Ира кивнула с удовольствием.

– Ага, от которого не могла отказаться. Да и не хотела, честно говоря. Знаешь, бабуль, там такой воздух…

– Какой, малышка?

– Такой… нездешний: умные люди делают то, чего еще никто не делал. Парни славные, хакеры все как один… Тата тоже приятная девчонка.

– И когда ты приступаешь?

– Да завтра и приступаю. А чего тянуть? Позвоню Александру Семеновичу, чтобы с Аристархом не объясняться лишний раз, а потом поеду оформляться.

– А зачем тебе им звонить? Или ты собираешься о переводах забыть?

Ирина серьезно задумалась. С одной стороны, не было никакой гарантии, что у нее будет достаточно времени по вечерам, чтобы его хватило на качественную работу. Но с другой стороны, нельзя все яйца складывать в одну корзинку. Бабушка, как всегда, занудно права.

– Не, с переводами я завязывать не буду. Но надо ж их предупредить, что теперь я смогу делать не так много – хотя бы первое время, пока притираться буду.

– А вот это разумно!

Ирина увидела машину Аристарха от калитки: ее бывший шеф припарковался так удачно, что все четыре колеса попали в лужу, единственную на полгорода, оставшуюся от дождей прошлой недели. Увы, временами Старх был настоящим физиком-теоретиком, неумелым и невезучим до крайности.

– Привет, – Ира подставила щеку для поцелуя.

– Ну наконец! Я тебя целую неделю не видел… соскучился страшно.

– Старх, ты же знаешь, мне работу предложили интересную. Вот я и стараюсь соответствовать.

– И платят больше, чем я?

Ира от злости аж задохнулась.

– А это тут при чем? Ты, если мне не изменяет память, платил мне за честно и качественно сделанные переводы… А вовсе не за… другие услуги…

Аристарх понял, что болтнул лишнее – он преотлично знал Ирину и ее отношение ко всем подаркам, содержанию… Представить девушку в домашнем халатике, с улыбкой встречающую его после работы, не мог совершенно – это было равносильно тому, чтобы завести дома тигрицу, или запереть в спальне водопад Виктория.

– Ир, ты меня неправильно поняла, что ты…

– Вот и придержи язык, дружище.

Временами Ира умела быть удивительно резкой. Тем более, что ежедневные поездки в метро удивительно обогатили ее лексику, хотя и не в лучшую сторону.

– Да, прости. Так чем ты теперь занимаешься?

– Тем же самым, Старх, – перевожу технические тексты, инструкции и описания. Но на одну-единственную тему: промышленная электроника. Кстати, вчера я Александру Семеновичу работу отослала – так что тебе вообще грех жаловаться.

– Но я-то тебя совсем не вижу! Я по тебе скучаю!

– Вот как соскучился, сразу и приехал. Кстати, куда ты меня везешь?

– У Татьяны день рождения… Ты все забыла, спорим? Новыми друзьями обзавелась, так старых и вышвырнула вон…

Ира, недобро усмехаясь, посмотрела на часы.

– Друг мой, меня Роджерсы звали на семь. И я ничего не забыла. Думала заскочить домой, привести себя в порядок. Сейчас без четверти шесть. И вместо того чтобы принять душ, переодеться и подкраситься, я выслушиваю твое нытье.

Аристарх вздохнул – он-то думал, что Ира начнет оправдываться, типа, польстилась на легкие деньги. Или просто рассмеется и позволит еще раз поцеловать. Но к такой отповеди он был готов меньше всего.

– Ир, я просто очень скучал по тебе. Давай я отвезу тебя домой? Подожду, пока ты будешь наводить красоту, а потом уж вместе к Татьяне отправимся.

– А теперь у тебя, дорогой мой, нет другого выхода. Ты, как честный человек, просто обязан сначала отвезти меня домой, а потом доставить к Татьяне.

Аристарх с удовольствием заметил, что голос Иры стал мягче. А на губах появилась та полуулыбка, которая так девушку красила. Его же она просто с ума сводила.

Показались хрущевки Петровского Поля. Теперь до Ириного дома путь лежал по воспоминаниям асфальта о тех временах, когда дома только строились. «Рено», тяжко вздохнув, преодолен первую линию колдобин.

– Так, мон шер. Давай-ка я дальше побегу ногами. А ты уж не сочти за труд купить Татьяне цветы.

Ира протянула Аристарху купюру.

– Ир, ты что?

– Ну ладно, тогда не букет покупай, а какую-нибудь композицию. Или корзинку, раз уж от двоих. А я подарок захвачу – он тоже дома.

Аристарху оставалось только кивнуть – гадкий утенок очень быстро превращался в лебедя. Прекрасного, своевольного и категорически не желающего становиться ручным.

«Ну что ж, пусть будет так. Может быть, это и мне знак, чтобы как-то переменить свое отношение? Перестать опекать и как-то… увидеть в ней равного себе человека. Партнера…Может быть, тогда мы с ней, наконец, сможем быть вместе?»

Ох, как смеялась бы Ирина, если бы она узнала об этих мыслях поклонника! Почти семь лет все было хорошо, как в старом анекдоте про молчавшего мальчика. И никогда ему в голову не пришло просто поговорить с Ириной о будущем, об их отношениях. Все было стабильно и не требовало дополнительных усилий. И только почувствовав, что легкая добыча ускользает из рук, Аристарх начал о чем-то задумываться. «Семь лет! – отсмеявшись, с горечью проговорила бы Ирина. – Почти семь лет…»

Теперь ее уже не радовали ни поездки на море, которые стали столь же привычными, сколь и совершенно одинаковыми. Один и тот же отель, примерно одни и те же числа конца мая, банальные прогулки в парке, максимум катание на катерке. Ленивая болтовня ни о чем. И к концу этих десяти дней давящее ощущение, что сама бы провела время с большим удовольствием, и уж точно, не потратила бы волшебство поздней весны на сидение в подвальчике с бокалом нелюбимого вина. Даже любовная игра, чего уж греха таить, в исполнении Аристарха была всегда одинаковой – по нему можно было бы сверять не только часы, но даже их эталон.

После одной из таких поездок Ирина еще подумала, что зря когда-то Татьяна назвала Аристарха таким уж суперским мэном и штучным товаром. Хотя да, он мог украсить любую женщину. Как бижутерия, а не как настоящая драгоценность.

К счастью, Аристарх об Ирининых мыслях не догадывался. Он терпеливо ждал ее под окнами, с удовольствием косился на нее всю дорогу до дома Роджерсов и даже не жалел, что придется весь вечер пить сок и минералку – ради того, чтобы быть с Ирой, он действительно готов был на все.

А вот Ира на все готова не была – восторги Аристарха по поводу ее красоты уже давно ее только бесили, некогда интересные рассказы, услышанные в третий, а временами и в четвертый раз, вызывали отвращение, даже внешность, казавшаяся такой приятной, теперь навевала устойчивые ассоциации с Кларком Гейблом, которого Ирина не переносила.

Бабушка всегда смеялась вкусам внучки.