Я выбрал один из лучших ресторанов Москвы, который мог предложить приватность. Компрометировать Дину не хотел. Я и так виноват перед ней.

Ждал у бара, предупредив метрдотеля. На вход поглядывал. Если не придет — донимать не буду, но… Острое разочарование кольнуло в груди. Хочу увидеть ее. Чтобы закрыть гештальт. Отпустить ее. Может, и мое гребаное ледяное сердце оттает.

— Здравствуй. Вроде ждал, но ее появление стало неожиданностью. Обтягивающие черные джинсы, модный оверсайз свитер и умопомрачительные ноги. Темный водопад волос, губы пухлые, а ресницы бесконечные. Дина выглядела, как женщина, которая не собиралась превращать свое появление в фурор. Будто ей похер, какой предстать передо мной. Возможно, реально похер. Только впечатление совсем другое: в груди билось чувство, что мне снова двадцать, и Дина прямо там, в самое сердце на поражение.

— Ты совсем не изменилась, — сказал, когда мы сели за столик и сделали заказ. — Такая же Дюймовочка.

— И шлюха, — иронично добавила она.

Я не отвел взгляд, получив знатный укол совести. Я был молод, зол, влюблен. Я обидел ее и сам захлебнулся разочарованием. Ночью шестнадцать лет назад не она, а я изменил: предал любимую и отца. Пора признавать ошибки.

— Прости меня. Я столько ерунды тебе наговорил, обидел очень.

— Вы с Полонским сговорились, что ли? — тряхнула волосами Дина. — Он грехи замаливал, жену вернуть хотел. Ты тоже?

— Нет, я свечку поставил за искупление. И, кстати, я не женат. А ты?

Конечно, я знал, но от нее услышать хотелось.

— Я замужем, — просто ответила и на меня так пронзительно взглянула: — Ты изменился, — сказала тихо, — сейчас по-настоящему взрослый.

— А еще красивый, богатый, сексуальный, — пошутил, нетерпеливо ожидая, когда официант уже уберется. Третий всегда лишний.

— Ты всегда был красивым, богатым и сексуальным!

— Правда? — я подался вперед и только усилием воли сдержал порыв сжать тонкие пальцы. Меня снова штырит от нее. Как в первый раз. Только Дина уже завоевана другим.

— Правда…

— Дина, я обидел тебя. Очень. Но хочу, чтобы ты знала: я любил тебя, поэтому был так жесток.

Я не имел права вываливать на нее запоздалые признания, но не мог промолчать. Наоборот, смотрел во все глаза, за реакцией следил: щеки порозовели, дыхание сбилось, в глазах столько отчаянной тоски. Мы пытались и иронизировать, и шутить, но между нами до сих пор тонкая нить проходила. Я чувствовал ее. Дина, уверен, тоже.

— Максим, я уже не злюсь. Вышло как вышло. Судьба, значит, такая.

— Человек сам творит свою судьбу, — шепнул и наши пальцы все-таки соприкоснулись. Электрический разряд заплясал на самых кончиках, по телу распространился, отдаваясь тягучим и жарким возбуждением. И это не банальное желание плоти, это близость. Через столько лет такая же нужная, ничуть не утратившая своего звенящего притяжения. Дина тоже ощутила это. Вероятно, поэтому руку отдернула и вскочила. Я тоже поднялся.

— Мне пора уже… — шепнула, голову сильно задрав. Я нависал над ней, мощью давил, понимал, что играю нечестно, но ничего с собой сделать не мог. Тянет меня к ней.

— Дина… — и руки на талии сомкнул. К себе прижал, шумно сладкий аромат волос вдохнул.

— Не нужно… — шепнула за мгновение до моего поцелуя. Нужно. Нам обоим просто необходимо.

Дина цеплялась за мои плечи, прижималась неистово, языком творили такое, что пар из ушей валил. В паху тоже дымилось, но это не главное. Мое сердце узнавало эту тоненькую изящную девочку. Я потерял ее по глупости, а сейчас она снова в моих руках: льнет, поцелуи дарит, с ума сводит.

— Поехали ко мне… — хрипло выдохнул, ягодицы сжимая. Мы слишком одеты, чтобы вспомнить друг друга. — Хочу тебя.

— Не-ет… — простонала и оттолкнула меня. Губы дрожащей рукой прикрыла. — Нельзя так.

— Кто сказал? — и снова к себе притянул.

— Я замужем, Макс.

Ну и хрен с ним с этим мужем?! Разве любящая жена будет на поцелуи так жарко отвечать? Шею под грешные ласки подставлять, выгибаться навстречу?

— И что? — я реально недоумевал. Дина почти лежала на столе и думать о «правильном» стало сложнее. Вот она, женщина моих грез, открыта для меня, желанна. Какой, блядь, замужем!

— В смысле «и что»? Максим, я замужем. — Я не хотел этого слышать, поэтому губами рот закрыл. — Я замужем, понимаешь! — крикнула, отталкивая меня.

Замужем, значит. Замужем. Надо подумать. Может, развестись?

— Все. Наше время давно ушло! — сопротивлялась Дина.

— Ушло, говоришь? — и обвел ее, зацелованную, шальным взглядом. — Разве?

— Это слабость. Я растерялась.

Опять двадцать пять. Что она такая потерянная и безотказная?!

— Если бы ты не проявила «слабость» с Полонским, — не сдержал едкого сарказма, — мы бы не наделали столько ошибок.

— Точнее, если бы ты не был таким придурком! — она с силой меня толкнула в плечи. — Упертый, как баран!

— Ты меня с кем-то путаешь. Я лев по гороскопу.

— Ты идиот!

— А ты языкастая сучка! — вспылил я.

— Пусти!

Блядь, кажется, я все испортил.

— Дюймовочка, ты нужна мне.

— А ты мне нет.

— Не верю.

— Твои проблемы! — огрызнулась она. К нам официант с десертом пожаловал, и Дина, воспользовавшись моментом, схватила сумку и бросилась прочь. Нет, я не отпущу ее снова. Дважды отказывался от этой женщины. Больше не сделаю этого. Да, не свободна. Да, другому принадлежит. Но если у нее горит сердце так же, как мое, то все сделаю, чтобы меня выбрала.

— Дина, постой!

Какая же прыткая! Не догнать!

— Дина, прошу, — схватил за локоть уже на улице.

— Пусти, Максим, прошу. Не нужно нам было встречаться. Это ошибка…

— Привет, милый, — я резко обернулся и увидел Владу в роскошном жемчужном платье-футляре. Она, словно не замечая Дину, ко мне подошла и прижалась, целуя в щеку. Что это вообще за херня?!

Дина только ресницами волшебными ошеломленно взмахнула и убежала.

— Дина, да постой ты! — я бросился к светофору, но она уже на другой стороне была, поток машин разделил нас. Блядь! Все испортил! И Влада еще!

— Я не понял, — грубо сжал запястье, когда попыталась волосы мне поправить. Мамочка, бля! — Что за показательное выступление?

— О чем ты? — Влада по-детски распахнула огромные голубые глаза. — Я с любимым пасынком поздороваться не могу?

Я даже зубами заскрежетал от раздражения. Мы оба понимали, что она притворялась, но с этим ничего нельзя сделать. Отец просил заботиться и приглядывать за ней. Я обязан исполнить его просьбу. И похер, что мачеха пыталась соблазнить меня. Я кремень. Меня сейчас только одна длинноногая лань волновала. Дина — мой стопроцентный краш, просто отвал башки.

Она замужем. Отвали от нее…

Да пошел ты! Это я внутреннему голосу.