— Майка, встречай гостей! — и сразу же удрала на кухню колдовать над пирогом. Майка, в каком-то экзотическом наряде из набедренной повязки и яркого топика, туго обтягивающего грудь, выглянула из комнаты и, махнув Ксении рукой, снова исчезла.

Скинув с ног надоевшие босоножки, Ксения с нескрываемым блаженством прошлась босиком по прохладному паркету. В большой комнате Сорока, не удержавшись, подпрыгнула и плюхнулась на огромное мягкое кресло, которое сразу же уютно приняло девушку в свои объятия. Вокруг до самого потолка высились стеллажи с книгами, фотографиями, какими-то диковинными фигурками из дерева и глины. А на стене висели самые настоящие часы с кукушкой.

Наконец Майка выскочила из своей комнаты. На этот раз вместо набедренной повязки она щеголяла юбкой-оберткой до пят, но с разрезом от бедра.

— Майка, ты неисправима!

— А что такое? Тебя мой наряд чем-то не устраивает?

— Да все классно, только не представляю себе, как ты в таком виде по улицам ходишь.

— Обыкновенно хожу, ногами.

— Да нет, ты меня не поняла.

— Если ты про то, как на меня мужчины реагируют, то отвечаю: как положено.

— То есть?

— Разевают рты и минут на пять превращаются в статуи!

— Да ну тебя, разве можно с тобой о чем-нибудь серьезно поговорить!

— Очень даже можно. Например, что у тебя на этот раз произошло с Барсом?

— Лучше не спрашивай. Маразм крепчал, деревья гнулись.

— Ну, для вас это уже не ново. Ты давай лучше поподробнее рассказывай, в чем дело.

Минут через двадцать Сорока поведала сестренкам всю свою печальную историю. Майка время от времени многозначительно фыркала, но умудрялась не перебивать подругу. Оксанка, не забывая проверять, как ведет себя в духовке пирог, внимательно слушала Ксюшу. Когда та закончила, Оксанка неожиданно резко сказала:

— На твоем месте я бы давно этого мудака бросила! Или любовника завела. Все равно он уже считает, что ты ему неверна, так что большой проблемы не будет.

Майка укоризненно покачала головой:

— Цыц, мелочь пузатая! Мала еще, чтобы учить. Да и со словарем проблемы. Чтоб я больше от тебя таких слов не слышала.

Покрасневшая Оксанка тем не менее не сдавалась:

— Ты еще скажи, что я не права. Сама наверняка точно так же думаешь.

Ксюша вопросительно повернулась к Майке.

— Ну что ты на меня так уставилась, как селянин на Будду? Думаешь, что выдам тебе рецепт вечного счастья вместе с твоим недоделанным мужем? Не дождешься. И вообще моя мелочь во многом права. Что мы имеем сейчас? Ты заперлась в четырех стенах, с людьми общаешься только на работе, с противоположным полом тем более. А то, как ты свои интервью берешь, вообще смех! Вместо того чтобы как следует расслабиться на дискотеке или просто со своими звездами всласть потрепаться, ты, отработав материал, со всех ног мчишься домой к своему благоверному. Разве не так?

Румянец на щеках Сороки выдавал ее с головой.

— Продолжаем дальше. В плане мужчин — мелочь, заткни уши, — он у тебя всего лишь второй. Ты имеешь полное право знать о сексе все, что ты хочешь. Если он отказывается тебе в этом вопросе помочь, твое право обратиться, скажем так, за разъяснениями к кому угодно. И где твое чувство собственного достоинства? Посмотри, ты превратилась в тряпку, о тебя ноги вытирают все, кому не лень, а ты терпишь это безобразие. Да, конечно, иногда ты находишь в себе силы жалобно проблеять мужу о своих проблемах, от тебя отмахиваются как от назойливой мухи, и на этом все заканчивается. Твоему Барсу давно пора устроить веселую жизнь по полной программе. Сама подумай: ты его обслуживаешь, обстирываешь, кормишь, а что взамен? Или эфемерное звание мужа дает ему право распоряжаться твоей жизнью как собственной? У вас в семье вообще смешное разделение по этому вопросу: у него все права, у тебя — обязанности. Приди в себя, оглянись! Думаешь, зачем ты ему нужна? Как домработница или все-таки как равноправная подруга жизни? До своей идиотской свадьбы ты была нормальной девчонкой, в чем-то жутко наивной, но не более. А сейчас? У тебя вид затравленного зверька, который в каждый момент ждет удара. И еще. Я тебе это уже однажды говорила, повторю еще раз. Если на улице к тебе перестают приставать незнакомые мужчины, это все, финал. Значит, ты на себя махнула рукой, тебе не важно, как ты выглядишь. А если ты за собой не следишь, себя не любишь, думаешь, тебя полюбит кто-то другой? Сомневаюсь я в этом, подруга. Сильно сомневаюсь.

— И что мне делать?

— Думай сама, тут я тебе не помощник. Мою точку зрения ты только что узнала. Мелочь вон тоже со мной солидарна, головой качает. Так что теперь решай сама.

— А что бы ты на моем месте сделала?

— Начнем с того, что я бы на твоем месте не оказалась. По крайней мере не довела бы ситуацию до такого абсурда. Либо он прислушался бы к моим словам и соответственно изменил свое поведение, либо я ушла бы от него еще давным-давно. Так, а вот хлюпать носом совершенно излишне. Это еще не конец света, а я не пророк. И вообще, ты сюда отдыхать приехала или страдать? По-моему, все-таки первое. Так что давай рысью в ванную, приводи себя в порядок и за стол.

Когда Сорока, умыв лицо холодной водой, вышла к девчонкам, они уже полностью накрыли стол. Аппетитно зажаренные куриные ножки с гарниром из молодой картошки просто сами просились в рот. Оксанкина кулинария медленно остывала под льняным полотенцем. Довершала картину бутылка домашнего вина.

День прошел весело и приятно. Девчонки слушали музыку, смотрели фотографии, играли во всевозможные карточные игры. Про Барса больше не было сказано ни слова, но Сорока снова и снова возвращалась к своему разговору с Майкой, машинально улыбаясь шутливой перебранке сестер. Странно, но она действительно ничего не могла возразить против ее аргументов. С Барсом она на эту тему уже общалась, про свои проблемы говорила? Говорила, и не раз. Что он сделал? Стал ее избегать под любыми предлогами, да еще и ведет себя как обиженный ребенок. Значит, следующий ход за ней, за Ксенией. А вот что она предпримет, это ее личное дело, нравится это Олегу или нет.

Когда Сорока пришла к этой мысли, она вдруг физически ощутила прилив сил и бодрости, словно кто-то завел внутри ее пружину, как в часах. Но что самое интересное, появился какой-то охотничий азарт и уверенность, что все будет так, как она этого захочет.

Попрощавшись с Майей и Оксанкой, Сорока отправилась домой. По пути она зашла в крупный универсальный магазин и после недолгих раздумий купила себе дорогую водостойкую тушь. Как там Майка говорила: «Люби себя, и люди к тебе потянутся»? Что ж, первый шаг в этом направлении уже сделан. Ксюша чувствовала себя подобно поезду, сошедшему с рельсов и несущемуся неведомо куда. А и не важно! Что она теряет? По сути дела, ничего. Хуже, чем у них с Барсом сейчас, отношения уже быть не могут. Это уже не семья называется, а палата номер шесть. Олег на нее рассердится? Тоже мне, удивил. Ксюша и забыла уже, когда он не указывал ей на ошибки или не бурчал на нее по поводу и без повода.