Ричард сдержанно улыбнулся. В этот момент его выражение отразило его статус истинно-голубого аристократа - состояние абсолютной грации в сочетании со слабым высокомерием руководства, которое не было неприятно для глаз, “Какое оправдание для кишок! Я думал, ты скажешь, что поставишь в разы больше, чем я, но оказалось, что только один к одному.”

Лицо Марка мгновенно покраснело и в следующий момент стало фиолетовым. Он уже крепко ухватился за короткие косы, которые сделали его знаменитым, и Арена тотчас же затихла.

Ричард оставался на своем месте, совершенно не обращая внимания на ответ Марка. Он вынул мешок с монетами своими ослепительно чистыми, нежными руками, опустошая его содержимое на поднос, и сделал небольшую горку.

“Этого должно быть достаточно на данный момент, я бы не хотел, чтобы этот парень потерял штаны из-за меня. Похоже, он стирал их очень давно” сказал он тихо. Его яркий, ясный голос распространился по каждому уху на арене, заставляя бесчисленные пары глаз смотреть в сторону нижней части тела Марка. Повторяющиеся неудачи уменьшили его мужское достоинство до мельчайших размеров, настолько, что на это было жалко смотреть.

В следующий момент громкий смех заглушил все остальное.

Том 2. Глава 63

Глава 63. Азартная игра (2)

Ричард повернулся, чтобы посмотреть на людей позади него, спрашивая “Кто хочет пойти и поиграть?”

Уотерфлауэр, Гангдор, и тролли не намерены двигаться. Эта битва не представляла для них никакого реального вызова, а девушка к тому же не любила ставить спектакли. Если кто - то захочет посмотреть на ее выступление, она выколет ему глаза.

Один из пехотинцев сделал шаг вперед, тихо сказав “"я пойду.”

Ричард кивнул и сказал: "Не заканчивай слишком быстро.”

Пехотинец сразу понял, что имел в виду Ричард, и уверенно и жестоко заявил: “Не волнуйтесь, милорд. Я прослежу, чтобы битва продолжалась достаточно долго!”

Это была битва без требований и ограничений. Обе стороны могли использовать свое собственное оружие и броню. Черный жнец выбрал два топора, в то время как гораздо меньший солдат выбрал легкую броню, маленький квадратный щит и кинжал. Это сразу же вызвало недовольство зрителей. Ринг предпочитал кровь столкновению металла, а воины с таким защитным снаряжением были редки.

Независимо от того, как зрители выступали против этого, матч официально начался с крика ведущего. Черный жнец набросился на солдата с самого начала, его топоры рубили, как шторм, когда он осыпал человека последовательными ударами. Солдат был как лодка в шторме среди его громких рев, казалось, собирается опрокинуться в любой момент. Тем не менее, в то время как он постоянно отталкивался и, казалось, был на грани достижения конца, он всегда мог узко увернуться от атаки.

Шторм атак оставил стальной щит полностью деформированным, а его броня имела пару трещин. В отличие от топоров Черного Жнеца, кинжал был настолько мал, что напоминал игрушку. К счастью, оружие не ударялось, так что оно было целым.

Однако его противник тоже получил немало травм. Пехотинцу постоянно удавалось найти время, чтобы контратаковать из-за его защиты, используя чрезвычайно сложные углы, которые оставляли длинные раны на теле его цели.

Эти крошечные травмы не повлияли на боевые возможности Черного Жнеца. Наоборот, они только делали его более свирепым.

Даже Марк, который уже поднял штаны, бросился на перила, размахивая руками со всей силой, и его рев раздавался еще громче, чем его собственного воина!

Все, чего он хотел, это быть на ринге, со своими тяжелыми косами, и разрубить этого солдата на куски и бросить их Ричарду в лицо. Видя, что Черный Жнец теряет его золотые монеты, его беспокойство неоднократно достигало пика.

Марк уже погрузился в битву, не видя многих деталей. Однако ничего не поделаешь - Ричард достал громкие 50 золотых монет, и это были церковные монеты! Хотя ему не пришлось бы терять штаны из-за этого, это все равно было сопоставимо с несколькими месяцами его дохода. Такие люди, как он, которые только поднялись за последние несколько лет, имели жалкие скудные сбережения.

Тем временем Хирон перешел на сторону Боуэна. Практически вытянув голову над смотровой площадкой, он спросил: "Эй, старик, ты видишь что-нибудь с подчиненным Ричарда?”

Боуэн ответил вопросом “Что ты увидел?”

Хирон усмехнулся, зная, что это типичное поведение человека, “Его движения короткие и эффективные, ни капли не небрежные. Он тверд и сияет, и, кажется, ничего не чувствует при виде крови. Это совершенно не похоже на наших парней, которые сходят с ума от жажды крови.”

Боуэн посмотрел на благородного юношу, с интересом рассматривающего матч, медленно сказав:"Он настоящий ветеран. Если бы он был в армии, у него было бы как минимум пятьсот солдат.”

Хирон дернул губами, глядя в сторону Ричарда “Ты не можешь судить о силе ветерана по их рангу. Взгляни, он не один такой парень рядом с мистером Ричардом.”

Боуэн, казалось, глубоко задумался “Похоже, у Марка скоро будут проблемы.”

Хирон кивнул, “Что бы это ни было, он хорош. Однако этот господин Ричард действительно не знает, как скрыть свое богатство. Даже я что-то чувствую, увидев все эти золотые монеты.”

Боуэн, однако, усмехнулся “Но что, если его первоначальным намерением было, чтобы мы что-то почувствовали?”

Выражение лица Хирона изменилось, и он молча подумал об этом некоторое время. Затем он оглянулся, обнаружив, что взгляды многих людей были наполнены пылом и жадностью, когда они смотрели на Ричарда. Однако сам человек, казалось, не обращал внимания и просто пристально наблюдал за битвой.

Матч продолжался целых десять минут, и к этому времени Черный Жнец тяжело задыхался. Его рев притупился, и он стал подавленным, и хотя его топоры все еще были сильны, его дрожащие мышцы были доказательством того, что он приближался к своим пределам. Он блокировал все меньше и меньше атак, кинжал все чаще контактировал с кожей и оставлял после себя раны на теле.

Марк внезапно замолчал, потому что даже он понял, что здесь что-то не то. Черный Жнец показывал еще больше своих слабостей, но пехотинец все еще был так же защищен, как и в начале, находя возможности контратаковать и оставить небольшие раны на его теле. Было несколько возможностей ударить кинжал по рукоятке, но он отказался от них и решил избавиться от кожи. У Черного Жнеца уже были десятки ран на теле, и каждый из них продолжал кровоточить. Он оставлял окровавленные следы на каждом шагу.

Внезапно пехотинец ускорил темп своих атак, и стиль стал меняться. Каждый раз, когда кинжал атаковал, тонкий