7. Управление Особых Отделов.

8. Транспортное Управление (железнодорожный, морской, речной и автомобильный транспорт, гражданский, воздушный флот, шоссейные дороги).

9. Экономическое Управление (важнейшие промпредприятия наркоматов авиации, вооружения, боеприпасов, машиностроения, химии, нефтяной промышленности, электростанции и связи).

10. Следственная часть по особо важным делам.

11. Первый отдел (Отдел охраны).

12. Первый Спецотдел (учетно-статистический и розыскной).

13. Второй Спецотдел (контроль над всеми видами связи, радиовещанием, радиоперехват, оперативная техника).

14. Третий Спецотдел (наружное наблюдение, обыски, аресты).

15. Четвертый Спецотдел (ВЧ-связь, радиолаборатория, специальные группы опертехники и использование заключенных).

16. Пятый Спецотдел (шифры).

17. Шестой Спецотдел (Гохран).

II. АДМИНИСТРАТИВНО-ОПЕРАТИВНЫЕ УПРАВЛЕНИЯ

18…25 […]

III. УПРАВЛЕНИЯ ВОЙСК

26…31 […]

IV. УПРАВЛЕНИЕ ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВЫХ ЛАГЕРЕЙ

32…47[…]

Нарком внутренних дел Л.П. Берия

23 июня 1941 г. Украина.

Юго-Западный фронт

На въезде в деревню пылали три Т-26. Рядом, задрав к небу короткий ствол, дымила немецкая самоходка. Около нее, почему-то одной кучей, лежал с десяток трупов в серой, мышиного цвета, форме. Внезапно загрохотало несколько тяжелых орудий, сделавших по одному-два выстрела по окопам, из которых в ответ постреливали такие же, одетые в мышиную форму, солдаты. Пока они прятались от обстрела, на поле выехало несколько танков Т-26, прикрытые впереди пятью тяжелыми, с высокой квадратной башней, из которой торчало орудие шестидюймового калибра, КВ-2. Вслед за танками в атаку побежала редкая цепь пехоты в хаки, с длинными винтовками, грозно ощетинившимися трехгранными штыками. Но солдаты в сером не растерялись. Выскочив из укрытий, словно чертики из коробочки, они быстро заняли места в стрелковых и пулеметных ячейках траншеи, открыв ураганный огонь по пехоте, отсекающий ее от танков. Укрытые в кустах и за заборами в огородах маленькие противотанковые пушки принялись обстреливать атакующие танки, стремясь поразить в первую очередь легкие Т-26. Вот встал один, за ним другой легкий танк. Затем неожиданно остановился не получивший ни одного попадания вражеских снарядов тяжелый танк. Похоже, причиной стала какая-то поломка, поскольку он так и остался стоять, а танкисты, выпустив еще один снаряд и расстреляв пулеметный боекомплект, попытались выбраться из танка и отступить. Четверым из них удалось добраться до своей залегшей под огнем пехоты. Еще один неудачливый танкист так и остался висеть в люке, а второй – лежать рядом с танком.

Как будто почуяв неладное, оставшиеся КВ-2, почему-то стрелявшие только из пулеметов, попятились назад, а затем, игнорируя огонь немцев, развернулись и так же неторопливо поползли к себе, в рощу, укрывшую их и уцелевшие Т-26. Отступили, отползая и изредка отстреливаясь, и пехотинцы, оставив лежать несколько неподвижных тел.

Наблюдавший из окопа на холме рядом с этой рощей за боем майор-танкист опустил бинокль и сказал стоящему рядом с ним полковнику:

– Все! У нас больше ничего нет, бензина для Т-26 осталось в обрез. КВ израсходовали практически все снаряды.

– Ничего не поделаешь. Будем переходить к обороне, – полковник развернул планшет и что-то пометил на набросанных второпях кроках местности. – Вот, – показал он отметки танкисту, – поставьте Т-26 здесь и здесь, окопайте. Они будут нашими противотанковыми и противопехотными ДОТами. КВ-2 оставьте в роще. В крайнем случае будут давить немцев гусеницами и расстреливать из пулеметов. Есть другие предложения? – заметив гримасу на лице танкиста, спросил полковник.

– Так точно. У меня в танке номер триста шесть хранится… – танкист слегка замялся, – знамя полка. Разрешите отправить этот танк вместе с последним моим автомобилем в тыл, чтобы вывезти знамя. На автомобиле повезут три бочки с газойлем, для дозаправки танка, – ответил он на невысказанный вопрос пехотного начальника.

Полковник промолчал, словно просчитывая варианты, потом разрешающе кивнул и добавил:

– Оставьте уходящим минимум патронов. Остальные передать остающимся КВ.

– Понятно, товарищ полковник. Разрешите дать указания личному составу?

– Идите, – ответил полковник и, отвернувшись, перешел к наблюдению за противником, пытаясь увидеть и понять, каков будет следующий ход неприятеля. Судя по пыли в тылу его позиций – танковая атака. Что же, постараемся встретить…

«На выезде из деревни пылали три советских танка. Местность перед нами слегка поднималась, и мы не знали, что обнаружим за гребнем. Большое опасение вызывала и прикрывающая позиции неприятеля роща. Мы предполагали, что именно в ней и скрываются неприятельские танки. Нужно было произвести разводку подходов […] Из последнего сообщения нам стало известно, что впереди находился один из наших танков вместе с пехотой, а потом, рокоча, отъехали еще и пять танков нашего второго взвода. Три из них были вооружены короткими пятидесятимиллиметровыми пушками, два других – тридцатисемимиллиметровыми орудиями. Мы продвигались, выстроившись клином, навстречу неизвестности, предоставленные самим себе и связанные с нашей ротой только по рации…

Внезапно перед нами возник шум моторов. Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился один танк, в пятидесяти метрах позади – второй, затем третий. Мы не можем сразу опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Но незнакомые высокие силуэты машин дают нам понять, что это противник.

Как ни странно, они не стреляют. Мы тоже не стремимся выдать себя, пытаясь подобраться поближе к этим тяжелым гигантам. И когда они оказываются примерно в ста метрах от наших стволов, «танец» начался. Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, в который я попал, как ни в чем не бывало продолжает двигаться. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хваленое превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно «плюнуть» на них из наших пушек! Между тем единственное, что мы добились нашей пальбой – это приостановка их движения на короткое время.

«Второй взвод, возвращайтесь! Второй взвод, возвращайтесь!» Послав еще несколько снарядов в надвигающихся русских, мы наконец заметили, что нас настойчиво вызывают по рации, и предпочли выполнить приказ. Гигантские машины русских не стали нас преследовать.

Мы доложили: «Вели бой с тремя тяжелыми танками противника. Их тип неизвестен, так как не приведен в наших таблицах. Несмотря на несколько установленных попаданий, наша стрельба оказалась безрезультатной. Нам кажется, что наши снаряды от них только отскакивали. Отошли по приказу. Должны ли мы попробовать сразиться с ними снова?» […]