— Судя по предыдущему опыту, неделя-полторы! Коль он не на передовой, то они сначала не спеша обсудят, прикинут, а уж потом сделают оргвыводы…

— «…21-го июня вечером, в 20.30 в землянке НШ фронта капитан Фелину подвергает уничижительной критике майора Шилембу, политкомиссара фронта…» Большая ошибка! «…за якобы допущенные им идеологические промахи в беседе с личным составом, проведенной в полевом клубе базы. Будучи человеком в высшей степени заносчивым, капитан Фелину считает, что на всем фронте ему нет равных по образованности и идеологической подкованности…» Ты прав, Семеныч! Этот парень — прекрасный материал для агентурной вербовки! К тому же, как начсвязи сектора, он должен знать все новые шифры! Но потянет ли все это на арест или даже на понижение в звании?

— А вы читайте дальше, товарищ полковник!

— «Между тем, в его прошлом отмечаются любопытные факты, имеющие отношение к нынешним событиям. Так, еще в 1980 г., будучи рядовым радистом-оператором в 35 ВО, пререкался с тогдашним командиром батальона „Бате-Кубану“, а ныне подполковником Калутотой в связи с тем, что ему, видите ли, не были выделены ботинки…» Ну слушай, вот это досье! Представь, чтобы у нас, в Советской Армии, кто-то про ботинки спустя десять лет вспоминал! И это все его грехи?

— Иван Иваныч, дочитайте, пожалуйста!

— «В начале 1987 г. вступил в интимные отношения с супругой Мануэля Танико из Луанды, в настоящее время командующего…, пока тот находился на передовой… — Ага, понятно! — …затем капитан Фелину вступил в половую связь с женой бывшего политкомиссара нашего фронта подполковника Юлангонго, которая от этого забеременела и сделала аборт с помощью военврача Фредерику, начальника Центрального военного госпиталя. С тех пор между капитаном Фелину и политкомиссаром сохраняются натянутые отношения…» Ну слушай, наш котяра везде успел наследить! Ай да молодец! Ай да связист!

— Вот именно! Так что разжалованием парень, если что, может и не отделаться!

— «Эти и другие сведения получены от нашего информатора Алвеша Калупотеки, работающего в службе связи… — Войдет стукач Алвеш в историю! — …В беседе со мной в январе с.г. капитан Фелину признался в том, что раньше он частенько покуривал „льямбу“ (примечание переводчика расшифрованного донесения: местная разновидность марихуаны). Судя по его поведению и другим фактам, он сохраняет верность этой привычке и поныне…» Та-ак, и подписанты… Однако!

— В общем, товарищ полковник, кадр что надо! Умник, бабник, да еще и травой балуется! По-моему, надо срочно засылать агента, вербовать, вытаскивать, пока парня в расход не пустили!

— Согласен! Сегодня же поговорю с подсоветной стороной! Только надо будет каждый день контролировать, а то ты же их знаешь! Да, пока не забыл! В понедельник нам нужно поучаствовать в совещании в штабе ВВС!

— Так нам же «Совиспан» для фронта получать!

— Получишь! Все равно корабль еще не разгрузили! Смотри, кстати, чтобы вас там в миссии не припахали в качестве грузчиков!

— А что, нынче негров не хватает?

— Не негров, а местного населения! Их-то хватает, да нашим сволочам валюты жалко! А ангольцы заряжают, как будто наше барахло таскают не нищие африканцы, а голландцы в Роттердаме!

— Ну ладно, а о чем совещание?

Полковник оглянулся по сторонам и перешел на полушепот:

— О том, как бомбить Жамбу, столицу Савимби!

Семеныч пожал плечами: сам он не моргнул бы и глазом, даже если бы ему предложили обсудить бомбометание по Йоханнесбургу (такое совещание, кстати, имело место каких-то полтора года назад!).

— И возьми на совещание своего нового парня!

— Кого? Лейтенанта? Не рано ли ему?

— Ничего! Пусть учится, как Родину любить! Что-нибудь еще?

— Да нет, Ван Ваныч, в остальном у нас херня всякая! Вы же знаете, после того как JVC призвал народы Африки к миру…

— Ладно, хватит! Не трави душу! Ты же знаешь: я вслух материться не люблю!

«Красная звезда», 4 апреля 1990 года

ПОЛУПРАВДА. О ЧЕМ УМОЛЧАЛ АРТЕМ БОРОВИК?

«Афганская война… Надо ли говорить, как нужна нам правда об этой противоречивой странице нашей совсем недавней истории? С надеждой именно на такой честный подход приступал я к чтению повести А. Боровика „Спрятанная война“… Но вот прочитал повесть, и в голове один вопрос: „За что же нас, „афганцев“, вот так?“

…Каким предстает „афганец“?.. Жестоким и бесчеловечным… Оккупантом, который пришел жечь, убивать, грабить. Морально разложившимся, наркотиками и водкой заглушающим боль от нравственного падения… Посмотрите, каким обыденным предстает со страниц этой книги такой… эпизод, как грабеж десантниками афганского дукана… С удивлением узнаю, что, оказывается, все женщины, приехавшие в Афганистан, только и делали, что занимались развратом… Нет, недостойное это занятие для журналиста — тиражировать „кухонные“ сплетни, навешивать грязные ярлыки на женщин, принявших на свои плечи столь трудную ношу войны… Один из героев Боровика живописует, как офицер запрещает солдатам оказывать помощь подорвавшемуся на мине крестьянину: это, мол, враг, пусть помучается. Где, в каком кошмарном сне могло привидеться такое?»

Подполковник Ю. Проворов

Тем временем Лейтенант, его друг Олег, прибывший за «Совиспаном» с Восточного фронта Рома, Галя и Таня Фридриховская прохлаждались на пляже. Сюда они попали в «организованном порядке», то есть с помощью старенького автобуса производства Львовского автозавода и под начальством специального дежурного офицера. Таковым, по случайному совпадению, оказался наш знакомый Антилопа. Он, как и все остальные мужчины с не умершей пока детородной функцией, был сражен лучистым обаянием Тани Фридриховской, но произвести на нее ответное впечатление ему пока не удалось. Антилопа выдвинулся в расположение пляжа на своем «мерседесе» и, натурально, предложил Тане составить ему компанию, но очаровательная девчонка предпочла душный автобус и общество тех, кого он презрительно называл «аналитиками». Сейчас, когда военные и их родственники наслаждались послеобеденным солнцем, пивом и изумрудной водой тяжело накатывавшегося на белый песок океана, он уныло потел в форме, нюхал свои пахнувшие мертвым котом носки и почесывал прыщ, некстати выскочивший посередине мужественного подбородка. Висевший на боку модный «скорпион» в замшевой кобуре, равно как и подержанный «мерседес», не вызвали у лакомой фемины никаких романтических позывов. Покрикивая на советских солдат, бдительно следивших за поверхностью Атлантики в поисках акульих плавников, Антилопа с вожделением разглядывал ладную фигурку наслаждавшейся жизнью Татьяны и угрюмо винил свой (действительно мерзкий!) прыщ в том, что его мускулистый торс и напористое поведение пока не достигли столь желаемого результата.

Рома, который успел загореть до черноты, со своими коротко постриженными светлыми волосами, выглядел как образцовый ариец с гитлеровских плакатов. «Наверное, — подумал Лейтенант, — его прабабка таки уединилась в сарае с немецким гренадером!» Впрочем, ему тут же стало стыдно за подобные мысли. Роман, с интересом поглядывая на грудь Татьяны, неизбежно выглядывавшую даже из достаточно целомудренного синего купальника «Адидас», рассказывал анекдот: