховцевым, а с самой собой. Признание им сына навсегда нас свяжет.

Кирилл.

Саня звонит в обед, как раз в тот момент, когда я собираюсь в кафе сделать заказ официанту. Делаю ему знак рукой и принимаю вызов.

— Привет, Кир. Заедешь сегодня? Разговор есть.

— По телефону никак? У меня аврал до вечера.

— Никак, — заявляет брат.

— Что за разговор-то? — спрашиваю, поглядывая на застывшего у моего столика официанта.

— Важный.

— Случилось что-то?

Слишком уж странным кажется его тон. Как в десятом классе, когда он у меня в комнате сигареты нашел.

— Случилось.

— Да, Сань!.. Давай я к тебе в администрацию подскочу!

— Нет, вечером к нам с Дашкой приезжай, — проговаривает требовательно и добавляет, — без Карины.

Бл*дь, что происходит? Сашка не из тех, кто любит загадками говорить. Как баба.

Пытаюсь переключиться, выкинуть наш с ним разговор из головы до самого вечера, но полностью расслабиться не получается, потому что в дело вступает интуиция.

Что-то ху*вое назревает. Или я занимаюсь самовнушением и сам себя накручиваю, или грядет большой пздц.

Предупредив Карину, что с работы ее забрать не смогу, еду вечером к Сане. Встречают меня настороженно. Брат смотрит исподлобья, Даша, пряча глаза, начинает суетиться на кухне.

— Ужинать будешь? У нас плов.

— Может, уже расскажете, что у вас случилось, а потом поужинаем?

Сжав губы в узкую полоску Саня кивком головы зовет меня в свой кабинет. Жена его идет с нами. Заходит и плотно прикрывает дверь.

Сажусь в кресло, брат занимает другое, Дашка встает за его спиной.

— Ну?..

— Что у вас с Настей было? — прилетает в лоб от Сашки.

От неожиданности едва не поперхиваюсь воздухом. Сначала ступор, а потом закрутившиеся в голове шестеренки рождают мерзкую догадку.

Денежка принялась за старое.

— А что? Это только наше с ней дело, — проговариваю ровно, — вас оно точно никак не касается.

— Было или нет? — напирает брат.

Дашка начинает нервно расхаживать вдоль окна. Бросая на меня непонятные взгляды, грызет костяшки пальцев.

— Сань, я не обязан отчитываться…

— Ты в курсе, что Ромка ее от тебя?

И вот тут я охреневаю по-настоящему. Да так, что из горла рвется дикий ржач. Не могу ничего с собой поделать, откинувшись в кресле, весело хохочу.

— Это все? — скептично интересуется брат, когда меня начинает отпускать.

— Это она вам сказала? — уточняю, продолжая веселиться.

Сука. Лживая Настя.

Вот, значит, до чего додумалась! На меня своего пацана повесить?

— Нет, — отвечает Даша тихо, — я сама догадалась, когда увидела вас с Ромкой рядом.

— Да, ладно! Не выгораживай ее, — отмахиваюсь я, — девка не промах. А вы как лохи повелись!