— На юг — это сюда, — произнес Юрген, кидая взгляд на компас, который он извлек откуда-то из своего набора подсумков, и указывая — надо же такому случиться — именно в том направлении, в котором только что прошел отряд орочьих фуражиров.

Я глубоко вздохнул и констатировал:

— Иначе и быть не могло.

Несмотря на очевидные дурные предчувствия, владевшие мною, наше путешествие сквозь сердце разрушенного города прошло без всяких происшествий; этим я хочу лишь сказать, что Юрген и я добрались до южного сектора живыми. По дороге возникали ситуации, когда мы избегали гибели лишь со скрипом. Чем больше мы приближались к центру происходившего в городе, тем больше зеленокожих видели наравне с другими вещами, о которых даже по прошествии стольких лет я предпочитаю не вспоминать слишком подробно. Один раз мы проходили мимо святилища Императора, разбитого и оскверненного, подношения к которому были разграблены, а чаши для них теперь, судя по вони, использовались орками в качестве импровизированного сортира.[47]

Но даже это, как бы отвратительно оно ни было, меркло перед одним-единственным взглядом на здание Администратума, располагавшееся в центре городка.

Когда-то, вне сомнения, это было элегантное, пропорциональное строение, выходящее на широкую мощеную площадь, на которой играли струи фонтанов и искусно расположенные колоннады предоставляли укрытие в тени для граждан, спешащих по своим обычным делам. Теперь оно несло на себе гирлянды перекрученных тел, свисающих из окон и со статуй и, несомненно, принадлежавших ранее гражданским и духовным лидерам городского сообщества, насколько можно было судить по тому, что они были облачены в одеяния Администратума и Экклезиархии. Лишь немногие умерли быстро, это было очевидно, несмотря на обычную для здешних мест иссушенность трупов.

Юрген отхаркнулся и сплюнул, и я только кивнул, потому что сам испытывал чувства, которые выразить словами было затруднительно. В последующие годы мне, конечно, предстояло наблюдать и худшие картины, не говоря уже о подобных этой, но в то время я еще не встречался ни со слугами Темных Сил, ни с некронами, ни с бесконечно утонченным садизмом затронутых Хаосом эльдар, и, вероятно, именно поэтому воспоминания о том разе остаются так сильны. Тогда я ничего не желал больше, чем истребления каждого зеленокожего на планете, и, если необходимо, готов был способствовать этому даже голыми руками, но мой инстинкт выживания взял верх раньше, чем я мог дать волю порыву отомстить за этих несчастных жертв следующему же орку, которого встречу на своем пути.

Впрочем, даже тогда мы могли видеть немало этих существ, больших и маленьких, суетящихся на площади по своим недоступным нашему пониманию делам, причем большинство этих дел, кажется, с необходимостью включали как можно больше крика и тумаков. Пару раз для прояснения спора даже вынималось оружие, хотя никто из вступавших в схватку, похоже, не нес какого-либо непоправимого урона от какого-то там ранения топором или пулевого отверстия, так что большинство находившихся поблизости собратьев просто игнорировали подобные инциденты. В общий шум постоянно вносил свою лепту нескончаемый рев их ветхих средств передвижения, которые носились по всему пространству с совершеннейшим презрением к безопасности как пассажиров, так и попадавшихся на пути пешеходов. Вдобавок к багги и байкам, каковые нам уже довелось подробно рассмотреть, я заметил некие более крупные машины, которые смотрелись как тяжелобронированные грузовики, и один раз мимо проскрежетало что-то, что, вероятно, предназначалось быть танком, но выглядело исключительно как обуреваемая демонами[48]куча металлолома, нагруженная вопящими орками.

Несколько раз мы видели отряды фуражиров, подобные встреченному первым, хотя не все они занимались сбором мяса. На некоторых тачках громоздились высокие груды чего-то, что опознал бы только техножрец, в то время как другие группы, похоже, стремились собрать лишь побольше металлолома. К моему превеликому удивлению, в некоторых случаях существа, которых я поначалу принял за особенно тощих гретчинов, при рассмотрении в ампливизор оказались пленными людьми. Я с неразборчивым звуком отвращения указал Юргену на эти изможденные, волочащие ноги фигуры, и он мрачно кивнул.

— Долго не протянут, — сказал он, и я вынужден был согласиться.

Конечно же, они должны были изначально обладать выдающейся силой либо верой в Императора, чтобы так долго выжить в подобном рабстве.

Вне сомнения, зверства, результаты которых виднелись в окнах Администратума, были направлены на то, чтобы с помощью устрашения вселить покорность в выживших, и, судя по всему, орки преуспели в этом отношении.

— Мы ничего не можем для них сделать, — произнес я, отодвигаясь чуть дальше под прикрытие разрушенной стены.

Пытаться освободить эти несчастные развалины значило бы лишь быть убитым самому, да и никто из них не выглядел способным к тому, чтобы бежать, даже дай мы им такую возможность. Несмотря на подобные размышления, продолжили мы свой полный опасностей путь в печальном расположении духа.

Через некоторое время мы достигли водовода и с благодарностью побрели по течению по пояс в благословенно прохладных струях. Солнце стояло почти в самом зените, и облегчение от окружающего жара, которое приносила вода, было более чем необходимым. Впрочем, пить я ее все-таки не стал, продолжая пользоваться для утоления жажды запасом из фляги. Не было никакой возможности судить, где канал берет свое начало и чем могла быть заражена вода в нем, особенно учитывая армию зеленокожих, находившуюся в городе. Если вы подумали, что с нашей стороны было примечательно дурным решением пойти поплескаться, то, очевидно, никогда не испытывали на себе действия пустынной жары либо никогда не пытались играть в прятки с орками, не говоря уже о том, чтобы делать и то и другое одновременно.

Несмотря на то что продвигались мы как можно осторожнее, чтобы не выдать своего присутствие слишком громким плеском, мы покрыли приличное расстояние таким образом. На всем основном протяжении акведук проходил между камнебетонными стенами, которые поднимались выше наших голов, делая сложным как обнаружение нас врагом, так и ориентирование на окружающей местности. Впрочем, компас Юргена указывал, что мы все еще двигаемся примерно в нужном направлении, и спустя некоторое время, когда гул орочьей деятельности снова затих в отдалении, я посчитал, что пора бы уже рискнуть высунуться и осмотреться, чтобы решить, где мы находимся.