— Но вы же живы и здоровы, Ирина Кузьминична? — Изотов вздохнул и, расстегнув портфель, достал оттуда пачку земляничного печенья. — А деньги она вам, в любом случае, не вернёт уже, вы хоть понимаете это, надеюсь?..

— Но хотя бы узнать, где я была, можно? — рассердилась Ирина.

— Пейте, а то остынет, — участковый подвинул к Ирине чашку. — Поверьте, Ирина Кузьминична, эта самая Настя заявит, что видит вас в первый раз, и ещё… Ну, поймите же, наконец, если вы были кому-то для чего-то нужны, то поставьте свечку, что каким-то чудом избежали этого, и подумайте ещё разок, может быть, не стоит копать так глубоко? Я за вас беспокоюсь, ведь эти люди не обрадуются, если узнают, что вы под них копаете.

— Вы что-то узнали! — неожиданно догадалась Ирина. — Я тоже хочу это знать, слышите? Что вы узнали про машину, в которую села, так называемая Настя?..

— У вас есть адвокат, Ирина Кузьминична? Вас есть, кому защищать? Вы можете нанять охрану? — Изотов спрашивал очень тихо, но Ирина вдруг почувствовала, что ей становится не по себе.

— Нет, только я сама, — непослушными губами выговорила Ирина.

— Я так и понял, — Изотов подул на чай и мельком глянул на Иру. — Так вот, номера машины имеют отношение к одной из спецслужб. Прислушайтесь к моему совету и не попадайтесь на глаза этой Насте, хорошо? — участковый улыбнулся и, прихлебывая, стал пить чай. — У вас, поверьте, в настоящий момент всё отлично складывается, Ирина Кузьминична! Не будите лихо, пока оно тихо, хорошо?.. Если будут новости, то я вам позвоню, — участковый покосился на печенье, потом на Ирину. — Обещаю.

РЕМАРКА

«Я приехала в Москву четвёртого января. Об этом знали только мои родные и больше никто. Я выбрала первую попавшуюся сдаваемую квартиру из самых недорогих до которых дозвонилась. Значит, если эта Настя и имеет какое-то отношение к спецслужбам, то ждала она кого угодно, но только не меня, а любого претендента или претендентку, жаждущего снять комнату подешевле!»

Ирина успела подхватить выскользнувший телефон.

— Ира, ты? — услышала она придушенный голос какого-то мужчины…

— Да, — всё ещё не узнавая, ответила она.

— Приезжай, — Ирина, наконец, узнала голос Архидьяконова. — Ты побудешь у меня, а утром я тебя отвезу.

— Куда? — у Ирины сразу пропал голос.

— Я отвезу тебя на место, — пообещал голос Архидьяконова. — Ты поняла?

— Хорошо, еду, — Ирина положила трубку.

«Это всего лишь третье по счёту задание», — подумала она.

ПРИВЕТ ОТ МАТРОСКИНА

В одном из исторических переулков Москвы сидел, положив ногу на ногу, похожий на моль, немолодой человек. Он был из тех, кто что-то решает в этой жизни. Если бы можно было заглянуть в его черепную коробку и прочитать мысли, то, прочитавший их, мигом бы сошёл с ума. Ведь зло в сочетании с умом, а также потенциал возможностей вмешиваться в судьбы других людей и решать за них то, о чём они не просят, обычно приводит к катастрофе в отдельно взятой человеческой жизни. И ЧТО, КАК НЕ ЭТО — МОЖЕТ СВЕСТИ С УМА?..

— Я могу спросить?

Архидьяконов снял очки и кивнул, и Ирина успела рассмотреть его глаза — обычные с красными прожилками глаза мужчины, который не вылезает из Интернета месяцами.

— Я могу отказаться?..

Архидьяконов поморщился.

— Уходи, — по-старчески крякнул он и встал.

Ирина вышла на улицу, огляделась, и направилась к метро, одеваясь на ходу. Через час она вернулась.

— Кретинизм — это диагноз, — встретил её спокойным ворчанием Архидьяконов.

— Понимаете, я не могу даже предположить, куда вы отправите меня в этот раз? — Ирина ладонью вытерла пот со лба, губы у неё дрожали. — Я нервничаю и не нахожу себе места!

— Я никого не заставляю силой работать на себя, — Архидьяконов хмыкнул и добавил: — Только за деньги, дорогуша.

— Что я должна сделать в это раз?.. — Ирина, волнуясь, повесила куртку мимо вешалки.

— Есть такай профессор Хамелеошин — химик, историк науки. Ты должна с ним познакомиться, — монотонно перечислял Архидьяконов. — Он всегда в определённое время по утрам выносит мусор… Так вот, соблазни его!

— Прямо у мусорного бачка? — удивилась Ирина.

— А что? Размажь тушь, заплачь, скажи, что тебя обидели, — голос Архидьяконова звучал всё так же монотонно. — Ну, не мне тебя учить!..

— Кто обидел? — подняла брови Ирина. — Да, я сама кого хочешь обижу.

— Не наговаривай на себя, ты хрупкая! На вид, по крайней мере, а не в душе, — Архидьяконов вздохнул. — Пожалуйся, что тебя обидел твой молодой человек, к примеру… Ну, придумай что-нибудь сама, ты же творческая натура?

— Допустим, а дальше-то что? — подумав, согласилась Ирина.

— Он пригласит тебя к себе, напоит чаем, — Архидьяконов почесал кадык и зевнул.

— С чего вы взяли?

— Он очень хороший человек… Немолодой и давно без жены, интеллигент в третьем поколении, — Архидьяконов поморщился. — В общем, по большому счёту — старый дурак.

— Ну, допустим, — согласилась Ирина, — он пригласит меня, и что потом?..

— Никаких — допустим! — резко перебил её Архидьяконов. — Ты должна сыграть свою роль так, чтобы неизбежно очутиться у него в квартире! Неизбежно, ты поняла?.. Более того, тебе нужно пробыть у него до вечера. Да-да, дорогуша, это не комедия с ряжеными, а работа, за которую я тебе плачу. Ясно?

— А что я буду делать у него до вечера? — растерянно спросила Ирина.

Архидьяконов, чертыхнувшись, вскочил.

— Ну, скажи, что у тебя нет ключа от квартиры, и что ты будешь до вечера мёрзнуть на улице. Придумай что-нибудь, главное, чтобы он тебе поверил!

— Ну, допустим, я притворюсь, что мне очень плохо, и досижу у него до этого чёртова вечера, а дальше-то что?.. — помолчав, кивнула Ирина.

— Всё очень просто, — Архидьяконов положил перед ней бесцветную тонкую пластинку, размером со спичечный коробок. — К Хамелеошину придёт человек, и ты поставишь в его дипломат прослушку. Точнее, поставишь под днище дипломата, — она крепится, как магнит.

— И всё?

— Да, и уйдёшь, — Архидьяконов пощёлкал костяшками пальцев.

— Сразу же?

— Без разницы, дальнейшее уже не имеет значения. Главное, поставь, — Архидьяконов открыл дверь и оглянулся. — Отдыхай, я тебя разбужу, как всегда!

Ирина откинулась на диван и закрыла глаза, спать ей не хотелось. В голову лезли неприятные мысли. Она не заметила, как заснула, и спала без снов.

Половина шестого утра. Профессор Хамелеошин должен был появиться где-то с минуты на минуту, в обычное время, когда он выносил мусор.