поймал душителя. Как и другие гимадеры, Ференги счел свою поимку знаком немилости Кали и дал Слейтону показания о многих известных ему гуру и фансигарах в других областях Индии. Что, впрочем, не спасло его от виселицы.

К 1839 году майору Слимену удалось переловить либо рассеять большинство из прежде действовавших в Индии сообществ тугов. Составив подробный отчет о действиях своей группы за предыдущие 15 лет, майор отправился в отпуск в Англию, где показал копию отчета и свои личные дневники знакомому литератору Мидоузу Тейлору. Вдохновившись этой темой, Тейлор первым из европейских литераторов создал роман из жизни тугов. Затем эта тема была развита французским романистом Эженом Сю, который в своем произведении «Агасфер» переместил шайку тугов-душителей и их страшного предводителя Ференги в Европу. Тема индийских душителей — тайных служителей культа Кали получила воплощение и в хорошо знакомом российскому читателю романе Уилки Коллинза «Лунный камень», впервые изданном в 1868 году.

На самом деле, поддерживаемый западными писателями миф об индийских душителях-фанатиках, преследовавших белых оскорбителей богини Кали (прежде всего, англичан) по всей Европе, не имеет ничего общего с реальностью. Ни Слимен, дослужившийся до генеральского чина, ни его люди за свою долголетнюю борьбу с тутами ни разу не становились мишенями их мести. Правда, гимадеры типа Ференги при удачном стечении обстоятельств могли поквитаться с доносчиками из числа самих тугов, уличенных в измене. Один случай, походивший на месть такого рода, произошел в Москве в 1860-х годах, т. е. в момент окончательного развала движения тугов — и был впоследствии описан знатоком московских тайн, королем репортеров Владимиром Гиляровским в его книге «Москва и москвичи»:

«Еще до русско-японской войны в Златоустенс-ком переулке в доме Медынцева совершенно одиноко жил богатый старик-индиец. Что это был за человек, никто не знал. Кто-то говорил, что он торгует восточными товарами, кто-то считал его за ростовщика. Кажется, то и другое имело основания. К нему иногда ходили какие-то восточные люди, он был окружен сплошной тайной. Восточные люди вообще жили тогда на подворьях Ильинской и Никольской. И он жил в таком переулке, где днем торговля идет, а ночью ни одной живой души не увидишь.

Вдруг индийца нашли убитым в квартире. Все было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В углу, на столике, стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны. Явилась полиция для розыска преступников. Драгоценности целыми сундуками направляли в хранилище Сиротского суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — горстями! Напечатали объявление о вызове наследников. <…>

Дело о задушенном индийце в воду кануло, никого не нашли. Наконец года через два явился законный наследник — тоже индус, но одетый по-европейски. Он приехал с деньгами, о наследстве не говорил, а цель была одна — разыскать убийц дяди. Его тотчас же отдали на попечение полиции… Старый сыщик Андрей Михайлович Смолин первым делом познакомил его с восточными людьми Пахро и Абазом, и давай индийца для отыскания следов по шулерским притонам таскать — выучили пить и играть. Запутали, закружили юношу. В один прекрасный день он поехал из игорного притона домой — да и пропал. Поговорили и забыли.

А много лет спустя как-то в дружеском разговоре с всеведущим репортером Н. И. Пастуховым я заговорил об индийце. Оказалось, Пастухов знал много, но об индийце тогдашний генерал-губернатор Москвы Арсений Андреевич Закревский запретил газетам даже упоминать.

— Кто же был этот индиец? — спрашиваю.

— Темное дело. Говорят, какой-то скрывавшийся глава секты душителей.

— Отчего же запретил писать о нем генерал-губернатор?

— Да оттого, что золотого Будду из дома того индийца прямиком в спальню Закревского принесли!»! 12].

Последние упоминания о. деятельности тугов в самой Индии датированы эпохой восстания туземных солдат-сипаев против англичан 1857–1859 годов, одним из центров которого было все то же королевство Ауда. После подавления мятежа в руки британцев попал некий повстанец, сделавшийся доносчиком. Он добровольно признался в том, что был тугом и лично убил около сотни мужчин и трех женщин. Спасая свою жизнь, он выдал англичанам около двухсот своих собратьев-тугов. Все они были повешены по законам военною времени. Другие туги были приговорены к длительному тюремному заключению, вплоть до пожизненного. Когда в 1876 году Индию посетил принц Уэльский, будущий британский король Эдуард VII, преступления душителей уже пошли на убыль, но по просьбе принца ему устроили встречу с сидевшим в тюрьме Лахора престарелым фансигаром, лично умертвившим 150 человек. Ему удалось спастись от петли, опять-таки выдав следствию всех своих сообщников.

Однако энергичные меры, предпринятые британцами против самих душителей, не коснулись их духовных центров — храмов и статуй в честь богини Кали, которые по-прежнему воздвигались и почитались по всей Индии. Именно эти духовные сооружения оказались центрами притяжения некоторых молодых и решительных индусов после получения Индией независимости и ее вооруженного размежевания с населенным мусульманами Пакистаном в конце 1940-х годов. Эти события лишили многих юных представителей высоких индуистских каст наследственных землевладений и прежнего социального статуса. Испытывая острое недовольство переменами, они объединялись в группы и клялись бороться против индийского и пакистанского правительств во имя богини Кали.

Движение этих новоявленных тугов имело особенно сильное влияние в провинции Бенгалия, население которой вообще отличалось ярым национализмом и консерватизмом и поддерживало выступавшую за покорение Индией Пакистана ультранационалистическую организацию «Хинду Маха-сабха» и ее отряды террористов «Раштра дал». Вероятно, с этими «неотугами» был связан религиозный фанатик-убийца, 37-летний Натхурам Годсе, редактор ультраправой бомбейской газеты «Хинду раштра», застреливший 30 января 1948 года духовного лидера Индии и сторонника мирных отношений индуистов и мусульман 78-летнего Махатму Ганди.

Специалисты по радикальным религиозным сектам полагают, что с 1950-х годов рьяные поклонники Кали стали объединяться вокруг одной из разновидностей йоги — учения «Сахадже-йога», в основе которого лежит все тот же культ поклонения черной богине Бховани, требующий человеческих жертвоприношений. Последние годы движение сахаджи-йогов возглавляет некая Шри Матад-жи Нирвала Деви. В России крупные общины ее сторонников действуют в Воронежской, Самарской и Новосибирской областях. С 1995 года тамошними адептами «Сахаджи-йоги» совершено как минимум три ритуальных убийства, раскрытых правоохранительными органами. Правда, ни в одном из этих случаев не применялся платок-удавка «ру-маль». Пока что…

ПЕТЛЯ И КАМЕНЬ В ЗЕЛЕНОЙ ТРАВЕ

Безликие судьи и палачи

Организация под названием «Фемгерихт» была создана в средневековой Германии, чтобы вершить суровый и тайный суд во имя справедливости. Но с