их разыгрывал. Лица и глаза становились злыми, а мне было глубоко начхать на все их чувства и переживания. Вот такая я эгоистка, лелею свою боль и тоску. — Попроси их закопать малыша, а не просто выкинуть на помойку. — я ткнулась мордой в шерстку и вздохнула, отчаянно желая либо разреветься, либо завыть.

— И не подумаю! Какую-то крысу…

— Тебе что тяжело сделать хоть раз что-то не для себя? Тяжело передать просьбу похоронить моего друга, а не выкинуть? — я начала тихо, а к концу рычала-кричала на зеленую ящерицу.

— Не смей собака так со мной разговаривать!!!

Знала бы, как больно она мне сделала, наверно промолчала бы. Вот только я тоже знала куда бить, и сейчас не постеснялась воспользоваться своим знанием.

— Я может и собака, может, у меня и нет щенят, но я забочусь о детях. И в отличие от вас ящериц не бросаю малышей на такого же ребенка. Не кричу и не требую с малолетней девчонки невозможного, не довожу до слез своих собственных детей, не калечу подруг, как вы всадниц, не издеваюсь над доверившимися и старалась не причинять боль даже таким тварям как вы!

Злая как голодная нечисть я подхватила тельце крысенка и ушла, успев заметить лишь гневные глаза драконицы. Пущенная мне вслед струя огня даже не долетела. Просто опасливо оттолкнулась от щита мага, а чешуйки на цепочке злорадно звякнули. Никого и ничего не замечая, я ушла в лес. У каждого леса есть центр, это может быть красивейшая поляна с редчайшими травами или ягодами, грибами или цветами. Это может быть древний алтарь окруженный кустарником. Здесь центром был Великий Дуб. Я не знаю сколько надо людей, чтобы обхватить этого гиганта, но в диаметре он несколько десятков метров, скрыт от посторонних и людей в частности лесной магией. Я набрела на это место случайно, гуляя и отдыхая от дракониц.

Может это не по правилам и кощунственно, но я принесла малыша сюда, под корни гиганта. Сущность леса, иначе говоря Дух, появился внезапно, когда я выпустила когти, чтобы попытаться отрыть ямку. Он спрыгнул с дерева, прямо перед моим носом не боясь, что я ударю. Тело больше похожее на кошачье, с беличьим пушистым хвостом, незнамо чьей мордочкой и темными карими как у людей глазами. Он ласково провел по моей голове здоровенной лапой, утешая, и топнул ею потом по земле. Она расступилась как раз под маленькое тельце, а внутри корни сплели маленькую кроватку, куда я положила крысеныша. Я не дала ему имя, потому что боялась привязываться сильнее, чем было. Сейчас Дух требовал от меня именно его. Задумавшись, я смотрела на переливы цветной шерстки, а имя пришло само.

— Рад, его будут звать Рад, Дух. — земля ласково, будто одеяло укрыло мертвое тело, а Дух растворился. Предварительно попросив спеть последнюю песню по ушедшему. Правильно ведь волки не просто воют, они поют, вот и я тоже спою колыбельную для ребенка, которого сама и убила.

Глава 12

Мирика

Что-то сегодня случилось. Во-первых, стояла тишина. Во-вторых, всадницы были мрачными, как тучи. В-третьих, исчезла Гейя. Я слышала, как драконица рычала на нее, но не понимала, что Гейя ответила ей. Зеленая, Донна, разозлилась до такой степени, что не смотря на защиту Чудери посмела дыхнуть огнем. Мне не хватило каких-то пары минут, чтобы дойти до загонов. И никто так и не объяснил, что здесь произошло. Чешуйчатые повернулись к выходу хвостами и только порыкивали на всех, всадницы в принципе ничем от них не отличались, тоже почем зря срывались на прислуге. Вот только на них мне было…не то чтобы плевать, но они сами разберутся, а вот где Гейя, меня волновало. Стражи сказали, что видели как собака уходила в лес с комком чего-то цветного в зубах. Идти ее искать не имело смысла, она жила в лесу довольно долго, чтобы не нарваться на опасных хищников. Вот только это понимал разум, а сердце у меня было не на месте. Чтобы там я ни говорила, а эта черная громадная собака стала мне очень дорога. Своим неизменным ласковым ворчанием, когда я пыталась на нее облокотиться, понимаем которое светилось в умных глазах, сочувствием, молчаливой поддержкой, защитой, теплом, любовью наконец!

До вечера я сидела как на иголках. Стражи отговорили меня идти на поиски. И ведь причины у них железные, и лес огромный, и собака не потеряется, и вообще там опасно, даже с десятком воинов. Уже стемнело, а я все стояла у ворот и ждала. Ждала так сильно, что вздрогнула и едва не упала от донесшегося из леса воя. Одинокого, наполненного болью, тоской и разочарованием. Тональность сменилась и стали слышны более теплые ноты. Минут десять вой лишь изредка прекращался. А потом и вовсе исчез, зато через час появилась Гейя. Уставшая, она не шла, а брела, едва переставляя лапы, голова опущена, шерсть искрит маленькими разрядами магии, уши повисли в разные стороны. Я сдержала порыв броситься вперед и обнять ее. Только легко коснулась густой шерсти на холке, обращая на себя внимание. За время, что я нянчусь с малышами драконов, я научилась без слов определять настроение у них. Понимала, когда нужны слова, а когда лучше помолчать. Сейчас случай из последних. Любые слова Гейя пропустит мимо, даже не услышит наверно, но вот понимание и близость, сочувствие может стать лучшей заменой пустой болтовне. Жаль я не могу понять, что произошло и почему она так расстроена.

***

Гейя

Тихая поддержка Миры причиняла невыносимую боль. Хотелось побыть одной, но Дух однозначно показал на выход. Обижать девушку не хотелось, поэтому я позволила увести себя в замок. Там правда завернула в комнату Шайна и привычно упала возле камина. Ласковое тепло огня согревало усталое тело, а поглаживания Миры усыпляли. Сегодня я позволила себе слишком многое, придется завтра извиняться. Однако сейчас в моей голове и сердце есть место только для маленького Рада.

С мыслями о крысенке я и уснула. Всю ночь снился разноцветный малыш, а утром мне стало легче. Боль уменьшилась и отодвинулась на второй план. Теперь остались только воспоминания, так что не надо их омрачать тоской и угрызениями совести.