напомнил Ксенофонт Данилович. — Как узнать про патент?

— Она точно новая? — задал музыкант вопрос.

— Дык… — стал прикидывать что-то в уме Куроедов, — людишки мои намешали. Они уже шерсть и лён красили. Хорошо легло.

— Анилин с чем-то мешали или как-то по-другому синтезировали? — проявил и дед любопытство.

— Точно! Синтезировали! — уцепился сосед за «умное» слово. — Я им велел там нагревать, выпаривать, добавлять спирту или чего ещё, но чтобы обязательно цвет поменялся, а то плетей выпишу!

— Если на краплак похож, но дороже, то смысла нет изготовлять, — намекнул Лешка на расходы.

— Зато это моё, никем не запантетованое, — изобразил Куроедов горделивую позу.

До меня стало доходить почему он не распространялся о методах получения нового оттенка. Ну, как говорится, Бог в помощь. Пусть патентует.

— Ксенофонт Данилович, не забывайте, что многие пигменты ядовитые, — в свою очередь заметил я.

— Не… эта краска неядовитая. Проверяли. Васька хромой себе на ногу жбан опрокинул. Нога-то покрасилась, а у него там язвочки были, так они вроде как и прошли. Но после на конюшне выпороли.

— Чудеса просто, — усмехнулся Андрей Осипович, а Лёшка издал какой-то невнятный звук.

Вроде как подавился и тут же ласково заворковал:

— Ксенофонт Данилович, вы же знаете, как мы ценим ваши труды. Везите краску, мы посмотрим, как лучше её подать.

Дед покосился на Алексея и промолчал. Мне же оставалось только поддакнуть другу, заверяя, что я тоже не прочь посмотреть на новый пигмент.

Глава 9

— Как я мог забыть, вот дурак, не подумал! — причитал Алексей, затащив нас с дедом в кабинет.

Вечерние посиделки завершились, и все гости разошлись по спальням. Алексей беседу с Куроедовым как-то быстро свернул. Оказывается, для того чтобы поговорить наедине.

— Вы что не поняли, что получили его крестьяне? — оглядел Лёшка нас с дедом.

— Просвети, я к походу в девятнадцатый век не готовился.

— Да я знал, что все области деятельности не охватим, оборудования нет, химикатов мало. Забыл как-то. Судя по всему, у Куроедова на руках красный стрептоцид! — огорошил Лёшка.

— Оп-па… — отреагировал я на новость и в голове мгновенно сложился план. — Вот нам и уникальное лекарство для клиники. Хрен с ним, с отцом Нестором. Мы и без него укрепимся. Припомни-ка, что стрептоцид лечит?

— Все гнойные раны, повреждения кожи, ожоги, правда не слишком сильные. Конечно же, ангину. Кажется, бронхит. В это время скорее всего поможет и при воспалении легких, поскольку другой альтернативы нет.

— Туберкулёз им случайно не лечат?

— Нет, там другой препарат требуется.

— Нужно было по фармакологии больше готовиться, — огорчился дед.

— Вы реально не могли охватить все области. Зато у нас хорошая травяная аптека, — напомнил я.

— Только бы я не ошибся… только бы это был стрептоцид… — как молитву повторял Лёшка, нервно прохаживаясь от окна к двери. — Говорить или не говорить Куроедову — вот в чём вопрос?

— Допустим, не скажем и будем у него покупать пигмент, — начал я рассуждать вслух. — Но вы же знаете соседушку, он в обход нас начнёт купцам сдавать и хвастаться на каждом углу. Торгаши ему подпевают, лишь бы новую партию красителей получить.

— А если скажем, что это лекарство, хвастаться не станет? — вздохнул Алексей.

— Смотря какие аргументы привести, — ответил дед. — Чуть припугнуть, чуть похвалить. В конце концов, у него действительно красный стрептоцид, который хоть и лечит, но немного токсичен.

— В общем, согласны, что от Куроедова скрыть не получится? — уточнил я.

— Придётся просвещать. Ты, главное, выдай нам белый стрептоцид, чтобы Куроедов не придрался. Патентовать его нельзя.

— Как тогда лечить больных? — задался дед вопросом.

— М-да… — задумался Алексей. — Как оформлять? Патентом действительно проблемно, найдутся ушлые людишки, кто быстро приберёт к рукам лекарство. У нас же задача уникальность клиники рекламировать.

— Замаскируем, — не увидел я проблемы. — Возьмём какой-нибудь травяной отвар наподобие ромашки. Пусть отец Нестор благословит. Все же в курсе, что у нас старец святой. Испил отвар освящённой ромашки и чудесным образом выздоровел!

Лёшка с утра, осыпав соседа комплиментами, настоял на том, чтобы Ксенофорт Данилович послал в имение посыльного за новым пигментом.

— Жаль, что у вас все художники съехали, — огорчился Куроедов.

— Очень даже хорошо. Вы пока патент оформите, не нужно, чтобы изобретение дальше ушло, — заверил я.

Настроение у меня было отличное. Почти полночи я шерстил учебники по химии. С удивлением узнал, что на основе того же анилина ещё и зеленку получают. Ту, которая бриллиантовый зеленый, а со спиртом отличный антисептик. Радовался я не слишком долго. В чем-то Лёшка прав, когда не стал загружаться лишним справочным материалом. Технологических ограничений для середины девятнадцатого века слишком много.

«Бриллиантовый зелёный получают только синтетическим путём. Синтез сводится к каталитической конденсации диэтиланилина с бензальдегидом; образующийся при этом 4,4’-бис-диэтиламинотрифенилметан окисляют на катализаторе — чаще всего оксиде свинца (IV), марганца (VII) или хрома (VI). Полученное таким образом карбинольное основание дегидратируется нагреванием и при нейтрализации щавелевой кислотой образует бриллиантовый зелёный», — прочитал я и загрустил, отлично понимая, какие трудности предстоят, чтобы все эти химикаты отыскать.

Техпроцесса по стрептоциду в учебнике не было. Имелись формулы и способы синтезирования красного и белого стрептоцида. Но я не отчаивался и заверил своих компаньонов, что стрептоцид у нас будет.

В учебниках по химии способов получения сульфаниламида (того самого стрептоцида) было несколько. Куроедовские уникумы синтезировали органическое соединения, называемое протонзил. Протонзил в организме человека разлагается, образуя сульфаниламид, который проявляет нужную активность против стрептококков.

Справочный материал уверял, что протонзил был зарегистрирован в 1932 году и почему-то на основе сульфаниламида. Оба учебника как-то мутно описывали историю появления стрептоцида, то ссылаясь на анилин, то заверяя, что это родственный химикат и есть более простой путь получения красителей. Запутавшись окончательно, я решил, что мне это неважно, главное, что понял, как получить белый стрептоцид.

Не скажу, что легко и просто. Вернее, это не было бы проблемой в начале двадцатого века, но на дворе середина девятнадцатого. Из анилина я мог синтезировать ацетанилид. Затем мне требовалась хлорсульфоновая кислота. А это, на минуточку, монохлорангидрит серной кислоты, которую тоже не пойдёшь и не купишь в торговой лавке.

Хорошо, что сера своя имелась. Мне её регулярно привозили для спичечного завода и для серной мази против чесотки. Да и небольшой запас серной кислоты собственного производства припрятан в самодельном сейфе. Лёшка просил эту кислоту для протравливания декоративного узора на локомобилях. Потом переиграл на накладные латунные детали, а я решил, что сильная кислота всегда пригодится.

— Как хорошо всё складывается! Тьфу, тьфу, — азартно потёр руки Лёшка.

— Давайте присматривайте мне «подопытных кроликов».

— Подберём. Если не