известки. Он вжался в ступеньки, проклиная узкие коридоры. Снизу с улицы начали доноситься истошные вопли, которые тут же заглушили повторяемые на все лады выкрики: «Полиция! Полиция!»

— Ты слышишь, Смит? — крикнул Хейвз. — Они зовут полицию. Через три минуты сюда сбежится весь участок. Брось свою пушку!

Смит снова выстрелил. На этот раз пуля прошла низом. Она вышибла кусок паркета из площадки рядом с верхней ступенькой. Хейвз подался назад и сразу же пригнулся. В другом конце коридора раздался щелчок: Смит перезаряжал пистолет. Хейвз хотел уже вскочить, рвануться вдоль коридора, но, услышав, как обойма с клацаньем встала на место, быстро нырнул за верхнюю ступеньку.

В коридоре снова воцарилась полная тишина.

— Смит?

Ответа не было.

— Смит?

С улицы донесся пронзительный вой полицейской сирены.

— Ты слышишь, Смит? Они уже здесь. Сейчас они…

Подряд громыхнули три выстрела. Хейвз пригнулся и тут же услышал топот шагов. Подняв голову, он увидел мелькнувшую впереди штанину — Смит побежал вверх по лестнице. Хейвз одним прыжком пересек коридор и, направив пистолет в сторону удалявшейся фигуры, нажал на спуск. Смит обернулся и выстрелил, и Хейвз снова залег. Шаги бухали по ступенькам, громкие, тревожные, торопливые. Хейвз вскочил, бросился к пролету, ведущему наверх, и понесся через две ступеньки. Хлопнул еще один выстрел, но на этот раз Хейвз даже не пригнулся. Он продолжал бежать по лестнице — надо схватить Смита, прежде чем тот выберется на крышу. Он слышал, как Смит пытается открыть чердачную дверь, как бьет' в нее всем телом. Затем услышал выстрел и вибрирующий звук разрываемого металла. Дверь скрипнула и тут же захлопнулась. Смит был уже на крыше.

Хейвз взлетел по оставшимся ступенькам. На площадке перед дверью на крышу ярко светило солнце. Он открыл дверь и тут же захлопнул ее — пуля врезалась в косяк, разбрызгав осколки дерева прямо ему в лицо.

«Чтоб ты сдох, сукин ты сын, — подумал Хейвз со злостью, — чтоб ты сдох!»

Он распахнул дверь, несколько раз пальнул наугад вдоль крыши и, обеспечив таким образом прикрытие, выскочил наружу. Под ногами плавился битум. Он увидел, как фигура мелькнула за одной из дымоходных труб и метнулась к бортику у самого края крыши. Хейвз выстрелил, целясь в туловище. Теперь он стрелял не для того, чтобы испугать или подранить, но чтобы убить. Смит на секунду выпрямился, застыв над краем крыши. Хейвз выстрелил, и в тот же миг Смит прыгнул через пролет между домами. Он удачно приземлился на соседней крыше, у самого бортика. Хейвз бросился следом, ноги его прилипали к битуму. Добравшись до края крыши, он поколебался лишь мгновение и прыгнул, приземлившись в липкий битум на руки и на колени.

Смит уже успел пересечь крышу. Он оглянулся, выстрелил в Хейвза, затем метнулся к гребню крыши. Хейвз поднял пистолет. Силуэт карабкающегося по выступу. Смита четко вырисовывался на фоне яркой голубизны неба, и Хейвз, уперев пистолет в левую руку, стал тщательно прицеливаться. Он знал, что если сейчас Смит прыгнет на следующую крышу, фора окажется слишком большой — догнать его не удастся. Поэтому, понимая важность этого выстрела, он прицеливался очень тщательно. Он видел, как Смит приподнимает руки, готовясь к прыжку. Промахиваться Хейвз не собирался.

Смит в нерешительности застыл над карнизом. Он был на мушке пистолета Хейвза.

Хейвз нажал на курок.

Раздался мягкий щелчок. Этот щелчок прозвучал с потрясающей силой, прогремел в ушах пораженного Хейвза, как артиллерийский залп.

Смит прыгнул.

Хейвз, проклиная свой разряженный пистолет, вскочил на ноги и помчался через крышу, на бегу перезаряжая оружие. Подбежав к краю, он посмотрел на соседнюю крышу. Смита нигде не было. Смит исчез.

Ругая себя последними словами, Хейвз бросился назад, чтобы осмотреть комнату Смита. Не перезарядил пистолет вовремя и упустил беглеца. Ничего уже не поделаешь. Опустив голову, он медленно шел по липкому битуму.

Вдруг тишину разорвали два звонких выстрела, и Хейвз снова со всего маху шлепнулся в битум. Потом поднял голову. Впереди, у самого края соседней крыши, стоял полицейский и целился в него.

— Эй, стой! — заорал Хейвз. — Ты что, спятил, дурень? Свои!

— Брось пушку! — заорал полицейский в ответ.

Хейвз повиновался. Полицейский прыгнул с крыши на крышу и осторожно приблизился к Хейвзу. Увидев его лицо, он протянул:

— О-о, это вы, сэр.

— Да, это я, сэр, — с отвращением произнес Хейвз.

Домовладелица поносила Коттона Хейвза на чем свет стоит. Она вопила и кричала, чтобы он убирался из ее дома. У нее никогда не было никаких дел с полицией, а тут вдруг целый взвод открыл в доме пальбу, что после этого подумают ее жильцы, да они просто все выедут из дома, и все из-за него, все из-за этого рыжего тупоумного громилы! Хейвз велел одному из полицейских увести ее вниз, а сам прошел в комнату Смита.

По смятым простыням видно было, что он здесь ночевал. Хейвз подошел к единственному в комнате шкафу и открыл его. Там было пусто, если не считать вешалок иа перекладине. Пожав плечами, Хейвз вошел в ванную. Раковиной пользовались не так давно — в ней еще валялось размокшее мыло. Он открыл аптечку. На верхней полке стоял флакон йода. На средней лежали два куска мыла. На нижней полке в беспорядке разбросаны ножницы, опасная бритва, коробочка с пластырем, тюбик с кремом для бритья, зубная щетка и паста. Хейвз вышел и закрыл за собой — дверь.

Вернувшись в комнату, он решил проверить ящики туалетного столика. Смит, подумал он, Джон Смит. Такая липа, что дальше уже некуда. Белья в ящиках не было, зато в одном из них, верхнем, лежали шесть магазинов для автоматического пистолета. Хейвз взял платком один — похоже, от люгера. Он рассовал магазины по карманам.

Он вышел в кухню — последнюю комнату, где еще не был. На столе стояла чашка, на плите — кофейник. Около тостера набросаны хлебные крошки. Наверное, утром Джон Смит здесь завтракал. Хейвз открыл дверцу холодильника.

На одной полке лежали полбуханки хлеба и большой початый кусок масла. Больше ничего.

Он заглянул в морозильник. Рядом с тающим куском льда притулилась бутылка молока.

Ребятам из лаборатории будет чем заняться в жилище Смита. Хейвзу же здесь больше делать было нечего, разве что поразмыслить над отсутствием одежды. Это, видимо, означало, что Джон Смит, или как его там, здесь не жил. Может, он снял это жилье специально для того, чтобы совершить убийство? Может, собирался вернуться сюда, когда уже совершит преступление? Или использовал его как базу для подготовки операции? Потому