Закатив глаза от глупых мыслей, я перевернулась на другой бок. Как он посмел уйти?! Неужели это все для него вообще ничего не значит?!

Заглянула мама, предложив ужин, но я отрицательно помотала головой. Есть не хотелось, сил не было даже на это. Организм требовал поспать, а больше этого мне хотелось только откровенного разговора.

Который, увы, сегодня не состоится.

Ладно. Хорошо. Все-таки говорить о важных вещах нужно с трезвой головой, а не с желанием убивать. Поэтому я вновь заворочалась, выискивая удобную позу, и, даже не поняв толком, нашла ли ее, провалилась в сон.

Разбудил меня пристальный взгляд, который я ощутила на своем лице. Будто кто-то смотрит так, словно касается, скользя по лбу к подбородку, изучая и желая запомнить. Слишком въедливо. И потому я распахнула глаза, пытаясь понять, что вообще происходит.

Резко села, привыкая к темноте пустой палаты, которая, как оказалось, была уже не пуста. Я быстро-быстро заморгала, прогоняя остатки сна, и попыталась выровнять дыхание. Бесполезно. Потому что в мои легкие уже проник этот сапфировый взгляд, скользящий по мне, и не пытающийся раскрыть хотя бы одной эмоции.

Диеро здесь. Он пришел, а значит, я ничего себе не выдумала, и, что более важно, ему не плевать.

Ведь не плевать же?..

— Выспалась? — хриплый шепот в тишине палаты заставил вздрогнуть, и в испуге покоситься на дверь.

Не сказать, чтобы я ощущала себя отдохнувшей, но определенно в голове прояснилось после сна. Поэтому…

— Рассказывай, — сглотнула, не в силах больше ждать.

Диеро улыбнулся уголками губ, и поднял повыше бумажный пакет.

— Я принес апельсины, и пару ореховых пирожных.

Что?

— И ромашковый чай. Правда, он уже остыл… Будешь?

Кивнула, все еще не в силах говорить. Бер завозился, вытаскивая из пакета закрытый стакан, и осторожно передал его мне. Отпив глоток, я прокашлялась, размышляя, что все это значит.

— Говорят, он успокаивает нервы, — произнес он с таким выражением лица, будто и сам не верил, что говорит все это.

— Все-таки врут, — наконец смогла ответить я, и осторожно сжала стаканчик, — зачем все это, Бер?..

Мужчина пожал плечами, осторожно улыбаясь, и это был первый раз, когда я не растеклась лужицей под этими губами. Не сейчас, нет. Слишком много серьезной недосказанности между нами, которая буквально пропитывала каждую фразу.

- Не мог же я навестить пострадавшую без гостинцев, — слова мужчины были словно отсрочкой, и он сам понимал это. Но что он так отчаянно оттягивает?!

— Ты провел тут весь день…

И с чего я так перепугалась, что сама решила дать времени между нами замедлиться? Зачем мне эти ничего не значащие паузы, которые так бесят, но которые я сама же и даю?!

Не потому ли, что боюсь потерять этого мужчину?..

— Я был здесь, как дознаватель и непосредственный участник твоего спасения. Но…

Пауза, взгляд, моя закушенная губа, и его срывающиеся предохранители, которые он будто решил одним махом сдернуть вместе со своей непроницаемой маской.

— …Но не как отец твоего ребенка.

Я резко выдыхаю, понимая, что все время задерживала дыхание. Диеро произнес это. Я знала, но… Услышать подтверждение всему этому нескладывающемуся паззлу из моей головы было в сто раз эмоциональней.

— Кайли?

— Как? — чуть ли не одновременно с ним произношу я.

Бер улыбается, теперь уже в открытую, и я безуспешно приказываю своему сердцу перестать трепыхаться, а бабочкам в животе умолкнуть. Хватит с меня этих диких чувств, я хочу правды, сейчас, всей до конца.

— По-моему, ты сама все видела…

— Бер.

Он натыкается на мою серьезность, которую я врубаю, наверно, впервые за все наше знакомство. Перестает улыбаться, но не закрывается обратно, а просто принимает мой тон, и это сейчас самое лучшее, что мужчина мог сделать. Мне действительно нужна сегодня не легкость и шутки между нами, хоть я их и обожаю, а разговор. Понятный и важный, который мы оба заслуживаем.

Бер потирает лицо ладонями, и смотрит на меня долгим взглядом. Я терпеливо выжидаю, инстинктивно чувствуя, что скоро он мне даст все, что я прошу. А уж что мне с этим делать, это я решу после.

— Тот день, когда ты напивалась после того, как застукала своего дружка с другой, был самым паршивым в моей жизни, — неожиданно выдал он, все так же глядя мне прямо в глаза.

Этого я не ожидала, но лишь кивнула, прося продолжать. Мысленно дала себе слово не перебивать мужчину — чувствовала, как сложно дается ему разговор. Так что задам все вопросы после, если они возникнут.

— У нас была запланирована операция по захвату нескольких торговцев запрещенными артефактами и настойками. Не рядовая, так как эти гады где-то раздобыли весьма опасные предметы. Я отправился со своими людьми, хотел убедиться, что все пройдет гладко.

Бер вскинул голову, уставившись в потолок, и задумчиво потирая заросший подбородок. Горько усмехнулся каким-то своим мыслям, и все тем же тихим голосом продолжил:

— Эти уроды в попытке сбежать решили не гнушаться заложниками. Самое простое — добраться до детской площадки, пока мы, наоборот, пытались увезти их прочь из города. Чем ближе к людям, тем тише мы себя ведем — чтобы не создавать лишнюю панику, и минимизировать жертвы. В этот раз — не получилось.

Снова молчание, во время которого я смочила пересохшее горло холодным чаем. Не понятно, как эта история относится ко мне и беременности — но слушать продолжала, зная, что просто так Диеро вываливать такое не стал бы.

— Их было пятеро, Кайли.

Сперва я решила, что он говорит о преступниках, но по надтреснутому голосу поняла, что нет. Замерла, одновременно ожидая продолжение и не желая его слышать.

— Два мальчика и три девочки. Не знаю точно, что там у подонков не заладилось, но какого-то хрена они активировали один из артефактов. Может, не знали его мощности или случайно так вышло… Погибли все мгновенно, и преступники… И дети.

Я была настроена на очередную паузу, как Бер неожиданно продолжил, более громко и яростно, чем до этого. Почти без перехода, будто был не в силах останавливаться на этом моменте. И я, отчасти, была ему за это благодарна.

— Знаешь, может показаться, что с такой работой, как у меня, можно привыкнуть и не заострять на подобном внимания. Но это не так. За время службы у меня еще ни разу не погибала малышня, черт возьми! Взрослые придурки — да. Некоторые с моей непосредственной помощью. Но чтоб вот так глупо, столько жизней, в один момент…

Стиснув зубы, Бер подался вперед, приближаясь. Чуть прищурился, вытягивая руку, словно проверяя, не отшатнусь ли я от его прикосновений. А затем, видимо, не встретив никакого сопротивления, сжал мое плечо, и я решила, что никогда не признаюсь ему, какую боль доставила его ладонь в тот момент мне.