В девять часов вечера Орсон впервые заметил кое-что интересное. Наблюдая из окна виллы за домом Ларримора, он жевал сандвич, когда к дому подкатил синий «ягуар». Начинало темнеть, и ему не удалось рассмотреть водителя. Два дня наблюдения пока не дали никаких результатов. Люди Лессинга тем временем прочесывали дешевые меблированные комнаты в городе, и тоже безрезультатно.

Встревоженный Хольц доложил обо всем Радницу.

– На твою ответственность, – бросил Радниц. – Ищи. – И зная, что Хольц может сделать невозможное, тут же забыл про Эллиота.

И вот наконец Орсон, затаив дыхание, смотрел на синий «ягуар».

– Это уже что-то, – подумал он, отложив сандвич. К нему присоединился Фэй и оба принялись изучать автомобиль через бинокль.

– Номер нью-йоркский, – заметил Фэй. – Может быть, Эллиот.

– Посмотри-ка, наша девица. – Орсон заметил бегущую к машине Джуди. – Сообщи Фреду!

Пока Фэй разговаривал с Фредом, Орсон наблюдал, как Джуди уселась в «ягуар», который сорвался с места и помчался к центру города. «Шевроле» Фреда Ниссона последовал за ним.

– Ну, супермен, – Джуди плюхнулась на сиденье рядом с Уинном, – какая программа на вечер?

Он посмотрел на нее. Она выглядела прехорошенькой в красной мини-юбке, прозрачной блузке, желтых колготках и босоножках на высоком каблуке, и Уинн не замедлил сказать ей об этом.

– Поедем в клуб «На дне», а потом на тот пляж, куда мы ездили с тобой в первый раз.

– Ну, нет! И не мечтай, что я буду трахаться с тобой на песке. Повезешь меня в мотель.

Уинн рассмеялся:

– Договорились. Что ты делала все это время?

– Ничего особенного, как всегда. Как мне надоела такая жизнь, время бежит, через два года мне уже двадцать. Где взять денег?

– Ты подумала о том, что я говорил?

– Думала… А ты?

– Конечно. Но давай пока отложим разговор, сначала поедем выпьем и поужинаем, а на ночь поедем в «Голубой рай».

После превосходного ужина они немного потанцевали.

– Ну что, поехали? – спросил Уинн, когда музыка смолкла.

Ниссон проводил их до «Голубого рая», убедился, что они вошли в одну из кабин мотеля, и позвонил Орсону:

– Они в мотеле «Голубой рай». Мне оставаться?

– Постарайся узнать, кто он такой, Фред.

– Уже узнал. Через полицию по номеру его автомобиля. Слушай… – Орсон все записал.

– Ты не мог бы занять соседнюю с ним кабину, интересно, о чем они говорят?

– Невозможно. Обе кабины уже заняты. К тому же навряд ли они будут разговаривать.

– Подежурь там, вдруг они надумают уехать. Если до двух часов не появятся, поедешь домой, я пошлю тебе замену.

Орсон передал сведения об Уинне Лессингу, который немедленно по телефону запросил ФБР в Вашингтоне.

Уинн, не подозревая обо всей этой активности вокруг своей персоны, ублажал Джуди.

Отдав дань любви, он слез с постели, налил виски себе и ей и приступил к делу.

– С твоей помощью, детка, я уверен, что достану эти марки. Но кое-что ты должна для меня узнать. Ты говорила, что провода от каждого ящика идут к общему выключателю, помещенному в стальной шкаф на стене, закрывающийся на ключ?

Джуди кивнула.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела, кто изготовил этот шкаф. Изготовители замков и сейфов просто обожают ставить на них название фирмы. Ты можешь это сделать?

– Хорошо, я посмотрю.

– Это же относится и к системе сигнализации. В доме обязательно есть электрический щит, надо посмотреть, где он сделан. Говоришь, там еще телевизионная камера?

– Да, изображение передается в полицию.

– Это мне известно. Дежурный сидит в большой комнате, где расположены экраны от всех телевизионных камер слежения города. Всего один полицейский! Как твой отец додумался до этого?

– Он увидел такую систему в мемориале Кеннеди, и ему понравилось.

– А в мемориале-то зачем?

Джуди хихикнула:

– Год назад какой-то псих плеснул краской в статую, вот мэрия и решила поставить там телевизионную камеру.

– Твой старик запирает комнату с марками?

– Спрашиваешь!

– А окна?

– Уходя, он опускает на окна стальные шторы.

– Замок на двери особый?

– Откуда я знаю.

– Узнай. А может, достанешь ключ?

– Никакой надежды.

Увидев, что ей уже скучно, Уинн подумал, что помощь от нее может быть значительно меньше, чем он рассчитывает.

– Когда он играет в гольф?

– Каждый вторник, вечером.

– Впустишь меня в дом, когда он уйдет?

– Невозможно.

Он подавил желание ударить ее по лицу.

– Почему?

– Слуги так и шастают везде, тебя просто не впустят. Мне не разрешается принимать друзей дома.

– Подумай хорошенько. – Уинн начал терять терпение. – Может быть, ночью? Не включает же старик и для тебя сигнализацию!

– У меня отдельный вход. Двери из моих комнат в дом всегда запираются после десяти часов.

– Пойду в душ, – помрачнел Уинн.

Стоя под ледяной струей, он обдумал разговор с Джуди и, вернувшись в спальню, бросил:

– Одевайся. Есть дело.

Нехотя она соскользнула с кровати и начала одеваться.

– Знаешь, супермен, – она застегнула пуговички блузки, – ты меня утомляешь.

– Это плохо. – Уинн, уже одетый, что-то писал в блокнотике, который принес с собой. – А миллион тебя тоже утомляет?

Он вырвал страничку из блокнота и протянул ей.

– Это тебе, чтобы не забыла. Все узнаешь к завтрашнему вечеру. Я подъеду за тобой в девять.

– Ладно, но я ничего не обещаю.

– Мне это нужно! – отрезал Уинн. – Дело стоит миллион, и его надо заработать.

Ее напугало разом изменившееся выражение его лица.

– Ладно, не кричи на меня.

– А теперь начерти мне план дома.

Глаза ее расширились:

– Так ты серьезно собираешься это сделать?

– Ты права, детка. – Он смотрел на нее в упор. – Я действительно собираюсь это сделать.

На следующее утро около одиннадцати Лессинг торопливо вошел в контору Хольца.

– Я нашел Эллиота, – закрывая дверь, объявил он.