Ну и выдал краткий сценарий «Рокки-2» и «Рокки-3», благо эта киноистория Рокки Бальбоа была одной из моих любимых, и запомнить сюжет не представляло сложности. Затем дошёл до «Рокки-4», где вместо русского боксёра Ивана Драго я подсунул Уорнеру вариант с немецкой машиной убийства по имени Зигфрид Шульц. Уорнеру эта идея понравилась, тем более что вскоре должен пройти бой между Джо Луисом и Максом Шмелингом.

Продюсер так воодушевился, что уже не поглядывал на часы, как делал это в начале нашего разговора. А я продолжал закидывать его идеями. Теперь уже добрался и до «Красотки», предложив то же название. Я смотрел фильм раза три, помнил не так хорошо все подробности, как в саге о Рокки Бальбоа, но и того, что запомнил, хватило, чтобы заинтересовать Уорнера.

– Это может иметь успех, – покивал он, закуривая новую сигарету. – А вы сами готовы написать сценарии к фильмам?

– Увы, для этого мне, боюсь, не хватит таланта и знания языка.

Действительно, взяться за сценарий, да ещё на английском, было выше моих способностей.

– Тогда нам понадобятся минимум два сценариста, – в задумчивости пробормотал Уорнер. – Один напишет сценарии всех фильмов о Рокки, второй возьмётся за «Красотку».

– Три. Три сценариста, мистер Уорнер, потому что я хочу предложить вам ещё одну идею.

Он посмотрел на меня теперь уже куда более заинтересованным взглядом, нежели это было в начале нашей беседы. А я пересказал продюсеру сюжет фильма «Гладиатор» с Расселом Кроу. Имена большинства исторических персонажей той картины я помнил не так хорошо, как имя главного героя, да и точное время действия подзабылось, но это я считал не столь существенной деталью.

– Блестящая задумка! – воскликнул Уорнер по окончании моего рассказа. – Мистер Сорокин, вам нужно найти время, чтобы вплотную поработать с людьми, которых я вам предоставлю. Вы им расскажете то же самое, что рассказали мне, они напишут сценарий, вы потом его прочитаете, внесёте правки на своё усмотрение, затем прочитаю я и мои братья Гарри и Альберт. Если всех всё устроит, получите неплохой гонорар. Слово Джека Уорнера! Плюс, – поднял он кверху указательный палец, – в случае успешного проката, на что я очень надеюсь, вы будете иметь свой процент. Как вам такие условия?

– Отлично! – кивнул я. – Кстати, я мог бы помочь с постановкой боевых сцен в «Гладиаторе».

– Это уже решим по ходу дела. Что у вас со временем?

– Послезавтра бой Джо Луиса и Шмелинга, хочу успеть в Нью-Йорк, чтобы забрать выигрыш в букмекерской конторе. Неизвестно, сколько он там будет меня дожидаться. Да и другие дела есть.

– А вы на кого ставили? На Луиса? Правильно, я тоже на него поставил пару тысяч. Итак, у вас сегодня и завтра на то, чтобы поработать со сценаристами. Сейчас я сделаю несколько звонков, сидите ждите.

Чтобы я не скучал, Уорнер попросил принести мне кофе, и пока он до кого-то дозванивался, я неторопясь опустошил маленькую фарфоровую чашечку. Наконец он откинулся в кресле, вытирая платком потный лоб.

– Кажется, мои поиски увенчались успехом. Над сценарием «Рокки» будет работать Джон Хьюстон, он недавно вернулся в Голливуд после вынужденной отсидки в Европе. А сценарий «Красотки» поручим Герману Манкевичу. У него была приличная комедия «Обед в восемь», так что комедия – это его конёк. Ну а «Гладиатора» согласен взять Бен Хект. Хьюстон сможет подъехать через час, с Манкевичем поработаете завтра с утра, а по прибытии в Нью-Йорк поступаете в распоряжение Хекта. Вам повезло, что вы с ним земляки. Насчёт билета на самолёт до Нью-Йорка можете не беспокоиться, Адам всё сделает, вам даже платить не придётся.

Через полчаса, как и было обещано, в кабинет Уорнера вошёл молодой мужчина в тщательно отутюженном костюме. Это и был Джон Хьюстон. Продюсер представил нас друг другу и велел Адаму Миллеру найти нам спокойное местечко, где мы могли бы уединиться на несколько часов. Хьюстон тщательно записывал за мной в блокнот, затем во второй, и уже под вечер, когда и третий блокнот почти заполнился, я сказал, что мои идеи на этом иссякли.

– Что ж, любопытно, – задумчиво пробормотал Хьюстон. – Тут есть где развернуться. Думаю, через неделю у меня будет готов сценарий первой части. Я могу вам отправить его по почте в Нью-Йорк.

Я продиктовал свой адрес и добавил, что у меня даже крутится в голове мелодия ко второй части, когда Рокки бежит по филадельфийскому бульвару Бенджамина Франклина. На что Хьюстон отмахнулся: мол, у картины будет композитор, мне лучше тогда с ним пообщаться вплотную.

На следующий день я сидел в той же комнате уже с Германом Джейкобом Манкевичем, румяным мужчиной лет сорока, чьи пухлые губы то и дело расползались в улыбке. От идеи фильма он пришёл в совершеннейший восторг и пообещал сделать всё, чтобы картина получила хотя бы одну кинопремию.

– Жаль, за лучший сценарий не дают награду, – добавил он, – иначе мы с вами могли бы претендовать на главную кинопремию.

– Лучше вы претендуйте, мне моё имя афишировать ни к чему. Я согласен оставаться за кадром.

Мы также договорились, что сценарий я получу по почте, но на этот раз соавтор не обещал уложиться в неделю, и я согласился ждать столько, сколько понадобится.

Ну а сутки спустя я уже был в Нью-Йорке. На календаре 22 июня, ровно три года до нападения немцев на СССР и несколько часов до начала боя между Джо Луисом и Максом Шмелингом на стадионе «Янки». Достать билет на бой можно было только у спекулянтов по такой цене, что я предпочёл провести вечер у радиоприёмника в баре в соседнем квартале от нашего дома вместе с Лючано и толпой поклонников бокса. Всё-таки я немного нервничал, однако неожиданности не произошло: Джо уложил соперника в первом раунде. На следующий день я уже получал деньги в подпольной букмекерской конторе. Семьсот долларов – целое состояние по нынешним временам! Когда я отдавал Лейбовицу его половину, он так расчувствовался, что едва не пустил слезу. Хотя, возможно, в нём дремал великий артист.

Ну а Джо на лечение сына я отдал деньги сразу по прилёту. Индеец тоже был растроган до крайней степени, поклявшись вернуть мне всё до цента, как только будет возможность. Впрочем, я его не торопил.

Между делом созвонился с Хектом, мы встретились с ним в первой половине дня 23 июня, и я пересказал ему сюжет «Гладиатора». Сценариста идея захватила, он обещал дозвониться до меня через Лейбовица, когда сценарий будет готов.

Прогулялся я и до Бруклина, зашёл в собор Преображения Господня. И надо же такому случиться – нос к носу столкнулся с Вержбовским. Правда, на этот раз тот был хмур. Мы снова отправились в ресторанчик его сына, и там Виктор Аскольдович поведал мне причину своего неважного настроения.

– Не было печали, так черти накачали, – со вздохом начал он, закусив рюмку водки солёным огурчиком. – Через пару дней после нашей с вами встречи к моему сыну завалились итальяшки. Их было четверо, Андрей рассказывал, вылитые гангстеры. Ну, как выяснилось, они и есть. Сказали, что представляют семейство какого-то Бонанно и что отныне ресторан переходит под их юрисдикцию. А мой Андрей лично должен им отстёгивать каждый месяц по тысяче долларов. Представляете?! Тысяча долларов! – Вержбовский горестно выдохнул и опрокинул в себя ещё одну рюмку. – Дали на размышление неделю, – продолжил он, – срок истекает завтра, и Андрей склоняется к тому, что лучше всё-таки откупиться. В противном случае негодяи обещали поджечь заведение.