Лучше уж договориться о том, что я сама приведу Анаис на прием.

— Знал, — отозвался Леннарт, затем согласился, что мне стоит промолчать о таверне и не рассказывать о своем покойном муже.

Тут я все же постучала в дверь.

Как оказалось, несмотря на то, что я собиралась держать язык за зубами, доктор Эзнер все равно меня узнал, и «Сквозняк» не имел к этому никакого отношения. Судя по всему, он был вхож в особняк на улицу Острых Клинков, где врачевал кого-то из семьи де Эрве, но Лорейн его не запомнила.

Зато Эзнер на память не жаловался.

Впрочем, сперва нас встретила женщина средних лет в черной одежде с заплаканным лицом. На мой вопрос заверила нас, что господин Эзнер, несмотря на свою утрату, все равно принимает пациентов. Его горячо любимый брат погиб несколько дней назад, позавчера только похоронили, но работа помогает доктору отвлечься.

И я, терзаемая нехорошими предчувствиями, спросила, что именно случилось с братом Ортона Эзнера.

— Он был на стороне Истинного Короля, и его убили проклятые Лилии, — заявила мне женщина, затем, всхлипнув, приложила носовой платок к глазам.

Тут меня позвали в кабинет, и я прошла в соседнее помещение, где за добротным дубовым столом восседал начинающий седеть мужчина в черном камзоле, со скорбными морщинами, залегшими возле рта, и темными кругами под глазами.

Не успела я представиться или же оглядеться, — заметила только, что в комнате полным-полно книг, — как Эзнер подскочил с места и направился ко мне.

Судя по его сузившимся глазам, я поняла, что доктор меня узнал. И еще, что это не сулило мне ничего хорошего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍6.2

— Вон! — срывающимся голосом приказал мне Эзнер. — Прочь!.. Леди де Эрве, как вы посмели переступить порог моего дома, после того, что совершил ваш дражайший супруг?! После того, во что он и его мерзкие Лилии превратили наш город?! Столица умылась кровью, и в ней была кровь еще и моего брата! Роберт погиб, его жена и трое детей безутешны…

— Я тоже безутешна, — кусая губы, сказала ему. — Но не из-за того, что мой муж погиб — Боги в судьи этому чудовищу! — а потому что моя дочь больна. К тому же, ни я, ни Анаис, которой всего лишь шесть лет, ни в коем случае не поддерживали мятеж Лилий…

— Горите вы в аду! — с ненавистью произнес Эзнер. — Пошла вон, мерзавка!

— А как же клятва Гиппократа? — спросила у него, с трудом сдерживаясь, чтобы не натворить глупостей.

Потому что в груди всколыхнулась обида.

Обида на его несправедливые слова — да, Эзнер горевал, и его семью постигло страшное несчастье, но я ни в чем не была виновата, а моя дочь уж и подавно!..

Но теперь эта обида рвалась из меня наружу. Текла по моим рукам горячечными магическими потоками, собираясь в ладонях, и я с ужасом поняла, что с них вот-вот сорвутся огненные шары.

— Пошла прочь со своим Гиппократом! — заявил мне доктор. — Убирайся, иначе я за себя не ручаюсь!

В принципе, я тоже за себя не особо ручалась, но понимала, что мне нужно поскорее отсюда уходить. Все равно ему ничего уже не докажешь, даже если я примусь швырять в доктора сгустками огня.

Этим я сделаю только хуже — вряд ли Эзнеру такое понравится. К тому же, судя по вывеске, он тоже был магом. Как бы ни стал швырять в меня такими же…

Внезапно с ним случился то ли криз, то ли помутнение рассудка, потому что доктор покраснел, его губы затряслись, и он принялся срывающимся голосом звать помощника.

— Эрхольз, где ты ходишь?! Эрхольз, сейчас же приведи Барса и Грона! — закричал он. Затем уставился на меня: — Я не стану тратить на вас магию, леди де Эрве! Ваша богомерзкая семейка этого недостойна!..

Судя по всему, вместо этого он собирался спустить на меня собак, поэтому я развернулась и кинулась прочь из кабинета.

— Быстрее! — приказала замешкавшемуся Леннарту, устроившемуся в мягком кресле в соседней комнате, после чего мы вдвоем поспешили на улицу.

Нет, такого медицинского обслуживания мне не надо!..

Тогда какое же мне нужно?

Где мне найти доктора, который не спустит на меня собак, не обольет презрением или же, не допусти Святая Эрдина, не отравит мою дочь во славу Истинного Короля Хуго II, потому что мой покойный супруг слишком сильно нагрешил?

— Что же мне делать? — спросила я у Леннарта, когда мы отошли на приличное расстояние от практики безутешно скорбящего доктора Эзнера. Ну, чтобы его собаки нас случайно не догнали. — Понимаю, ты порядком позабавился за мной счет, — Леннарт все еще скалился, — так что можешь записать это в счет своего долга. Будешь должен мне еще одну неделю работы. Да-да, развлечения нынче не бесплатные!

Леннарт снова засмеялся, а я отстраненно подумала — надо же, какие у него ровные, белые зубы!

— Ты ведь многих здесь знаешь, — добавила я. Уверена, он был еще тем пройдохой. — К кому мне обратиться? Моя дочь больна. Молитвами к Святой Эрдине ей не помочь, и малиновым настоем здесь уже не обойтись. Но так как мой покойный муж был… гм… фигурой в городе довольно известной и обращался в высших кругах, куда, подозреваю, вхожи и доктора, то это все усложняет. Мне нужно найти кого-то попроще.

— Знаю я тут одного, — подумав, отозвался Леннарт. — С ним не будет проблем, потому что он признает только одну сторону — сторону бутылки. Но работает он без лицензии, потому что давно уже ее пропил.

— Прекрасно! — с чувством отозвалась я. — Звучит вдохновляюще, так что продолжай!

— Его зовут Ставрос Дорг, и он из Илютии. Раньше он был очень хорош, пока не…

— Пока не спился?

Леннарт пожал плечами.

— Мастерство так быстро не пропьешь, — заявил мне многозначительно, а затем добавил: — К тому же, сейчас еще утро, поэтому у нас есть неплохая возможность застать его в более-менее трезвом виде.

И я, кивнув, согласилась на доктора Ставроса Дорга из Илютии, у которого отобрали лицензию за пьянство, и которого, если повезет, все еще можно было застать в более-менее трезвом виде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍6.3