– Да что ты поняла, не тяни, Сеня!..

И она заговорила – путанно, сбивчиво, пока мысль, посетившая ее, не смазалась и не ускользнула:

– Зюгма говорил, что Змея, если бы не яйцо, Костея и слушать бы не стала, не то что слушаться! И еще он сказал, что Костей ее предупредил, что если с ним что случится или она его рассердит, то яйцо упадет в это пламя!

– Так оно?..

– Да, оно там, в башне, подвешено над огнем! Его же согревать надо, наверное, чтоб из него змейчик вывелся!.. Правда, я не знаю, что он будет с ним делать, когда он всё-таки выведется…

– Вырежет селезенку, – любезно подсказал Агафон.

Все недоуменно посмотрели на мага.

– Думаешь, их едят? – наконец проговорил дед Зимарь.

– Едят? – непонимающе нахмурился чародей, но потом невесело расхохотался: – При чем тут едят! Я видел в одной из его книг – ну, помните, Иван, дед, я вам рассказывал – рецепт по возвращению пропавшей волшебной силы. Ну так вот, кроме меня в этот рецепт входила еще селезенка молодого дракона.

– Но Змея ведь не дракон, это же тупиковая ветвь их эволюции, – попыталась возразить царевна, повторяя слова, однажды слышанные ей от Змиулании, но чародей только отмахнулся:

– Какая разница! Тупиковая, не тупиковая – ему же не мозги нужны, а селезенка! Так что голову даю на отрубание, ваш маленький змейчик на этом свете не жилец, что бы Костей ни обещал его мамаше.

– Ух, злодей! – возмущенно воскликнула Находка.

– Значит, мы не сможем на нее повлиять?..

– А когда он выведется?..

– А если рассказать об этом Змее?..

– А что она сделает?..

– По-го-ди-те!!! – вскинула руки царевна. – Погодите. Я еще мысль не додумала.

– Додумывай, – покорно согласился помолчать дед Зимарь.

Остальные оставили свои вопросы и комментарии на потом и последовали его примеру.

– Значит, вот, – набрала полную грудь воздуха, наморщила лоб и сосредоточилась царевна. – Если Зюгма так говорил, значит, Змея МОЖЕТ что-то сделать с Костеем, если пожелает. И он ее боится, и решил себя обезопасить, подвесив яйцо над огнем…

– И заодно приобрел девочку на побегушках, – сердито пробурчал Иванушка, но жена не прореагировала и продолжала:

– А еще это значит, что если мы сумеем выкрасть из Проклятой башни это яйцо, то сможем направить Змею против Костея! – триумфально закончила она.

Первым заговорил Агафон:

– А где же твоя коронная фраза? – невинно поинтересовался он.

– Какая? – с недоумением уставилась на него Серафима.

– Насчет «Теперь наша задача упрощается еще больше»?

– А по-моему, это и так понятно, – величественно пожала плечами она и повернулась к мужу. – Что ты на это скажешь?

– Если у тебя есть план, как попасть в эту башню, в которую, по твоим словам, попасть кроме Костея никто не может?.. – неуверенно начал Иванушка и замолк.

– Долетим на Масдае, а потом прорубишь крышу своим мечом, – ни на мгновенин не задумавшись, выдала Серафима.

– Но туда лету дня два-три да обратно столько же, да потом до Лукоморска… Если мы даже спасем яйцо, то можем не успеть к осаде! – резонно возразил маг. – А без помощи камней стихий и профессионального специалиста по волшебным наукам им там плохо придется, это к бабке не ходи. Не сочтите меня трусом, но…

– Поздно, – мрачно отозвалась царевна.

– Что – поздно? – испуганно расширил очи волшебник.

– Поздно. Уже сочли.

– Но я…

– Шу-утка, – состроила ему рожу Серафима и тут же перешла на серьезный тон. – Да прав ты, конечно, нельзя нам столько времени терять… Но и обойти такую возможность обернуть против него Змею мы не можем!

– Значит, разделиться надо, – пробасил хриплый голос откуда-то из-за ее спины.

Все обернулись: говорил умрун.

– А ведь и вправду, Наум! – расцвел Иван. – Нам надо разделиться! Агафон, дед Зимарь, Находка и Саёк полетят на Масдае в Лукоморск, а мы с Серафимой пешком пойдем в замок. Хоть туда путь и не близкий, но…

– Я тоже иду с ее царственным величеством! – гневно тряхнула головой Находка.

– И я! – подскочил поваренок.

– А мы должны охранять Ивана, – как один, шаг вперед сделали все гвардейцы.

– Но…

– Но…

– Мы должны.

– Погодите, – снова вскинула ладошки к своим и Ивановым спутникам Серафима. – Давайте распределимся. В Лукоморск полетят Агафон, дедушка и Саёк…

– Нет!

– Да, – ласково, но строго взяла его за руку царевна. – Если не полетишь ты и не полетим мы, кто тогда их будет по дороге охранять? Меч-то у тебя у одного! А если с ними в пути что-нибудь случится, то Лукоморску не выстоять! Понимаешь, какое важное поручение мы тебе хотим дать? Но оно очень сложное, и я, по правде говоря, даже не знаю, готов ли ты к такому риску и ответственности…

– Конечно, готов! – вскинулся Саёк.

– Значит, я могу их доверить в твои руки? – переспросила она.

– Да, – твердо кивнул поваренок и мужественно выпятил челюсть. – Пока они под моим присмотром, с ними будет всё в порядке!

– Вот и славно, – улыбнулась Серафима и повернулась к Находке. – Один маг от нас улетает, но остается второй.

– Ты?.. – окинул октябришну ревнивым взором Агафон.

– Я, – с горделивым достоинством подтвердила та. – Я – Находка, единственная ученица убыр Макмыр.

– Тогда она просила тебе кое-что передать, – встрепенулся дед Зимарь. – Потом на ушко скажу.

– А каков будет наш приказ? – не отставали гвардейцы.

– А вы теперь – свободные люди, – пожала плечами царевна. – Благодарим за службу. Приказов вам больше не будет. Забудьте про Костея как про кошмар и ступайте, куда душе угодно.

Услышав это, солдаты озадаченно нахмурились, переглянулись и, не сговариваясь и говоря ни слова, развернулись и пошли в лес. Серафима взглянула на них еще раз, теперь внимательней, ибо ожидать такого поведения даже от освобожденных умрунов ей и в голову не приходило. Но, кроме поведения, еще что-то было не так. Чего-то не хватало. Чего-то, что было у всех остальных, когда-либо виденных ей Костеевых гвардейцев, что примелькалось настолько, что стало просто незаметным, но теперь, когда его, этого, не стало, то словно…

Подобрать подходящего сравнения, равно как и понять, чего же всё-таки не хватает, она не успела: через пару минут умруны вернулись. Они остановились перед ними с Иванушкой черной бронированной стеной, и один из гвардейцев – со шрамом над левой бровью – сделал шаг вперед и со спокойным достоинством произнес: