Жизнь его и самость повисли на одной-единственной нити, и он разом ощутил холодное дыхание серых пределов, владений Демогоргона, откуда совсем недавно сам же и вырвал асов.

Мёртвые воители вцепились в Яргохора – мормат оплёл щупальцами, радужный змей обвился вокруг ног гиганта, орки вцепились в запястья, рыцарь принял собственным мечом чёрный клинок Водителя Мёртвых, и тёмная сталь не выдержала.

И, легко ступая, девушка с луком твёрдо взглянула прямо в облако тьмы, заменявшее голову тому, кого когда-то звали Ястиром.

– Мы уйдём не одни, – ясно и чётко произнесла она.

Призрачная тетива не щёлкнула, посылая вперёд бесплотную стрелу. Отец Дружин ощутил, как с болью рвётся реальность и за спиной Яргохора раскрываются серые врата, за которыми – домен Соборного Духа.

Стрела пронеслась сквозь клуб нагого мрака на плечах Водителя Мёртвых, и темнота разлетелась тысячами мелких иссиня-чёрных брызг.

Обезглавленный великан замер и зашатался. Пальцы выпустили эфес чёрного меча; словно сухие листья, облетали остатки доспехов, стремительно ржавея, разваливаясь на части; Яргохор упал на колени, а потом с грохотом повалился ничком.

– Всё… – печально сказала девушка. Взглянула вверх, в по-прежнему серое небо: – Мы готовы, великий!

Старый Хрофт видел – там, под вновь стянувшимися тучами, кружит огромный орёл.

– Мы готовы, великий, – повторила девушка, и только тут Отец Дружин понял, что обращается она к нему.

– Мы готовы, славный Ас Воронов! – потряс орк секирой.

– Мы готовый, великий О́дин, – поклонился рыцарь.

Мормат и радужный змей не сказали ничего, но Владыка Асгарда видел – они тоже готовы.

– Разве не счёл ты нас достойными твоего пиршественного зала? – проговорила девушка, в упор глядя на Древнего Бога.

На неверных ещё лапах, шатаясь из стороны в сторону, прибрёл Фенрир и тотчас плюхнулся на пузо у ног Старого Хрофта.

Да. Точно. Я ведь свершил над ними погребальный обряд, – мелькнуло у Отца Дружин.

– Добро… пожаловать… в Валгаллу, герои… – с трудом выговорил он.

– Битва ещё не кончена, – предупредил рыцарь. – Ты не можешь вести нас к твоим дверям, Великий…

– Он… проводит, – Старый Хрофт кивнул на волка. Тот удивился:

– Я?

– Придётся тебе побыть валькирией, племянник, – попытался улыбнуться Древний Бог. – Битва ещё не кончена…

Над железными доспехами Яргохора, обернувшимися сейчас грудой ржавых бесформенных обломков, медленно поднимался меж тем чудовищный призрак, пугающий, но бессильный. Скалился бесплотный череп, таращились пустые глазницы, клацнули зубы – но орёл с протяжным криком вдруг низринулся с небес, пронёсся над головами, пробуждая ветра и воды – и тень Водителя Мёртвых, издав заунывный, леденящий душу вопль, оторвалась от земли и медленно поплыла вверх, вверх, вверх – туда, к владениям Соборного Духа.

Бога нельзя убить, нельзя погасить искру Пламени Неуничтожимого, можно лишь изгнать, разрушив тем или иным способом его телесную форму.

– Я… готов, – встряхнулся Фенрир. – Но, Великий Ас, как же всё это?..

Вокруг них вновь начинала разгораться битва. Мёртвые не распались прахом, духи не развеялись, как понадеялся сперва Отец Дружин; они словно и не заметили, что их предводитель пал. Древние Боги тоже словно ничего не заметили. Битва продолжалась, оживала магия, пронёсся первый огнешар…

– Торопись, племянник. – Старый Хрофт погладил волка по холке. Незримый ветер из царства Демогоргона задувал всё сильнее, и хотя он не качал деревья и не гнал рябь по речной глади, Отец Дружин знал, что павших воителей перед ним всё необоримее тянет прочь; так что, если они не поторопятся…

– Слушаю и повинуюсь, Ас Воронов! – Фенрир покачался на лапах, подпрыгнул; Владыку Асгарда окатило волной магии, волк открывал прямой путь к равнинам Иды. – Готовы ли вы следовать за мной, герои?

– Да. Да. Да, – раздались ответы.

– Тогда в путь. – И сын Локи устремился прямо к небесам, не хуже любой валькирии прокладывая путь для тех, кого сам Отец Богов счёл достойными золотого чертога Валгаллы.

Интерлюдия 1

Время творит удивительные вещи на просторах Упорядоченного. Где-то проходит один-единственный миг; а где-то целые года или даже десятилетия. Время приглушает грохот вселенских обвалов и катастроф; бездонная Река его топит в себе грозные пророчества, утишает, умиротворяет. Говорят, что в этом видят своё истинное предназначение великие Драконы, живущие в её водах…

Так это или нет, никто наверняка не знал. Не знала и Вечная Королева Вейде, владычица народа лесных эльфов, что во времена о́ны вывела сородичей из обречённого, как она не сомневалась, мира под названием Эвиал.

Они успели вовремя, и поход их был удачен – если не считать пронёсшегося над ними исполинского жуткого врана, о четырёх зрачках в каждом из алых глаз; пролетевшего над походной колонной эльфов и сгинувшего в глубинах Межреальности.

Многие были напуганы. Эльфы вообще и народ королевы Вейде в особенности были не из пугливых, но тень этого Врана слишком уж явственно напоминала тень смерти, если не чего-то похуже.

Владычице Вейде потребовалась вся твёрдость её духа, чтобы изгнать призраки уныния и обречённости из своих подданных.

Им требовался мир. Мир и медленный поток времени – пусть в Упорядоченном гремят грозы и бушуют шторма, она, Вейде, в тихой гавани залечит раны своего племени.

И тогда…

Бело-зеленовато-синяя глобула нового мира приняла эльфов, они словно нырнули в тихую и тёплую воду медленного времени.

– То, что нужно… – прошептала королева, едва её щёк и высокого лба коснулся ласковый морской бриз. – То, что нужно…

Здесь к самым небесам поднимались девственные чащи, деревья-исполины раскидывали ветви на двести футов – идеальное место, чтобы строить любимые лесным народом жилища высоко над землёй. Не очень практично, но что поделать – традиция, особенно для тех, кто из Заповедного леса на востоке.

И простор, есть где развернуться.

На дальнем севере поднимаются покрытые льдом горы, защищая постепенно понижающиеся ко внутреннему морю лесистые равнины, изрезанные речками, усыпанные озёрами; на востоке тянутся травянистые степи, переходящие в безжизненные пустыни. На юге плещут ласковые волны; бирюзовая гладь усеяна бесчисленными островами, на отмелях играют косяки прибрежных рыб. На западе леса утыкаются во владения смертных, но это Вечную Королеву не смущало, она не повторит эвиальских ошибок.

Потянулись годы, неощутимые, не замечаемые племенем Перворождённых; в глубине лесов, на краю озера, у впадения в него реки, получившей название Изумрудной за россыпи в верховьях, вырос настоящий дворец Вечной Королевы. Именно «вырос», а не был построен. Эльфийская магия неспешно изменяла зелёные растущие создания, как это требовалось самим Перворождённым; поднялись причудливо выгнутые стены из сплётшихся стволов, живая листва сделалась занавесами, мягкие мхи легли под ноги зелёными коврами.