– Как прошел твой день?

Мод вдруг поняла, как приятно находиться рядом с кем-то, кому можно вечером пересказать то, чем занимался днем. В других обстоятельствах она бы просто вернулась домой в пустую постель.

Конечно, можно было бы позвонить приятельницам, но гораздо приятнее чувствовать именно его поддержку. Она всем естеством ощущала заботу, безопасность.

– Все прошло неплохо.

– Элизабет хорошо вела себя?

Мод приняла у него пальто и прижала к груди, хотя могла бы просто повесить рядом со своим, но оно источало аромат его тела и одеколона, и она не находила в себе сил быстро расстаться с ним.

– Она была несколько взвинчена во время репетиции, но, когда все разошлись и мы остались один на один, нам удалось достичь своего рода перемирия.

Его темная бровь вопросительно изогнулась.

– Звучит интригующе. Расскажи, что произошло.

Мод бегло пересказала свой разговор с Элизабет.

– Имей в виду, что я ей не доверяю. Она как хамелеон. Адаптируется в любой ситуации и стремится получить выгоду.

– Именно поэтому все говорят о ней, как об актрисе, – заметил Флинн. – Она может перевоплотиться в кого угодно. Тем не менее ты тоже не промах. Редко кто осмеливается сказать ей что-либо поперек. Слишком боятся ее звездного статуса.

Мод нахмурилась:

– В сущности, она груба и неприветлива лишь к тем, от кого чувствует угрозу.

Он провел ладонью по ее лицу.

– Она немного напоминает мне тебя. Пока ты не начинаешь доверять кому-то, ведешь себя, как колючка. Вероятно, она разглядела в тебе это качество.

Призадумавшись над его словами, Мод повесила пальто на вешалку. Поправив блузку, обернулась:

– Что бы ты хотел на ужин?

Его взгляд, обращенный к ней, показался странным. Губы уже не улыбались, между бровями залегла глубокая складка. Флинн моргнул, и в его взгляд вернулась ясность.

– Прости, что ты сказала?

– Я спросила, что бы ты хотел на ужин. У меня не было времени сходить в магазин после репетиции, но я могла бы сделать это сейчас.

– Нет, довольно. Ты не должна постоянно ждать меня. Я могу заказать еду из ресторана, но только при условии, что ты поужинаешь со мной.

Соблазнится ли она общим ужином? Его прельщала мысль провести с ней еще одну ночь. Очень-очень соблазнительная перспектива. Интересно, то, что сказала Элизабет, было правдой? Что, если он с ней только до того момента, пока это ему нужно? Как долго это продлится? Неделю? Месяц? Или до того, как закончится вечеринка Ричарда?

Мод не понимала, почему изводится такими мыслями. Это интрижка. Они никогда не длятся долго. Она пыталась не думать о том, что влюбилась и, страшно сказать, действительно захотела замуж за этого человека. Вопреки страсти к карьере.

Когда привезли еду, она накрыла на стол. Флинн произнес тост в ее честь.

– За самую талантливую актрису Вест-Энда.

Мод лишь фыркнула:

– Ну, не знаю, не знаю. Мне нужно еще многому научиться. Тем не менее это большой шаг. Актрисе из рекламы туалетной бумаги дали возможность играть Сильвию.

– Ты заслужила. Эта роль тебе по плечу.

Она провела пальцами по кромке бокала.

– Правда? Но, может быть, Элизабет выбрала меня для того, чтобы унизить и тем самым отомстить Ричарду?

Флинн накрыл ее руку своей.

– Мод, посмотри на меня. – Его глаза стали серьезными. – Каким бы ни был ее мотив, ты должна взять себя в руки. Все зависит от тебя. Актерам приходится постоянно работать в непростых условиях. Хорошие актеры не переносят личные переживания на сцену. Ты станешь Сильвией, а не непризнанной дочерью Ричарда Равенсдейла. Поняла меня?

Мод тяжело вздохнула и улыбнулась:

– Да, ты прав. Как обычно, совершенно прав. Спасибо за эти слова. Если тебе когда-нибудь надоест заниматься правом, становись мотивационным спикером.

Он невесело улыбнулся:

– Да, я, как говорится, сапожник без сапог. У меня получается решать только чужие проблемы.

Мод посмотрела на него:

– У тебя какие-то проблемы? Хочешь об этом поговорить?

Выражение его лица вмиг стало непроницаемым.

– Нет.

Его ответ показался ей слишком резким, но очень определенным. Наверняка он уже сожалеет об этих отношениях. Ему хочется скорее расстаться с ней?

Дальше они ели молча. Мод не покидало ощущение, что Флинн над чем-то крепко задумался. Всякий раз, когда она поднимала взгляд, он хмурился. Конечно, держит себя в руках, когда замечает, что она на него смотрит, но улыбка не достигает глаз.

Его тревожит нога? Недомогание препятствует работе? Ее душило чувство вины за его травму. Как случилось, что отношения между ними враз изменились, стали развиваться по-другому. Вдвоем они проделали путь от врагов до любовников. Правда, подобные отношения слишком хрупкие. С прежними партнерами ее это вовсе не волновало. Все шло само собой, и у нее никогда прежде не возникало щемящей боли в груди при мысли о расставании. Раньше она не задумывалась о будущем: яркая карьера, преданный и любящий муж, дети, дом и питомцы.

Однако, переспав с Флинном единственный раз, ей захотелось повторить это. Провести с ним не только следующую ночь или несколько ночей, но все время, что ей отпущено на земле.

А чего хочет Флинн? Он неоднократно давал ей понять, что в обозримом будущем не собирается остепеняться. Даже Элизабет, знавшая его лучше других, подтвердила ее опасения.

– Я тебе кое-что принес, – вдруг сказал он.

Мод удивленно подняла глаза:

– Что? О чем ты?

Он откинулся на спинку стула и потянулся за небольшим свертком, уже стоявшим некоторое время на краю стола. Мод даже не замечала его до последнего момента. Он передал ей сверток.

– На самом деле отчасти это от Спарка. В благодарность за то, что ты проводишь с ним столько времени.

Мод развязала ленту и обнаружила футляр из магазина знаменитого ювелирного дома. Украшение? Что за украшение? Внутри оказалась великолепная подвеска на длинной цепочке – белоснежная жемчужина необычной формы, обрамленная платиновым венком. Она где-то читала, что каждое из таких украшений – уникально. Неуже ли он пытается что-то сказать этим подарком? Неужели считал ее чем-то столь же уникальным и неповторимым? Мод наконец взглянула на Флинна:

– Не знаю, что и сказать. Очень красивая вещица. Тебе не нужно было…

– Спарк настоял, к тому же это так, пустяк.

«Пустяк?»

Мод снова обратила взор на жемчужину, даже не представляя, сколько это может стоить. Еще никто и никогда не дарил ей столь ценных украшений. Честно говоря, за двадцать четыре года количество полученных ею подарков можно пересчитать по пальцам. У матери никогда не было лишних денег, как и у ее бойфрендов, раз из раза ограничивавшихся простеньким букетом.