– А что это за тип был рядом с ним? – поинтересовался Феликс. У него вид бывалого искателя приключений.

– Это Рене ван Гофт. Впрочем, не уверен, что это его настоящее имя. Загадочная личность. Прибыл к нам с посольством от короля Клесии – это крупное королевство на юге, глубоко в джунглях. Тамошний король решил породниться с династией Ульпиннов и отправил в Мирр свою дочку; эффектная дамочка, надо сказать. А этот ван Гофт вроде как возглавляет посольство. Клесийцев трудновато разговорить, но кое-что мне все же удалось выяснить. Этот Рене явился прямиком из джунглей, причем со стороны территории акшассов, и быстро стал кем-то вроде придворного мага короля. Правда, не знаю насколько он силен в магии, поскольку проверять не доводилось. Однако, клесийцы явно его боятся. Дали ему прозвище, Могадо: на их языке это обозначает что-то вроде «туманный» или «бестелесный». В общем, ясно одно: за неполных два года он стал настолько влиятелен при дворе, что король доверил ему посольство и дочку. Хотя, с другой стороны, может это ничего не доказывает: на юге, так же, как и у нас, больше ценят сыновей, наследников, особенно в королевских семьях.

– Ну ладно, глава посольства какого-то южного варварского королевства, – заключил Феликс. – Но что он делает возле короля?

– А это одна из загадок недавнего времени, – пожал плечами Койт. – Стефан с какой-то стати вдруг начал благоволить ему, таскает всюду за собой, как будто они друзья детства. С месяц назад он даже поссорился на этой почве с Эйдриком Форганом, а кто в этом городе не знает, что у короля нет ближе человека, чем его названный брат, с которым они вместе росли? И кто знает, чем закончилась бы эта ссора, но Эйдрику спешно пришлось отправиться в Восходные горы: дверги опять перекрыли караванный путь через Великую сушь. А ван Гофт продолжает всюду таскаться за королем. Злые языки шутят, что вскоре король разорвет обручение с Элистер Аншем и обручится с Беатой Клесийской. Однако мне кажется, что вряд ли ухищрения ван Гофта вызваны желанием выдать дочку короля Клесии за короля Нолдерона. Тут что-то иное.

– И тебе, наверно, нужна помощь, – предположил Ройс.

– Точно, – согласился Койт, – когда я тебя увидел, сразу подумал, что ты не откажешься помочь разобраться с этим делом. Хотя, с другой стороны, возможно, сейчас тебе будет не до моих проблем. Герцог, насколько я выяснил, весьма настойчив в деле умерщвления своих врагов.

– Возвращаться в замок я, пожалуй, действительно остерегусь какое-то время, – ответил Ройс. – Уж слишком там велика власть Вердозо: королевский наместник зачастую значит в провинции больше, чем сам король. А раз я останусь в столице, то почему бы и не помочь. Тем более, для этого у меня, по крайней мере, есть еще один довод.

– Какой?

– Такой, что ты маг, – улыбнулся Ройс. – А имея во врагах такого, как Вердозо, неплохо иметь поблизости от себя боевого мага.

– Не могу с тобой не согласиться. Только учти, что этот боевой маг очень разленился за последние полгода.

– Учту, – кивнул Ройс. – А ну-ка, погоди.

Покидавшие дворец придворные двигались примерно в одинаковом направлении, так что неудивительно, что дороги друзей пересеклись с герцогом. Сейчас Рикардо стоял в углу очередного зала, разговаривая с каким-то мужчиной, стоявшим спиной к Феликсу. Ройс подошел к герцогу.

– Мессир Вердозо. Хотел бы выразить вам…

– Вы достаточно уже выразили на сегодня, барон, – герцог обернулся, его глаза при виде Феликса сузились в две щелки, лицо затвердело.

– Мессир, я хотел бы объясниться. Я сожалею… – мужчина, стоявший спиной к Ройсу, обернулся и Феликс осекся, непроизвольно потянувшись к правому бедру, к эфемерной рукояти меча. Перед ним стоял северянин, доставивший немало неприятных мгновений в ту ночь и почти отправивший к праотцам Уолтера.

– Ваши сожаления можете оставить при себе, барон, – прошипел меж тем Вердозо. – Если вы думаете, что сегодня для вас всё закончилось, то глубоко ошибаетесь. Всё только начинается.

– Я не пришел просить снисхождения, – Ройс спокойно встретил горящий злобой взгляд герцога. – Я всего лишь хотел сказать, что сожалею о том, что случилось, но если бы у меня был шанс все повернуть назад, я поступил бы также. Ваш племянник получил то, что заслуживал. А вы можете поступать так, как вам будет угодно. Честь имею.

Он отошел уже на несколько шагов, когда сзади донесся незнакомый голос:

– Эй, барон. – Феликс обернулся. Оказывается, бородатый страж все-таки говорит.

– Как здоровье твоего лысого друга? – улыбаясь, спросил северянин. – Надеюсь, тризна была богатой?

– Мой друг жив, здоров, чего и тебе желает, – ответил Ройс. – По крайней мере, до тех пор, пока ты с ним не встретишься. Впрочем, надеюсь, мне представится шанс опередить его и позаботиться о твоем здоровье первым.

– В любое время, – ухмыльнулся бородатый, щеря в улыбке рот и похлопывая себя по правому боку. – Хродгар Гуннарсон и его меч готовы посмотреть, какого цвета у тебя кишки, в любое время.

– Кажется, герцог не оценил твоих мирных намерений, – встретил Койт вернувшегося Феликса.

– Ладно, – отмахнулся он. – Должен же я был хотя бы попытаться. Так что там с твоим делом? С чего начнем?

– Сегодня мне надо заняться кое-какими делами за городом. Как ты отнесешься к идее этим вечером прогуляться по тавернам Мирра?

– Опять? – удивленно поднял брови Феликс. – Знаешь, мне показалось, что вчера я в полной мере удовлетворил свою жажду.

– Нет-нет, – успокоил его Койт, – я хочу, чтобы ты потолкался по тавернам и послушал, о чем толкуют горожане. Какие новости, может, какие-то необычные события. Ничего определенного, это только мои догадки, но, может быть, услышишь что-то интересное.

– Что ж, это можно, – согласился Ройс. – Эй, смотри, а кто это там? Случайно не твой южный колдун?

За разговором друзья постепенно дошли до выхода из дворца и вышли на прилегающую к нему открытую площадку. Сейчас здесь было оживленно – придворные и посетители покидали королевскую резиденцию. То тут, то там слышалось всхрапывание запрягаемых в кареты лошадей, на повелительные окрики хозяев откликались носильщики портшезов. В дальнем конце двора, действительно, стоял ван Гофт и о чем-то оживленно разговаривал с какой-то девушкой. Было похоже, что собеседники о чем-то спорят.

Феликс отметил бросающуюся в глаза экзотичную красоту девушки. Высокая, стройная, смуглая и не от загара, а от природы, с чеканным, будто отлитым из черной бронзы изящным профилем. Резко очерченные высокие скулы делали красоту лица еще более выделяющейся. Брови в разлет подчеркивали черные живые глаза. Девушка была одета в изящное, однако не мешающее передвижению платье.

– А это и есть та самая Беата Клесийская, – отозвался Койт. – Дочь короля Клесии.

– Хороша, – восхищенно присвистнул Феликс. – Будь я на месте Стефана, долго не раздумывал бы.

– Будь ты на месте Стефана, – усмехнулся Койт, – ты думал бы не о красоте своей избранницы, а о том, что она принесет тебе в свадебном подоле. Поэтому Беате Клесийской далеко до герцогини Элистер Аншем. Тем более, их будущий брак освящен брачным договором, на котором стоит подпись отца Стефана, подписанного еще при рождении Элистер. Впрочем, как я слышал, герцогиня – тот редкий случай, когда государственная необходимость совпала с чувствами. Стефан без ума от своей избранницы, да и она, как я знаю, весьма расположена к нему.