– Продолжается.

– О! Придумала! Мы с тобой посмотрим «Дона Сезара де Базана».

– Это кто? – против воли заинтересовалась Малена.

– Совершенно потрясающий мужчина. Балбес, правда, но очень большой оптимист.

А что? Михаил Боярский – самое то, что надо от тоски и печали. Или вон «Собаку на сене» покрутим, чтобы сестренке жизнь тоской не казалась. Тоже отличная таблетка от депрессии. Кстати – не потолстеешь и побочных эффектов не будет. Вот.

Так и шли домой сестренки, неспешно беседуя, когда приметили на скамеечке две фигуры.

Одну обе девушки опознали влет. Петюню, который щеголял загипсованной рукой, спутать с кем-то сложно. А вот вторая…

Щуплый мужичонка с заметной плешкой и наколками на всех местах был Матильде совершенно незнаком. Но Петюня что-то сказал и «культурно» ткнул в сторону Матильды банкой с пивом. А что? Не пальцем ведь? Значит, все «кулюторно».

Мужичонка поднялся со скамейки. Матильда пригляделась. Ну… так себе. Среднестатистический алкаш на лавочке, таких по дворам двенадцать на дюжину. Сидят, пивко тянут, семечки щелкают, после напутственной скалки и волшебного пенделя могут даже быть полезны в хозяйстве, но чаще таких держат как знак статуса.

А что?

«Не одинокая я, у меня мужик в доме есть! Настоящчий!»

А то, что мужик в доме должен не только пиво пить и носки разбрасывать… ну так это дело вторичное. Главное ж – оно есть! Пусть щупловатое, невидное, подлысоватое и пьяноватое. Счастье.

– Ну, здравствуй, дочка. Пошли поговорим!

Залюбись по вертикали!

А больше у Матильды и слов не осталось, и фантазии не хватило. Повезло, что управление мигом перехватила Малена и тут же среагировала:

– А вы, собственно, кто, любезнейший? Представиться не хотите?

– А что – не узнаешь?

– Кого?

– Отца родного!

Произнесено это было так, словно означенный алконавт являлся «отцом народа» и плакаты с его лицом были растиражированы на каждом фонарном столбе.

– Нет, не узнаю, – ухмыльнулась Малена. – Еще вопросы будут?

Папенька прищурился.

– Какие уж тут вопросы. Пошли домой, блондинка…

Вместо «блондинки» было вставлено другое слово, более употребительное в тюремных кругах, но Малена интерпретировала именно так. А Матильда не стала просвещать герцогессу.

– Идите, любезнейший, – отмахнулась Малена. – Бог подаст.

– Не понял?

– Суд высказался четко. Ни вам, ни мамаше с меня ничего не причитается. Я вам ничего не должна. А потому вы можете идти обратно, в ваш поселок городского типа, или где вы там обретаетесь, – внятно разъяснила герцогесса.

– Ах ты…

Чего Малена не ожидала, так это короткого и жестокого удара в живот. По-подлому, исподтишка… ахнула, согнулась вдвое.

А больше никто и сделать ничего не успел.

Антон был великолепен и полностью оправдывал свою фамилию. Один прыжок – и любящий отец отлетел к Петюне, выплевывая остатки зубов, а Антон повернулся к Малене:

– В порядке?

Матильда, которой драки были привычнее, перехватила контроль, быстро вдохнула, выдохнула, коснулась живота…

– Не особенно, но жить буду.

Что и требовалось услышать.

Антон сделал шаг, второй – и поднял Германа Вагина за шкирку, как помоечного кота… простите, животные, вас не хотели оскорбить подобным сравнением.

– Молись, тварь.

И выглядел он в этот момент так…

– Вас посадят!!! – заверещал Петюня.

И тут же полетел со скамейки на землю, потому как разъяренный Антон попросту со всей дури врезал ногой по доске. Сидеть на скамеечке Петюня любил, а вот ремонтировать – нет, потому и доски были старые. И гвозди. И полетело все от удара на землю.

– Да что ж это деется-то! – сиреной взвыла тетя Параша, вылетая на улицу. – Помогите! Убивають!!!

Матильда хотела ответить, но Малена ловко перехватила управление.

– Нет!!! Тильда, доверься мне!

И Матильда послушно отстранилась. Здесь и сейчас она полностью доверяла сестре, та плохого не сделает.

– Вызывайте полицию!!! – громко потребовала Малена. – И «Скорую помощь»! Я боюсь, что у меня будет внутреннее кровотечение!

– У тебя?! – взвыла Прасковья Ивановна.

– У меня, – отрезала Малена.

И вовремя, на улицу вылетела еще и тетя Варя.

– Деточка, я вызвала и «Скорую», и милицию! Ох ты ж ирод проклятущий! Сволочь поганая! Чтоб тебя на всю оставшуюся посадили, паразита! И выпустить забыли!!!

Антон тряхнул Германа еще раз.

– Так что это за тварь такая?

– Это – мой биологический отец. – Малена кое-как опустилась на ступеньку крыльца. Живот болел, и сильно.

– Ну-ка… – Тетя Варя ловко передвинула девушку на срочно подстеленный платок. Видимо, как сидела вечером, смотрела телевизор, так в халате, тапочках и платке и вылетела. – На платок пересядь! Тебе еще рожать…

– Если смогу. – Герцогесса потерла живот. – Если смогу…

Антон скрипнул зубами.

– Я тебя, козла парашного…

Дальнейшая речь мужчины в историю не попала, поскольку не была понята девушками. Зато ее отлично понял Герман, потому что побледнел и задергался. И даже попробовал что-то отвечать сквозь кровавые слюни, но Антон был суров. И сделал лишь одно послабление – прислонил гражданина Вагина к березе. И показал кулак – мол, только попробуй сбежать.

Во двор въехала «Скорая помощь».

Потом полицейская машина. И всем стало весело и интересно.

* * *

Домой Матильда попала только через два часа. Показания с нее сняли в числе первых, да и показаниями особо не заморачивались. Давид наврал в свое время девушке. Камера, установленная на доме, писала и вид, и звук, так что беседа, удар и все последующее действие скачали в три минуты. А заодно и то, как папаша с Петюней попивают пивко на лавочке, а Петюня советует Герману «прижать наглую тварь посильнее», а то «самая умная стала».

Дело было ясным, как солнышко, особенно после стимулирующей купюры от Антона Владимировича. Просто поразительно, как деньги влияют на выполнение служебного долга!

Накручивались нападение с целью ограбления, причинение тяжкого физического вреда, или как-то так, причем в составе ОПГ – Петюня-то присутствовал и подстрекал…

Тетя Параша пыталась кричать и протестовать, за что ей пообещали трое суток. Тут она примолкла и отошла в сторонку. И понятно. Сынка надо выцарапывать, будучи на свободе, а не в узилище.