страхованием жизни, которая все еще не была решена (я мог бы действительно как следует использовать эти деньги), у меня было бы сильное искушение отправить Элис обратно к Джасперу. Она определенно была мне больше не нужна. Конечно, я все еще время от времени трахал ее, когда чувствовал желание использовать кого-то, но она давно перестала привлекать меня как девушка. И теперь, когда она не была мне полезна даже в качестве одноразового подарка на вечеринке, идея поставить ее в ситуацию, когда она получит передозировку и избавится от своих страданий, одновременно пополнив мой банковский счет, казалась все более и более соблазнительной.

Покачав головой, я повернулся к Кэмерон и рявкнул: «Убери ее оттуда; у нее этого больше нет. Иди, накачай Мэри, и пошли ее вместо этой».

Кэмерон удивленно моргнула и указала на себя, как бы спрашивая: «Кто, я?»

Я закатил глаза и позволил своей голове откинуться назад, когда я застонал в потолок. Для меня было привычкой отдавать такие команды Кэмерон, поскольку она стала моей правой рукой в последние несколько лет, тем более после того, как я устал от Миранды и уволил ее. Кэмерон управляла гаремом в вечера «тусовок», руководила комнатой Готовности и следила за каждой девушкой, которой вводили метамфетамин, лично проверяя каждую из них, как бармен, готовый отказать посетителю, который выглядел так, будто с него достаточно.

По крайней мере, раньше. Но не теперь. Теперь я все время держал ее рядом. С тех пор как мама умерла менее двух недель назад, я с трудом мог позволить Кэмерон скрыться из виду, даже для такой простой вещи, как вывести мет-шлюшку из комнаты.

Оставаться рядом со мной изначально было ЕЕ выбором. Какой-то материнский инстинкт в сочетании со страхом быть брошенной сделали ее очень навязчивой, когда мама впервые перенесла инсульт. Тот же самый инстинкт сработал, когда мы вернулись из больницы, а тело мамы осталось в больничном морге. Несмотря на всю суматоху предыдущих 24 часов, от того, что я обнаружил, что ее пизда полна спермой, до моего избиения Ребекки и всей ненависти и недоверия, которые последовали после этого, ОНА пришла в мою спальню и плакала, чтобы заснуть, держа меня на руках. Я тоже плакал, и всю оставшуюся неделю мы изолировались от других.

Но затем в прошлую пятницу Сэм спросил, отменяю ли я свою обычную «тусовку». Очень немногие посторонние знали, что произошло. Черт, очень немногие посторонние знали, что моя мама вообще БЫЛА в доме все это время, и среди тех, кто хотя бы частично в темноте, были Мэри, Джудин, Джессика и Одри. Мои «подруги» знали, что овощ среднего возраста в спальне на третьем этаже был мамой Кэмерон, но четверо из них не знали, что она тоже была МОЕЙ мачехой. И если ОНИ не знали, хорошо, вы можете понять, что почти никто другой тоже не знал.

Кэмерон хотела отменить «тусовку». Я не согласился. Она разозлилась на меня за то, что я позорил память мамы. Я сказал ей, что двигаюсь дальше.

Так и было.

Конечно, долгое время я хотел сохранить маму в живых в надежде, что она в конце концов вернется к нам. Я потратил кучу денег и нашел наилучшие возможные решения для ее выздоровления. Но теперь она была мертва, и я уже забыл об этом. Частичный шанс того, что она снова станет моей мамой, был сведен к нулю, и она больше не имела значения.

Я понимал, что Кэмерон нужно оплакивать. Я понял, что она не может отпустить так легко, как я. Откровенно говоря, я думал, что она отказалась от неё давно, но я предполагаю, что мама, на самом деле умершая, вызвала последние немногие остатки эмоций Кэмерон.

Так что я позволил ей сорваться с крючка. Я дал ей выходной, и Сэм предоставил мне Тиффин, свою правую руку, занять место Кэмерон. И вечеринка продолжалась.

Кэмерон все выходные провела внизу на третьем этаже. Единственный раз, когда она вышла, была поминальная служба мамы в прошлую субботу днем. Это была небольшая служба: только она, я и Ребекка. Ребекка была здесь как моральная поддержка Кэмерон, и девочки сказали мне тем утром, что Келли тоже хотела приехать. Я, конечно, запретил; Келли и я больше не ладили. На самом деле, я был очень зол, что Кэмерон даже позвонила Келли, и как только мы вернулись со службы, я решил конфисковать ее сотовый телефон.

Кэмерон это не обрадовало. Она начала вякать и ныть о своих правах на свой телефон, но я позвал Джессику и тут же отбросил белый мусор 22-летней давности ударом по лицу, повалив ее на пол. Кэмерон немедленно перестала кричать и повернулась, чтобы помочь младшей девушке. Но Джессика выставила ладонь, отгораживаясь от Кэмерон и рявкнула: «Прекрати уже его бесить! Это ТВОЯ вина!»

Кэмерон пришла в ужас. Я помог Джессике подняться на ноги, сразу поцеловал ее и гордо улыбнулся. Я обожал Джессику до конца дня, относился к ней как к принцессе и позволял ей оставаться рядом со мной, куда бы я ни пошел. Я также держал ее на руке до конца ночи, даже когда Лекси и ее друзья пришли на мою обычную субботнюю вечернюю «тусовку».

Конечно, у меня был роман с моей новой девушкой, но я ясно дал понять Лекси, что в мои вечерние планы также входит Джессика сегодня вечером, и посмотрел, как она отреагирует. Возможно, некоторые из предупреждений Кэмерон о том, что Лекси не из тех, кто уступит моему образу жизни, пустили корни, потому что я обнаружил, что меня не особенно заботит, присоединится ли Лекси в конечном итоге к гарему или просто уйдет. Я уже мог сказать, что в моем мире произошел сейсмический сдвиг со смертью мамы и недавним восстанием Кэмерон, и я знал, что всё никогда не будет по-прежнему. К счастью для меня, Лекси решила поиграть, и я вознаградил ее, пригласив ее провести ночь со мной, вместо того, чтобы она шла домой с друзьями.

Джессика тоже ночевала с нами. В конце концов, жизнь со мной была меритократией.

Воскресным утром Кэмерон встретила меня у входной двери с упакованными сумками. Она