Рик посмотрел на безмятежную улыбку на лице Омеги. Она посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.

— Она выиграет, даже если проиграет. Стая больше не будет принимать Джину как доминирующую женщину.

Она посмотрела на него со странным выражением лица.

— Я больше не могу их чувствовать.

— Кого?

Прежде, чем она смогла ответить, Джина завизжала. Он вернулся к битве. Белл держала зубами заднюю ногу Джины. Она качала головой, ее сильные челюсти зажали бедро красной Волчицы словно прутик. Джина стонала, пытаясь освободиться от Пумы, медленно приближающейся к ней.

Джина повернулась, очевидно, надеясь переместить драку в лес, но Белл пресекла ее попытки. Она приземлилась на спину соперницы, прибивая более маленькое тело Волчицы к земле и зажимая зубами основание шеи.

Одно движение головы и она сможет забрать жизнь доминирующей женщины. Белл имела полное право так поступить. Очевидно, что половина Волков ждала именно такого поступка. Тишина ожидания оглушала.

Джина ногами рыла снег под Белл. Она сражалась, пыталась сбросить с себя большую кошку, но было слишком поздно. Белл не отпустит своего заклятого врага, пока не приведет Джину к полному поражению. Он видела решимость в золотистых глазах; Белл продолжала удерживать Джину сильными челюстями.

Она зарычала, поскольку Джина предприняла еще одну, финальную попытку сбросить ее с себя. Капли крови падали с меха Джины, делая поражение очевидным даже для нее самой — из захвата Белл никак нельзя было вырваться. Женщина признала свое поражение; ее ноги ослабли под весом Белл.

Белл продолжала держать захват — мех Джины еще сильнее покрылся кровью – проясняя один момент, который ни одна из них не могла упустить.

В битве между одинокой Пумой и Волчицей победит Пума.

В конечном счете, уставшей Белл все надоело, и она отпустила Джину. Мех суки перемещался со снегом и кровью. Белл встала над ней и начала медленно грести лапой, снова и снова.

Рик захихикал. Его котенок хоронил мусор.

Наконец Белл остановилась, показывая все свое презрение к Джине. Она повернулась спиной к Волчице и медленно подошла к Рику, и лишь маленькая хромота сковывала ее движения. Она уткнулась головой в его бедро и замурлыкала, когда он погладил ее за ушами. А затем повернулась и села сбоку от него и, выражая полную беззаботность, начала чисть усики лапкой, пока Джина превращалась обратно в человека.

Альфа-сука зажала ногу.

— Кто-нибудь, помогите мне!

Ее пять прислужниц быстро прорезали центр Стаи и помогли своему упавшему лидеру встать на ноги. Она уставилась на Белл – на ее лице клокотали различные эмоции, но, в конце концов, Джина опять надела привычную маску высокомерия.

— Это еще не конец.

— Боюсь, что конец.

Челла вышла вперед.

— Я больше тебя не чувствую.

Лицо Джины побелело. Бен сделал шаг вперед.

— Она права. Я не чувствую ни одну из вас.

Он указал на сломанное бедро Джины.

— Я должен чувствовать его, но… ничего.

Белл перекинулась еще быстрее, чем первый раз. Высокая и гордая, она стояла рядом с Риком. Он быстро снял с себя жакет и прикрыл ее наготу.

— Вы больше не члены этой Стаи.

Ее голос тек по нему словно мед, трогая в тех местах, которые он никогда не трогал прежде. Было такое чувство, что она скользит в нем, лаская гладкими пальцами, пробуждая его новыми способами, о существовании которых он даже не подозревал.

Остальная часть Стаи склонилась перед властью голоса Луны.

— Стая сказала свое слово. Вызов был принят. Протокол соблюден. Ты и члены твоей Стаи должны покинуть нашу территорию до рассвета, и никогда больше сюда не возвращаться.

Рик дрожал, но не от холода. Его член затвердел в джинсах от напряжения, которое могла снять лишь одна женщина. Он обнял Белл и ткнулся носом в ее шею, радуясь, что она наклонила голову, чтобы ему было удобней.

Однако его пара так и не отвела тяжелого взгляда с альфа-суки. Шесть женщин в шоке отвернулись от них. Джина бросала беглый взгляд то на одного, то на другого члена Стати, ища что-то, что-либо, что поможет опровергнуть сказанное Луной.

Рик позволил своей силе скользить по коже Белл, восхищаясь тем, как она от удивления потеряла способность дышать. Она застонала и затрепетала, навалившись на него всем весом. Их сила стала единой, такой как он всегда себе представлял, мечтая о появлении Луны.

Он с легкостью ее удерживал. Эти двое смотрелись как единое целое, и их Стая повернулась спиной к Джине и ее Стае. Слабый крик сбежал с губ проигравшей, когда Дэйв в отвращении отвернулся от них.

Гордая до самого конца, Джина встала и посмотрела на пару Альфы. Она кивнула с королевским высокомерием, и последняя ухмылка пересекла ее лицо.

— Мы уйдем к утру.

Белл ответила с таким же с королевским поклоном.

Джина ушла, принимая помощь пяти женщин, которые поддержали ее в попытке завладеть Стаей Поконоса. Никто не жалел, что они уходят.

— Помнишь, я говорил, что операция — самая глупая выходка, которую ты когда-либо вытворяла?

— Да.

Белл провела пальцем по груди Рика, зная, что сейчас произойдет и пытаясь предотвратить это.

— Я передумал. Поединок — вот самая глупая выходка, которую ты когда-либо вытворяла.

— Ты и правду поверил, что я собиралась разрешить тебе отказаться от Стаи?

— Ты и правду поверила, что я собираюсь взять Джину себе в пару?

Она вздохнула.

— Нет.

— Вот и хорошо.

Рик крепче прижал ее к себе и вздохнул, когда она провела своей обнаженной попой по его быстро твердеющему члену.

Они вернулись в квартиру, как только убедились, что Джина ушла. Он оставил ее одежду в месте для собраний Стаи; даже ботинки не прихватил. Рик просто взял ее и унес. Она была уверена, что он мысленно сказал что-то Стае, потому что все разошлись каждый по своим делам. Только сейчас у нее не было времени, чтобы сердиться по этому поводу.

Первым делом он забрал свой жакет. Затем укутал ее в огромное одеяло (ей уже начинали нравиться большие, кричащие вещи), усадил перед камином и продолжил раздеваться. Он посадил ее к себе на колени и держал в объятиях несколько секунд, пока окончательно не убедился, что ей больше ничего не угрожает. Этого было достаточно, чтобы завести его.

— Но я не собиралась позволить тебе бросить Стаю.

— Белл.

— Рик.

Он резко вздохнул.