– Собственно, я и ехал на восток, а здесь остановился, дабы обзавестись наличными, – сказал рыцарь. – И весь сказ.

– Не весь, – отозвался Риник, поглаживая внушительное брюхо, которое нагулял за время «честной» жизни. – Судьба послала мне тебя. И судьба же дала указание, что ты попал в совершенно дурацкое положение. Как многие попали в Людогорске.

Огр каменной грозной физией сделал последнюю попытку перевести разговор в другое русло. Но Стромбриксу на эту пантомиму было начихать.

– Ты стоял возле отделения банка «Пиншвурн и братья». И с такой мордой, словно… да чего там – словно обчистили тебя, до нитки обобрали. И факт сей взбесил тебя до крайности. До такой, значит, крайности, что ты готов был разнести полгорода. Прав я?

– Допустим, – проворчал огр.

– У меня нюх на такие вещи. – Стромбрикс указал на свой круглый нос, похожий на помидорину. – Угадаю. Ты разместил все свои средства у гномов, а когда пришел снять маленько со счета, обнаружил, что бум – нету больше твоих грошиков! А невменяемый сторож, торчащий в пустом отделении банка, сказал тебе, что банк накрылся медным тазом. Угадал?

– Допустим.

– Да что ты заладил? Не друзья мы, что ли? Впрочем, и так вижу, что угадал. Никакой мистики и чудес. Еще неделю назад тут такое творилось, что никакого цирка шапито бродячего не надо. Развлекуха и веселуха! Вывесили на дверях банка уведомление, что средства больше не выдаются. Ну, типа до особого распоряжения совета директоров. Но всяк знает, что ни хрена эти слова не означают, кроме одного – кранты банку: либо конкуренты сожрали, либо сами хозяева смылись с чужими деньжатами куда подальше. День-два вкладчики еще терпели, а потом начали возмущаться! Вой и крик подняли на все окрестности. Чуть не взяли отделение штурмом, князю пришлось стражей разгонять недовольных. Теперь все улеглось. – Стромбрикс высморкался с невероятной для его племени деликатностью, чем снова поверг Браги в шок. – Власти посадили в отделение сторожа, а дом выставили на продажу. Вот какая история. Пиншвурн этот просто волосатый глист, гаденыш и сопля лошадиная! Нет ни стыда, ни совести! Одним словом – гном! Ни один уважающий себя кобольд не положит деньги в гномский банк. Самые надежные банки наши, запомни, Браги, на будущее. Судя по всему, Пиншвурн сделал немалую деньгу. Только здесь, судя по слухам, он хранил не менее трехсот тысяч монет в дайморской валюте, что означает шесть сотен тысяч по мере Лазбарии или почти миллион по курсу пибадурской кроны. Представь, какая сумма лежала в головном банке в Небаге! Гномы – поросячья порода! – подытожил Стромбрикс.

– Значит, свалили с чужими деньгами.

– Так и есть. Но я скажу тебе, что они это давно планировали. Давно и тщательно, потому что даже мы, деловые кобольды Людогорска, ничего не знали, а мы, без преувеличения, в курсе всего… Вывезли гномы свои активы, да так ловко, что комар носа не подточит. Где они сейчас – ищи свищи!

Огр отправлял себе в рот куски селедки и молчал.

– Сколько ты хранил у Пиншвурна? – спросил кобольд.

– Почти три тысячи дайморских каваров…

Стромбрикс свистнул.

– Ничего себе!

– Вот именно.

Кобольд сочувственно покачал головой.

– Ты ведь сразу догадался, – сказал через некоторое время Браги. – Меня не проведешь. Смекнул, что я в переплет попал с этими паршивыми недомерками, и подъехал на хромой козе. Да, Риник?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – отозвался бородач.

– Хе, знаешь, знаешь. С самого начала разыгрывал передо мной приятеля, задобрил сытным обедом и хорошим пивом. Ходил вокруг да около. Это что, от доброты душевной, кобольдище? О благородстве рассуждал.

– Ну, зачем же так-то… Я от чистого сердца.

– Допустим. Но ты деловой кобольд, сам сказал. Почему же сразу не завел разговор о деле? Тебе ведь что-то от меня потребовалось! Судьба, говоришь, послала и все в таком духе.

– Хм, – расплылся в улыбке Стромбрикс, – скажем так, я прикидывал коммерческие риски.

– И каковы же они?

– Пока не скажу.

– А когда скажешь?

– Ты готов взяться за дело?

– Смотря какое дело, Риник.

– Понимаю. Ясно, на что ты намекаешь! Если оно с душком, то ты, благородный рыцарь, не возьмешься, потому что не привык пачкаться… Огр, чтоб я лопнул, не привык пачкаться!

– Поосторожней, друг. У всего есть границы, ага?

– Ээх! – Стромбрикс хватанул кулаком по столу. Девахи, разносившие еду и пиво для посетителей, обернулись. Измазанные сажей гномы оценили габариты огра и стали разговаривать тише. – Ну, Браги, раз пошла такая пьянка! Знаю, что раскусил ты меня с самого начала!

– Мы, чудища, которые убеждаем себя, что мы не чудища, такие!

Кобольд расхохотался и дернул себя за бороду.

– Дурень я старый. Забыл, что нельзя с тобой такие разговоры разговаривать, нельзя, как барана на веревочке, водить! Прав ты, надо было сразу, напрямую. Но ты уж прости бородача. Совсем из ума выжил.

– Не преувеличивай. – Огр отвалился от пустых тарелок и уделил основное внимание пиву. – Дело говори. Не скрою, мне нужны наличные, Риник. Наличные в любой валюте! То, что мне удалось скопить, пропало. Гномы, чьи банки самые ненадежные, как я смог убедиться, оставили меня в чем есть. Только в портках, фигурально выражаясь. Потому мне, странствующему рыцарю, о котором говорят в основном хорошее, требуются средства. Элементарно, даже для оплаты проживания на постоялом дворе славного города Людогорска. И огр готов ввязаться в какое-нибудь дело. Слово чести! Так говорит Рыцарь Железного Кулака.

Кобольд кашлянул в кулак. Его физиономия источала блаженство.

– И этот рыцарь готов взяться за работу, даже если она с душком?

– Готов.

– Хорошо, Браги. Сляпаем дельце. – Бородач поглядел на дорогие напольные часы, стоящие в углу возле большого камина. – Знаешь что, давай-ка заберем этот бочонок с парой кружек и пойдем прогуляемся. Подышим воздухом. Заодно и поговорим!

– Что ж. – Огр встал во весь рост, потянулся и брякнулся о поперечную балку потолка. – Я не против. Потопали.

Заложенный двести лет назад предком нынешнего князя, Людогорск был грязным городишкой. Жинд III из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать всем и каждому, что его город не хухры-мухры, а самая что ни на есть просвещенная столица прогрессивного княжества. Насчет просвещенности сказать было трудно. По части же торговли и ремесел Людогорск действительно кое-чего достиг. Низкие налоги и твердая рука Жинда, державшая в узде чиновников, привлекали сюда деловые круги. Те, что не боялись рисковать и обделывать разные дела, даже не слишком законные. На многое местные власти закрывали глаза, многое прощали, а потому в казне Жинда кое-что водилось. Труды князя не пропали даром. В последнее время Людогорск неуклонно шел вверх, и если внешне оставался все той же провинциальной дырой, едва сменившей деревянные постройки на каменные, то внутри давно не походил на то самое «хухры-мухры». Ему и вправду светило стать большим деловым центром. Уже сейчас в нем было десять ремесленных цехов, пять гильдий, пять банков и семь факторий. Располагались они в специально строящихся кварталах. Само собой, именно гильдии, фактории и банки обустраивали для себя пространство для жизни. Их освободили от налогов – и они ринулись месить раствор и класть кирпичи.