С такого расстояния я не мог, конечно, определить точно, но что-то мне подсказало и заставило задрожать, как осенний лист, что это была Лиз. Моя интуитивная догадка подтверждалась и тем фактом, что она была вооружена револьвером, когда мы с ней расстались, а человек внизу был вооружен именно так. Однако первая волна радости от вспыхнувшей надежды быстро сменилась страхом за ее судьбу, так как даже беглый взгляд вниз не оставлял для преследуемого хищниками никаких шансов на спасение. Только счастливый случай позволил беглецу первым же выстрелом уложить или сильно ранить одного из нападающих. Еще секунда - и трое оставшихся бросятся в атаку! Стрелять бесполезно, это только разъярит их еще сильнее, и в конце концов жертва будет разорвана на части.

А если это Лиз! Сердце мое замерло при мысли о ней, но голова и руки действовали, как будто сами по себе. Оставался единственный шанс, и я постарался использовать его. Вскинув ружье и хорошенько прицелившись, я выстрелил. Это был невероятно трудный выстрел, особенно если учесть, что стрельба с высоты всегда требует особого подхода. Правда, в снайперском искусстве есть что-то такое, что порой не поддается никаким физическим законам.

Никакой научной теорией не смог я объяснить того, что точность моей стрельбы в этот час превзошла все ожидания. Трижды раздавались выстрелы - три коротких, отрывистых звука, несущих смерть. Казалось, даже не целился, тем не менее после каждого выстрела зверь падал как подкошенный!

С вершины до основания примерно тысячи три футов опасного спуска; но скажу, не хвастаясь, та обезьяна, потомком которой я являюсь, не сумела бы угнаться за мной. Я буквально скатился по этим

неприступным стенам. Последние футов двести пролегали по достаточно пологой осыпи, и я уже почти достиг ее границы, когда до моих ушей донесся отчаянный женский крик:

- Боуэн! Боуэн! Скорее, любовь моя, скорее! Я был слишком поглощен опасностями спуска, чтобы следить за происходящим внизу в долине, но крик этот, подтвердивший мне, что это в самом деле Лиз, свидетельствовал о новой опасности для нее. Бросив взгляд в ее сторону, я успел заметить, как огромный волосатый детина схватил ее и, перекинув через плечо, бросился бежать к ближайшему лесу. Прыгая со скалы на скалу, как горный архар, я достиг долины и бросился в погоню за Лиз и ее первобытным похитителем.

Он был намного тяжелее меня и к тому же отягощен ношей, поэтому мне легко удалось догнать его. Поняв, что ему не уйти, он повернулся ко мне для боя. Это был Хо из племени Tea, "людей топора". Он узнал меня и, отбросив Лиз в сторону, с ревом бросился в атаку, крича при этом, что это его женщина, а меня он сейчас убьет.

Он был могучим примитивным зверем со стальными мускулами. Огонь в жилах, заставлявший еще на заре человечества самцов биться между собой, наполнял его вожделением и жаждой "убийства, но такой же, если не более сильный, огонь наполнял и меня. Два диких зверя вцепились друг другу в горло в тот день в тени старейших на Земле скал - современный человек и первобытный человекообразный давно забытой эпохи, вдохновляемые все той же бессмертной страстью, сохранившейся во все эпохи, периоды и эры истории с ее начала, имя которой - женщина.

Обхватив меня своими ручищами, Хо попытался перегрызть мне горло зубами. Он, казалось, забыл о своем топоре, висящем на ремешке из кожи буйвола у него на поясе, так же как и я на минуту забыл о ноже в моих ножнах. Безо всякого сомнения, Хо легко одолел бы меня в таком единоборстве, если бы голос Лиз не пробудил в моем затуманенном страстью мозгу умение и сообразительность человека разумного.

- Нож, Боуэн! - закричала она. - Скорее нож!

Этого оказалось достаточно. Я словно возвратился из далекого прошлого и снова стал самим собой - современным человеком, дерущимся с неуклюжим и неумелым дикарем. Я прекратил попытки вцепиться зубами в покрытое шерстью горло своего противника, а вместо этого мой нож с медицинской точностью вошел между пятым и шестым ребром прямо в его сердце. Хо испустил единственный и страшный крик и, вытянувшись в судороге, рухнул мертвым у моих ног. А Лиз бросилась в мои объятия. Как будто не было в прошлом потерь и разлук, страхов и отчаяния. Все это отодвинулось, а я почувствовал себя счастливейшим человеком на свете.

Чуть погодя, я, с большим сомнением в душе, стал решать нелегкую задачу сможет ли изнеженная цивилизацией девушка вскарабкаться на эту почти неприступную стену? Я задал ей этот вопрос, в ответ она весело рассмеялась мне в лицо.

- Смотри! - воскликнула она и с азартом побежала к подножию. Как белка, взбиралась она вверх, так что я с трудом поспевал за ней. Сначала я боялся за нее, но вскоре убедился, что она чувствует себя так же уверенно, как и я.

Когда мы, наконец, достигли вершины и я снова держал ее в своих объятиях, Лиз дала своему умению простое объяснение.

Ведь ей в течение нескольких недель пришлось жить вместе с племенем пещерных жителей. Когда же они были изгнаны из своих пещер другим племенем, которое убило и угнало в плен половину женщин, новые места оказались более трудными для обитания. Пещеры там располагались выше, а путь к ним был гораздо сложнее, так что Лиз волей-неволей превратилась в опытную скалолазку.

Она рассказала мне, как Хо преследовал ее. Все его женщины оказались угнанными в плен, и Лиз постоянно жила в страхе перед этим дикарем, день и ночь стараясь избежать его внимания. Первое время Ноб как-то защищал ее, но однажды он куда-то пропал и больше она его не видела. Лиз сказала мне, что его скорее всего убили. Я тоже так думаю, потому что живой он никогда бы ее не покинул. С его исчезновением Лиз оказалась полностью во власти домогавшегося ее Хо. В тот же день он настиг ее у подножия холма и, схватив, потащил было в свою пещеру, но ей удалось вырваться и убежать.

- Три дня он преследовал меня, - рассказывала она. - Три дня в этой ужасной стране. Сама не пойму, как мне удалось уцелеть и не быть схваченной Хо раньше, чем мы с тобой встретились. Судьба оказалась добра к нам, Боуэн.

Я кивнул головой и прижал ее к себе. А потом мы жарили бифштексы из антилопы и говорили, говорили и строили планы. Что ж, у нас, скорей всего, нет никаких надежд на спасение и мы обречены на всю жизнь оставаться здесь, в диком Каспаке. Но лучше всю жизнь жить здесь вместе с Лиз, чем в любом другом месте, но без нее. И все же я боюсь за нее. Это тяжелая, опасная и полная борьбы за существование жизнь, и я всегда буду, ради нее, молить Бога о спасении.

Этой ночью небо очистилось от облаков, и луна осветила наше маленькое убежище. И здесь, рука об руку, глядя в небеса, мы скрепили наш союз перед Богом, Уверен, что брак наш столь же крепок и священен, как если бы он был благословлен церковью или магистратом. Теперь мы муж и жена и очень этим довольны.

Если будет на то Божья воля, моя рукопись, которую я сейчас доверяю волнам, возможно попадет в неравнодушные руки. Но, повторяю, надежды у нас мало. И в этом послании мы прощаемся с миром, каким мы его знали.

Подписано:

Боуэн Дж. Тайлер-младший