– Нет, там не ставят сейчас «Чайку», – оборвала его коренная петербурженка, знавшая каждый угол этого района. – Там ставят «Ревизора» и «Горе от ума». Да и в Театре на Фонтанке мне больше нравится само место. Там особая, непередаваемая атмосфера. Это одно из самых странных мест в Петербурге.

– Интересно, Салтыков-Щедрин искал вдохновения на крыше своего дома? – улыбнулся автор единственного романа, который был для него тяжелым камнем на душе. И настоящим писателем себя назвать сложно, и вроде как бы что-то удалось написать. Вячеслав понимал, что нужны новые книги, прежде всего, для того, чтобы доказать самому себе, что он – писатель.

– Думаю, искал… – улыбнулась девушка черному ночному небу, на котором было не так уж и много звезд. – Все звезды – на крышах! А знаешь, где Салтыков-Щедрин точно не бывал?

– Где?

– В кинотеатре «Аврора» на Невском. Он не бывал на утреннем сеансе «Собачьего сердца» Булгакова.

– Я смотрел «Собачье сердце».

– То, что показывают по телевизору, – это урезанная версия. А в «Авроре» показывают полную. Очень советую!

– Нужно будет как-нибудь сходить…

– «Как-нибудь» – это никогда. Ты же знаешь! Нужно это сделать в самое ближайшее время, – настаивала девушка.

– Ты так говоришь, словно у нас не будет на это времени.

– Время всегда есть, а вот желание – не всегда… Я замерзла, может быть, поднимемся еще завтра днем?

– С радостью, – поддержал ее юноша. Ему очень понравилось на крыше ее дома.

Они осторожно спустились к окну и забрались обратно на чердак. Вячеслав торжественно пообещал, что повесит замок и приделает петли, как было.

Ляля и ее тихий любовник уснули в объятиях, как в первый день, только теперь сплетенные обнаженными телами и совершенно иными запахами.

У страсти свой аромат.

* * *

– Вставай, соня, – ласково шептала Ляля на ухо своему молочному мужчине. – Все на свете проспишь…

– А? Какой день? Зачем?

Вячеслав ранние подъемы переносил тяжело, девушка это давно заметила.

– Самый чудесный день! А затем, что нужно билеты покупать на вечернюю постановку.

– Может, завтра? – нехотя и лениво спросил юноша.

– Можно и завтра, сейчас только схожу за чайником на кухню…

– Все, встаю!

Ляля улыбнулась и поцеловала его в нос. Ее возлюбленный начал, кажется, оживать.

– Который час?

– Восемь.

– Ну, вы и ранняя птица, – потянувшись, сказал юноша.

«Интересно, замечает ли он, когда обращается ко мне на «вы»? Так странно!» – подумала Ляля.

Он обнял ее и поцеловал в висок.

– Встаю…

Приняв утренний душ и позавтракав тостами с вишневым джемом и кофе, молодые любители культурного досуга отправились по набережной реки Фонтанки к Молодежному театру.

– Бр-рр, – сказал еще не до конца проснувшийся юноша. От Фонтанки, как всегда, веяло леденящим холодом. Вячеслав поднял воротник пальто.

– Кажется, скоро будет дождь, – сказала Ляля, подняв глаза к небу. – Хорошо, что взяли зонт.

– Как ты привыкла к такой погоде?

Юноша никак не мог себе представить, как можно прожить целую жизнь с серым небом над головой и лужами под ногами.

– Знаешь, я уже не замечаю этого. У меня, наверное, глаза адаптировались к этой вечной пасмурности и дождям. Петербургская погода со временем перестает быть плохой или хорошей, она становится состоянием души.

– Состоянием души, – обдумывал ее слова голубоглазый турист, которому возле Фонтанки было холодно, а возле батареи – жарко. – Наверное, грусть постоянно на душе, – сказал он. – Я вот иду, и мне грустно…

– Мне одной грустно было, а с тобой – нет, – сказала девушка и прижала к себе сильнее его руку.

Справа от них по каналу проплыл теплоход с туристами.

Ляля рассказала молодому человеку, как прожгла свою незабываемую молодость на Васильевском острове, в компании друзей. Она назвала свою молодость горящей свечой, которая, как ей казалось, никогда не погаснет… Влюбленная петербурженка поведала юноше о лучших годах своей жизни, об учебе в колледже и нелюбимой профессии. О разводке мостов через Неву и о том, как приходилось ей дожидаться утра на берегу Невы, чтобы опустили мост и можно было попасть домой.

Девушка, подарившая свое бархатное, прекрасное тело этой тихой, ласковой ночью, рассказывала своему завоевателю о белых ночах, об алых парусах и о том, как важно побывать в Петербурге летом. Этот город поистине был ее родным домом.

– Вот мы и пришли, – сказала девушка, когда они перешли дорогу от набережной и приблизились к воротам, за которыми виднелся зеленый парк.

Юноша пропустил Лялю вперед.

– Это Измайловский сад, одно из немногих мест, которые остаются в памяти навсегда. Непостижимо-странное место. Пойдем, я покажу тебе Петербургского ангела.

Вячеслав почувствовал своей кожей то, о чем говорила ему Ляля. Здесь была действительно уникальная атмосфера. Трудно было назвать это место парком, скорее – зеленым пристанищем призраков. Здесь пахло прошлым – неведомым, загадочным, таинственным, даже малость пугающим, о котором каждый из нас что-то слышал и воображал по-своему. Гробовая тишина и спокойствие – только ветер. Только опавшая листва, шуршащая под ногами. Только он и Ляля. А впереди, на скамейке, сидел маленький старичок с зонтиком в руке, читающий книгу.

– Это он. Петербургский ангел, – сказала девушка и присела к старичку на скамейку.

– А почему он здесь сидит? – спросил юноша, с любопытством осмотрев скромного и опрятного дедушку.

– Как – почему? Он присел, чтобы отдохнуть, почитать книгу и переждать осенний дождь.

– Интересно, знает ли он, что дождь переждать ему не удастся?

– На то он и ангел этого города, чтобы сидеть здесь вечность, – улыбнулась Ляля. – Посидели – и хватит. Пойдем за билетами.

– Прощай, ангел, – сказал юноша пожилому человеку и ушел вслед за Лялей, чтобы не отвлекать его от чтения.

«Наверное, Маяковского читает», – подумал юноша. «Пушкина!» – мелькнуло в голове у Ляли.

Вячеслав подошел к кассе, когда они зашли в старинное здание театра.

– Пожалуйста, два билета на «Чайку».

– На сегодня остались места только в последнем ряду.

Молодой человек в черном пальто перевел вопросительный взгляд на спутницу. Она кивнула.

– Хорошо, согласны!

Купив билеты, они не спеша отправились домой, только другим путем. Пошли по Московскому проспекту, чтобы свернуть на Загородный и выйти прямо к дому. Ляля не любила ходить одной и той же дорогой, она постоянно меняла свой маршрут.