нарывы. Другой благодарности мне не надо.

— Ах, дедушка! Вы мне только достаньте лопату, я все для вас сделаю.

Достал тигр лопату и стал ожидать, исполнит ли девочка свое обещание. Взяла девочка острую палочку и принялась очищать нарывы. Тигр спрашивает:

— Наверное, шкура моя противно пахнет?

И верно, от нарывов такое шло зловоние, что дух захватывало, но девочка ответила:

— Нет, нет, дедушка, ничего подобного.

Тигр несколько раз переспрашивал, а девочка знай все то же отвечает.

Как только закончила она свое дело, тигр вдруг преобразился, шерсть его заблестела. Пропали все нарывы! Говорит тигр девочке:

— Давай свою бамбуковую плетенку, я тебе батата хорошего насыплю.

Девочка подала бамбуковую плетенку, и тигр тайком насыпал ее доверху чистым золотом и серебром, потом закрыл плотно и говорит:

— Ну, бери свою плетенку и ступай домой. Вернешься, позови родителей, братьев и сестер, закрой как следует дверь, а потом уж открывай плетенку.

Поблагодарила девочка тигра, распрощалась с ним, пришла домой, позвала родителей, сестер и братьев, закрыла дверь и открыла плетенку. Глядь, а в ней золото и серебро так и сверкают!

Не прошло и нескольких дней, как об этом происшествии узнала соседка, у которой тоже была дочка. Стала она бранить-стыдить свою дочь:

— Посмотри на других! Из лесу золото-серебро плетенками таскают, сестер-братьев одаривают. А ты ничего, кроме диких бататов, не находишь. Бери лопату, ступай к гнезду белых термитов и делай все, как соседская девчонка.

Пошла соседская дочь в лес. Забросила она лопату в нору и стала умолять тигра помочь ей — обещала отблагодарить по совести, любые его желания исполнить.

Достал тигр лопату, а в благодарность попросил очистить его нарывы. Стала соседская дочь это делать, а тигр и спрашивает:

— Наверное, шкура моя противно пахнет?

— Ой, дед, еще как противно!

— Ну ладно. Довольно с тебя. Давай-ка свою бамбуковую плетенку, я положу тебе кое-чего.

Та скорее протянула ему плетенку. Наложил тигр полную плетенку ядовитых гадюк и говорит:

— Ступай домой, позови мать, затвори хорошенько дверь, а потом открывай плетенку.

Соседская дочь так и сделала. Пришла домой, позвала мать, открыли они плетенку, думали золото и серебро делить. А оттуда стали выползать страшные гадюки! Пришлось бегом убегать и матери и дочке.

СИРОТЫ

Кхмерская сказка

Жил когда-то один человек. Жена у него умерла, и остался он с двумя сыновьями. Человек этот кормился тем, что ставил бамбуковые верши, ловил рыбу и продавал ее на базаре.

Когда он уходил в лес рубить бамбук и плести верши, то всегда брал с собой старшего сына, а младшего оставлял присматривать за домом. Младшему сыну очень хотелось узнать, как отец плетет верши. Вот он и попросился однажды с отцом в лес. Отец согласился, и они отправились втроем.

Пришли они в лес, стал отец бамбук подходящий выбирать, рубить его, стволы щепить, верши мастерить. Сколько старший сын с отцом ни ходил, ничему не научился, все об обеде думал. А у младшего сына был совсем другой нрав: усердно перенимал он отцовскую сноровку, во все глаза глядел — и какой бамбук отец выбирает, и как его рубит, и как щепу дерет, и как вершу плетет, как ее ставит, и как вынимает, и как рыбу жарит — все старался запомнить.

Прошло много времени. Заболел отец и помер. Остались два брата круглыми сиротами, некому о них позаботиться. Обнищали они вконец. Вот младший брат и говорит старшему:

— Брат мой, покуда отец был жив, не знали мы ни забот, ни печали. Но отец умер, а мы еще малы, сами зарабатывать не можем. И к соседям не наймешься — не возьмут нас! Что ты думаешь делать, брат? Ведь риса у нас осталось только на вечер. Завтра утром нечего нам будет есть. А милостыню просить стыдно. Это не по мне!

— Почему же это стыдно? — удивился старший брат.

— Не калека я, руки и ноги целы, голова на плечах…

— Ну конечно, руки и ноги у нас есть, голова — тоже. Так ведь мы еще малы! Тяжести таскать, деревья корчевать, лес рубить — разве это дело про нас?

— Так что из того? Вспомнить бы нам, брат, об отцовском ремесле.

— Сказать по правде, — отвечал старший, — не учился я отцову ремеслу и ничего не запомнил. Не знаю, как вершу мастерить, как ее ставить. Вот жарить рыбу умею, но ведь ее надо сперва поймать! Нет, лучше и не думай об этом! Пойдем просить милостыню! Таким малышам, как ты да я, нечего стыдиться?

— Нет, брат, — возразил младший, — не хочу я попрошайничать, и не по нутру мне прислуживать богачам! Кто у нас в роду побирался? Кто из наших предков был рабочей скотиной на чужом дворе? Нет, никому я не позволю помыкать собою. Люди подают милостыню с презрением, а слуги для богачей — хуже собаки. Ты только представь себе свиные глаза хозяина? День-деньской измывается он над слугами, день-деньской изводит их черной работой. От его кулаков и брани не спрячешься. Не забывай: и добрый и злой человек с обидным снисхождением бросают тебе кусок, да и ты унижаешься, протягивая руку за подаянием. Его рука дает, а твоя берет. У всех людей есть руки, у всех людей есть рты. Почему же у одних руки осквернены позором попрошайничества, а у других чисты? Чем наши руки хуже других? Разве я не прав, брат?

— Если бы ты хоть отцовское ремесло знал!

— О, об этом не беспокойся. Я запомнил все. Нам не придется побираться и кланяться богатеям. Не придется унижаться! Отец оставил нам главное-нож для рубки бамбука. На пропитание мы заработаем, а больше нам ничего не нужно. Не вешай голову!

— Ну что ж, давай попробуем…

Младшему брату все оказалось под силу. Братья зажили безбедно. Они мастерили верши, ловили рыбу. Часть добычи продавали и покупали рис и соль.

Как-то задумался младший брат: «Наш отец умел только рыбу ловить. А почему бы не ловить зверя? Ведь в лесу водятся и вепри, и олени, и косули». И говорит он старшему брату:

— Может, нам охотой заняться? Поймаем вепря или оленя, будет у нас вдоволь мяса.

Согласился старший брат. Понял он, что младший брат и отцовское ремесло постиг, и смекалист в придачу. Решили они отправиться подальше в лес, где зверей больше. Шли, шли лесом и зашли уже далеко. Тут старшему брату захотелось пить, он и говорит:

— Брат, мне пить хочется.

— Когда отец хотел пить, он находил сырое место,