Флот направился к Гераклее. Там после пятидневного ожидания на суда были погружены последние лошади, отборные фракийские скакуны, предоставленные экспедиции лично императором. В течение четырех дней из-за противного ветра флот не мог выйти из гавани Абидо; но потом погода улучшилась и корабли без дальнейших остановок, миновав Пелопоннес, добрались до побережья Мессены, где остановились для пополнения припасов и ремонта.

Впереди предстояло путешествие по не нанесенной ни на одну карту стране приключений.

Лучшей аналогией экспедиции Велизария для нового времени стал бы завоевательный поход в Китай через мыс Горн. Велизарий, покинув безопасные и надежные базы снабжения и прочные тылы, очертя голову бросился в тот мир, где жизнь и успех его самого и его армии всецело зависели от его здравомыслия и твердого руководства. Сам он не испытывал большого восторга от порученной ему экспедиции, и его скептицизм и сомнение в успешном исходе предприятия служили ему залогом. Велизарий понимал, что не имеет права на риск.

Пока корабли в ожидании попутного ветра стояли в Абидо, несколько гуннов напились и устроили ссору, как это водится среди них. Двое воинов убили своего товарища. Велизарий отдал их под суд и повесил. Когда гуннский командир сказал полководцу, что такое наказание не в обычае их народа, Велизарий возразил, что это надо было сделать ради поддержания дисциплины. Более того, Велизарию удалось убедить гуннов в своей правоте и справедливости своих действий. В течение всей экспедиции в войсках больше не было ни одного инцидента такого рода. Как ни были грубы воины, они, как и большая часть человечества, предпочитали порядок анархии, если порядок мог обеспечить надежность их существования.

Следующая неприятность случилась в Метопе. Когда открыли лари с припасами, выяснилось, что хлебы заплесневели. Согласно правилам того времени хлеб для надежной стерилизации следовало выпекать в печах дважды до появления хрустящей корочки. Но склонный к экономии Иоанн Каппадокийский предложил печь хлеб в общественных банях. Но печи бань предназначены не для выпечки хлеба, а для подогревания воды. От употребления в пищу недоброкачественного хлеба в войске умерли пятьсот воинов, прежде чем дело открылось, и раздача испорченного хлеба была прекращена. Велизарий на собственные средства закупил новый хлеб и отправил императору подробный рапорт о случившемся несчастье. Надо сказать, что Иоанн не понес никакого наказания.

После Метоны корабли ненадолго зашли в гавань острова Закинф, откуда отправились в путь по Ионическому морю на Сицилию. Это была самая опасная часть пути; если бы не перспектива передохнуть в портах Сицилии, у экспедиции не было бы ни малейшего шанса достичь побережья Африки. Они попали в штиль, и путь до Сицилии занял шестнадцать дней. На кораблях стал ощущаться недостаток пресной воды. Как выяснилось, Антонина, руководствуясь чутьем истинной домашней хозяйки, предвидела такую возможность: она сделала на флагмане свой запас питьевой воды, и Велизарию и его штабу оставалось только благодарить за это свою судьбу. Византийцы достигли Сицилии, вероятно, с тем же чувством, с каким конкистадоры достигли неведомой Индии. На Сицилии их ожидала важная новость.

Велизарий ожидал, что по пути к Африке его перехватит флот вандалов; виды на исход возможной битвы были далеко не оптимистичные. К своему большому удивлению, Велизарий узнал, что флот вандалов находится на Сардинии. В Сиракузах Прокопий встретил одного купца, своего старого знакомого, который получил от своего агента в Карфагене известие о том, что король Гейламир не имеет сведений об отплытии римского флота из Константинополя и не готовится к его встрече.

Это была неслыханная удача! Велизарий был не из тех людей, которые упускают подобные шансы, данные Провидением. Выйдя из сицилийской гавани, он без затруднений пересек узкий участок моря. Они могли двигаться в любом направлении, главная проблема заключалась в том, какое направление выбрать. Все побережье, как и вся страна, были неизвестны имперскому командованию. Некоторые полагали, что надо плыть сразу в Карфаген. Велизарий, однако, был против такого курса. Такой выбор был связан с риском: флот вандалов мог перехватить экспедицию у входа в гавань Карфагена. Велизарий решил идти в Триполитанию, где их каждый день с нетерпением ожидали мятежники.

После длительного путешествия войско высадилось на африканском побережье вместе с лошадьми и припасами и принялось обустраивать укрепленный лагерь.

На момент своего завершения эта успешная высадка в Африке была, вероятно, величайшей военной экспедицией, предпринятой цивилизованной державой на море. Это было более опасное и трудное предприятие, нежели нападение готов на острова Эгейского архипелага тремя столетиями раньше, поскольку на этот раз мы имеем дело с организованной экспедицией, а не спонтанным набегом; кроме того, экспедиция заведомо направлялась в зубы хорошо подготовленного противника. То, что вандалы не оказались на месте, упустив момент, ни в коей мере не изменяет того, что они могли проявить большую предусмотрительность и встретить врага во всеоружии. Если это было бы так, то ход мировой истории мог бы стать совершенно иным. Однако Велизарий не собирался почивать на лаврах своего успеха. Он явился сюда за результатом и должен был нанести удар, пока обстановка благоприятствовала достижению успеха.

Первым шагом стало строжайшее запрещение войску заниматься грабежами и насилием. Возможность завоевания Африки целиком зависела от того, сумеет ли он снискать расположение местного населения. Местное население должно принять сторону Велизария. Армия обещала и в целом сдержала свое обещание не притеснять аборигенов.

Второго сентября войско Велизария высадилось у Капут Вада. Спустя два дня они были уже в Суллектуме, в девятнадцати милях от дороги на Карфаген. Пятого сентября римляне вступили в Хадрумет. Девятого сентября, продвигаясь по прибрежной дороге, выслав конные патрули вперед, а гуннов на параллельную дорогу в глубину пустыни, римляне добрались до прелестного места под названием Грассе. В эту ночь произошли первые столкновения с передовыми разведывательными отрядами противника. Очевидно, что основные вражеские силы также были недалеко.[17] Велизарий продолжал быстро двигаться по дороге на Карфаген. Тринадцатого сентября он приблизился к городу Тунис.

С приближением к Тунису условия игры изменились, и Велизарий ощутил необходимость произвести рекогносцировку. Приказав войску окопаться в районе Дарбетэс-Сиф, он поскакал вперед вместе со своей конницей.

Есть большая разница между войной, в которой одна сторона атакует, а вторая обороняется, и войной, в которой наступают одновременно обе стороны. Быстрота и решительность столкновений и мелких стычек, которые начали происходить в данном случае, свидетельствуют о двух встречных наступательных движениях, запланированных противниками независимо друг от друга. Большая дорога пролегала по долине, отделенной с востока от моря чередой, невысоких холмов. На западе, за длинным хребтом, было расположено высохшее соляное озеро. В дальнем конце долины лежал Тунис, заполнявший брешь между морем и соляным озером. Это было место, самой природой предназначенное для обороны, но беда в том, что там не было обороняющихся.