– Так точно!

– А теперь, зяблики, слушайте меня внимательно! Забудьте все, что ваши, такие же придурочные, как и вы, "учителя" втолковывали вам! Это все не магия, а полная херня! Что такое магия, только я тут знаю! Уразумели, идиоты?

– Так точно!

– Врете ведь, нихрена вы не осознали! Ну да ничего, я заставлю вас раскумекать, как надо по-настоящему колдовать… Начинаем первый урок! Сегодня мы будем проходить, как то дерьмо, которым вы костры себе поджигаете, надо правильно во врага метать! Равнение на меня! Слушать и вникать, а кто к концу занятия не сможет добросить файрбол до того конца полигона – того я лично заставлю все толчки в лагере языком вылизать! Приступили, зяблики!

* * *

Вечером я вернулся в свою палатку обессиленный, но довольный собой. Жаль, что меня в свое время не взяли на факультет социологии и психологии – я очень хорошо вступаю в контакт с аудиторией. Так сегодня, за первый же день своего командования, я смог найти психологический ключ к душам порученного мне на перевоспитание будущего отряда боевых магов. Главное – понимание, когда начальник и подчиненные хорошо понимают друг друга, случаются чудеса! Многие шефы, боссы и директора забывают эту простую истину; они живут своей, удаленной от простых смертных жизнью, и нет в их сердцах тесных связей со своими работниками. Многие лейтенанты, майоры и полковники забывают, что солдат должен видеть в тебе не просто человека со звездами на погонах, а мудрого господа бога, который поможет в тяжкую минуту и всегда укажет в жизни светлый путь!

Всего один расчлененный мною прямо на плацу бездарь, возомнивший себя слишком умным, и решивший оспаривать мой приказ – и к концу дня результаты восхитили инспектирующую нас королевскую делегацию! Мои драгоценные зяблики не то, что огненный мяч, освоили, они еще и научились работать с температурой, некоторые – с жизненными органами противника. А несколько усравшихся от страха уникумов вообще сумели воспроизвести заклинания покрова невидимости и полога силенса, за что и были повышены в капралы.

Главное – это понять друг друга, понимание великая сила, способная растопить лед в сердцах людей, сблизить их друг с другом. Зяблики ненаглядные понимали, что для меня они меньше чем ничто, что их титулы, да и сама жизнь, для меня ровным счетом ничего не значит, и за провинности я их буду не в угол ставить, а жестоко пытать всем своим магическим арсеналом. Я тоже понимал, что эти людишки хоть и имели способности, но настолько слабые, что даже вся их ненависть ко мне угрозы не представляет. Это пусть местный люд боится "страшной магии", максимум, на что способной – чирей на причинном месте подвесить или фурункул в глотке, геморрой в заднице устроить. Мне же они были не страшнее, чем комар-пенсионер индийскому слону, и я честно собирался превратить их в пусть и жалкое, но подобие магического войска.

* * *

Тогда, после радостной встречи старых знакомых, была таки устроена торжественная встреча королей, где правители Чаэса, перКвиттена, ломАнсалона и я, как временный регент Михаилии, вручили грамоты с заверениями в общности целей и интересов, побратались, выпили и закусили. В празднично оформленном стиле бразды правления объединенным войском были переданы королю Чаэскому, присутствующему на церемонии Билу присвоили статус заместителя главнокомандующего, а лично для меня, по моей просьбе, создали загадочный титул "советника по разным вопросам". С формально неограниченными ничем полномочиями, то есть я мог "посоветовать" кому угодно что угодно, и мои "советы" имели высший приоритет, чем приказы главкома. Но, с другой стороны, "советы" меня никто не обязывал давать, и все было отдано на мое усмотрение.

Статус хороший и правильный – рутинной перестановкой флажков в штабе мне заниматься неохота, а вытянуть ребят из болота, куда они себя непременно загонят, шанс с такими полномочиями был.

Увешанные спешащими обозами, куда этой голодной и холодной весной пошли все резервы и запасы крестьян со всего мира, мы продолжили продвижение на восток, и скоро две армии наконец-то объединились.

Не было братания советских и американских солдат, только что добивших фашистов – война пока еще не успела сблизить духовно союзников общей "целью святой". Да и встречи, как таковой, не было. Это взвод со взводом может поцеловаться, рота с ротой обняться, полк с полком друг другу руки пожать. Тут же слились две солянки, полумиллионная моя и девятисоттысячная, что Чаэсское Королевство умудрилось собрать, в единую слились. А если еще добавить тысяч сто обслуживающего персонала, поваров, золотарей да куртизанок…

Что такое полтора миллиона солдат? Это много. Это очень много даже для перенаселенной земли двадцатого-двадцать первого века, для местного же мира это цифра, выходящая за грань разумного. Это население целой страны, которое ничего не делает, но которому в свою очередь надо внимания, как новорожденному ребенку, уделять. И накормить, и напоить, и погремушку вовремя выковать, и поговорить, объясняя, что "папа" и "мама" это хорошо, а "дядя из Черноречья" – очень плохо. И разместить где-то, и следить, чтоб этот "ребенок" сам себе руку не отгрыз. Крепышом вышел новорожденный, в ширину километров пять, в длину двадцать – такому любая мать позавидует.

Офицерам работы хватало. Эти лентяи, в мирное время способные разве что приударить за хорошенькой дворяночкой, пользуясь блеском своих погон, сейчас работали двадцать шесть часов в сутки, на ходу обучаясь премудрости командования таким разношерстным войском. Хорошая поговорка "с миру по нитке, голому рубашка". Как раз отражает суть происходящего. Представьте, что будет, если взять с миру по нитке… Одну черную, одну белую, одну шелковую, одну капроновою, одну шерстяную, одну короткую, одну длинную, и из всего этого сшить рубашку… Красота-то какая, лепота! Успеть вовремя потушить конфликт среди пятидесяти тысяч всадников княжеств, единственной "тяжелой кавалерии", остальные коней для боя не додумались использовать, когда ты – офицер из Благодатных Королевств, временно пребывающий при штабе ополчения Города Стоячих Камней… Это как северокорейский крестьянин, переводящий с хинди на иврит – а начальство-то требует успеха и грозит непременными санкциями!

Особенно веселой была первая неделя, напади сейчас на нас Черноречье – могли тепленькими брать. Но потом вроде ничего, притерлись, освоились, научились, как можно рядом жить да мирно сосуществовать. Нашли нечто, что можно было бы назвать "общим языком". Сшили рубашку. Договорились, что будут не на хинди, иврите или корейском, а на латыни, эсперанто или вообще санскрите говорить.

Я за всем этим не только наблюдал. Меня, невольно, тоже втянули в мероприятия. Сам виноват! Попался, как ребенок, даром что скоро четвертый десяток пойдет, старик уже почти.

* * *

– Бесс, приветствую! Лерка, рад тебя видеть! Тут, я слышал, вас пристроили, нашли дело по силам?

– Привет! – обрадовано улыбнулась мне Валерия; жалко, что такая красота досталась некроманту-неумехе, а не мне, – Поздравляю! – добавила она.