— Ваше преподобие, я не…

Епископ не дал ему ответить — пришпорил коня и оставил Виттора глотать пыль.

Холодная тьма!

Виттор не помнил, как доехал до ложа Дара. Кажется, спешивался несколько раз и подолгу сидел на обочине, чтобы хоть как-то унять волнение.

Наконец показался праздничный лагерь — рухнул на больную голову Витттора. Пестрые шатры били по глазам дурацкими соцветьями, музыка вгрызалась в уши, звенела по темени, священные спирали ввинчивались в лоб. Не в силах терпеть больше, он откатился в хвост колонны. Едва остановились, распахнул дверь мартиновой кареты, чуть не выволок брата из кабины.

— Ну, что?!

— Вит, все это… хорошо!

— Как хорошо? Что хорошего?!

— Она того… не в обиде. Клянется, что промолчит, если отведу ее в ложе.

— Тьма! Да как ты отведешь? Северяне стерегут!

— Ну… есть один, значит, способ. Он знает…

Мартин указал на егеря в зеленой куртке.

* * *

Когда возник Дар богов, дул западный ветер. Он натворил много бед. Бросил пламя из ложа на восточные леса, погнал жаркую волну до самого Торрея, едва не спалил десятки деревень, раскиданных вдоль берега реки. Он же, ветер, дал прикрытие войску западников, которое легко подошло к Дару, пока шейландцы боролись с огнем. Лишь одно на его счету доброе дело: ветер спас Бобровый лес. С трех сторон от ложа выгорело все под корень, но с запада к самому Дару тянулся густой зеленый лоскут, нетронутый огнем.

— Мы его вчера поймали, — рассказал егерь Джек, ведя молодых лордов к охотничьему лагерю. — Он, вроде как, вылез из ложа. Сегодня доложили его милости графу, а его милость ответил: чушь какая-то, быть не может. Мы его милости: что же с ним делать? Его милость: да что хотите, мне не до того. Хорошо, милорды, что вы пришли. Скажите, что делать-то?

— Ты говоришь, — уточнил Виттор, — какой-то тип вылез прямо из ложа, и вы его сцапали?

— Как есть, милорд!

— Почему его не взяли кайры?

— Откуда знать? Как-то скользнул между них.

— С чего вы взяли, что он именно из ложа? Может, с какой-нибудь другой стороны?

— Не, милорд. По-первой, шел со стороны ложа. По-второй, он вдруг появился, а раз вдруг — то из ложа. Если б с какой-то другой стороны, мы бы издаля увидели — все ж погорело, чисто поле.

— Он северянин?

— Не похож, милорд.

— Потому, что без плаща?

— И без штанов, милорд. Он голый.

Они вышли на поляну, где был разбит лагерь. У сосны сидел человек, привязанный к стволу. Он ел, двое егерей смотрели. И было на что.

Человек пожирал сырого зайца. Вгрызался в тушку как волк, без разбору. Отрывал зубами и сплевывал шерсть, остальное перемалывал с хрустом, жадно глотал. Кровь стекала по подбородку, капала на пузо. Человек был гол, если не считать тряпки, накрывавшей промежность. Его белую, почти как у Виттора, кожу покрывали свежие рубцы. Тупой, звериный взгляд человека ни на секунду не отрывался от пищи.

Все долго молчали, завороженные мерзким зрелищем. Стоило труда поверить, что перед ними — именно человек, а не волк или шакал. Наконец, Виттор заговорил:

— Я — лорд Виттор Шейланд, сын графа. Кто ты?

Голый человек метнул в него быстрый взгляд — и продолжил жрать. Егерь ткнул его палкой:

— Эй, с тобой говорит лорд! Отвечай!

Когда палка коснулась белой кожи, человек дернулся, злоба исказила лицо. Рука метнулась вниз, готовая вырвать палку. Но голый овладел собою и поднял глаза на Виттора.

— Ты?..

Взгляд был сосредоточенным и глупым. Виттор догадался, что человек не понял его. Медленно повторил:

— Я — Виттор Шейланд, сын правителя этих земель. Скажи, кто ты?

— Правителя?.. — проскрипел голый и оторвал кусок от зайца.

— Отвечай милорду! — крикнул егерь, замахнувшись палкой.

— Нет, — остановил Виттор. — Парень, как я понимаю, ты очень голоден. Даю слово лорда, что тебя накормят досыта и сегодня, и завтра, если ответишь на все мои вопросы.

— Лорда… — тупо повторил голый, сплюнул клок шерсти. Моргнул и сказал: — Голоден. Отвечу.

— Как твое имя?

— Имя… Не знаю.

— Откуда ты пришел?

Человек указал рукой. В той стороне находилось ложе Дара.

— Ты выбрался из ложа?

— Ложа… — укусил, хрустнул костью.

— Там большая дыра в земле. Она зовется ложем Дара. Ты вылез из нее?

— Да.

— Как ты туда попал?

— Попал… Не знаю.

Вдох подумав, добавил:

— Давно.

— Давно попал в ложе?! Как это?..

— Может, он закатник, милорд? — предположил егерь Джек. — Свои его забыли, когда убегали.

— Ты закатник? — спросил Виттор.

— Закатник… — хруст челюстей. — Не знаю. Может.

— Там уже два месяца хозяйничают греи! Как ты от них прятался?

Голый не ответил. Джек пояснил:

— Говорят, ложе очень огромное, милорд. Можно избу спрятать, не то что человека.

— Допустим. А чем ты питался?

Он снова промолчал. Виттор с трудом унял тошноту, когда сам понял ответ.

— Святые боги… Ладно, в конце концов, неважно. Главное — ты нашел тропу, по которой можно выбраться?

— Ага.

— И знаешь, как пройти сквозь оцепление?

Голый пожал плечами. Так равнодушно, будто миновать стражу северян — это выйти в распахнутую дверь.

У Виттора забилось сердце. Сейчас — главный вопрос. Прежде, чем задать его, нужно осмыслить. Положим, мы спустимся в ложе и увидим тот особый Предмет. Что тогда будет? Послушница, наверное, сдержит клятву и скроет выходку Мартина. Можно запугать ее как следует — тогда уж точно. Но мы узнаем тайну Ориджина. Что из этого выйдет?

Виттор зажмурился, с головой нырнул в мысли. Используй, что знаешь; продавай, что имеешь. Тайну можно использовать, можно и продать. Десмонд Ориджин мечтает сохранить тайну — и окажется в долгу, если Виттор промолчит. Епископ Галлард хочет Предмет для Церкви Праотцов, но Эллина стоит намного выше. Два слова ей — и Предмет достанется Праматеринской ветви. При поддержке самой архиматери можно залезть сколь угодно высоко. Эллина еще не покровительствовала ни одному лорду — Виттор станет первым!

Ну, и главное: отец поймет, что ошибался, а Виттор был прав.

— Я обещаю тебе месяц полного довольства. Ты получишь теплую одежду, шатер, коня и сколько угодно еды, если нынешним вечером отведешь моего брата в ложе Дара.