был доброжелателен, вежлив, но настроен на долгий, тяжёлый разговор. Уже по той лишь причине, что знал – я непременно поеду на конгресс с ним за компанию, и это есть факт, не подлежащий изменению. Вот он и считал своим долгом обсудить нынешний расклад сил на мировой арене и те изменения, которые могут произойти до десятого октября.

Серьёзность сегодняшнего разговора была продемонстрирована уже тем, что посторонних людей вроде секретарей и прочих помощников не наблюдалось. Нет, они время от времени могли появляться, но лишь в качестве «подай-принеси-сгинь», и не более того. Только Тумбс, я, специально приглашённый на встречу Фрэнсис Пикенс и куча проблем, пути к решению которых предстояло наметить.

Вид у всех нас был откровенно измотанный. Неудивительно, ведь каждому приходилось либо выстраивать работу порученного направления буквально с нуля, либо вносить серьёзные изменения и дополнения. Плюс обычные, рутинные дела, которые ни на кого не переложить. Заместители – это хорошо, но надо отслеживать их работу, а вовсе не пускать дело на самотёк. Чревато.

– Меньше месяца осталось до отбытия на Кубу, – постукивая пальцами по столешнице, изрёк Тумбс. – Джентльмены, вы помните дату?

– Двадцатого октября начало конгресса, десятого мы со Станичем должны в одном из портов садиться на корабль. Прибыв за несколько дней до начала, можно будет завести разговоры с представителями стран-участниц, подойти к открытию конгресса уже подготовленными.

– Мы с вами опытные дипломаты, Пикенс. А наш юный друг будет смотреть на собравшихся с иного ракурса, сочетающего в себе дипломатию и взгляд главы тайной полиции. Это полезно. Особенно если вспомнить о тех, кто будет возглавлять делегации.

Ну как же, это я знаю! От Испании – маршал Хуан Прим, который на время конгресса возвратится из Мексики на Кубу. Хотя что это я! Он ведь уже не маршал, а самый натуральный вице-король «земель, что были утрачены короной в прежние тяжёлые времена». М-да, у Изабеллы явно хватило ума – или кто-то из умных людей подсказал – придать одному из наиболее талантливых и популярных своих военачальников такой стимул, что он теперь готов был рыть землю ногами, зубами и рогами, лишь бы соответствовать. Ведь должность вице-короля была как для него, так и для его рода ступенькой туда, куда далеко не каждый генерал и даже маршал может попасть.

К Конфедерации однозначно будет настроен сугубо положительно. Не только потому, что королева – к которой он до недавних пор относился не слишком верноподданнически – приказала, но потому, что видел пользу от союзных отношений. Война с Хуаресом после блокады сухопутной границы с янки шла без каких-либо серьёзных проблем. А была бы граница открыта? У-у, тогда его армии пришлось бы тяжко.

Зато от Российской империи делегацию должен был возглавлять такой франкофил и пройдоха, как светлейший князь Горчаков – редкостная либеральствующая пакость и давний агент французского влияния. Не имелось и тени сомнения, что он будет первым делом проводить политику, выгодную не России, а Франции. И об этом я обязан был сказать прямо сейчас.

– Министр иностранных дел Российской империи Горчаков, в отличие от своего императора, может быть недружественен Конфедерации, – предупреждая вопросы, я поспешил прояснить ситуацию: – Давний франкофил и либерал. Есть серьёзные подозрения, что при столкновении интересов России и Франции выберет интересы последней. А Франция…

Тумбс понимающе кивнул, с печалью в голосе вымолвив:

– Наполеон III раздосадован, что первую скрипку в Мексике играют не его французы, а испанцы вице-короля Прима.

– Но это разумно. Их больше, они опираются на Кубу как на базу снабжения. Артиллерия, транспортные корабли. Поставки продовольствия и боеприпасов – всё идёт от испанцев. Французы своё получат – порты, выгодные торговые соглашения. К тому же договор заключён, и королева Изабелла не станет его нарушать.

– Это так, Френсис, но надо помнить, кто такой Наполеон III и его болезненное тщеславие. Он уже пробовал заговорить о том, чтобы сменить ещё не возведённого на трон монарха Максимилиана на кого-то из принцев Франции. Хотя бы из Орлеанского дома или французской ветви Бурбонов. Испания категорически воспротивилась, что неудивительно. Им нужна компромиссная, а не ориентированная на французского императора фигура.

– Нехорошо, – покачал головой Пикенс. – Раздосадованный Наполеон способен на любое коварство.

– Например, на тактический союз с королевой Викторией, – процедил я. – Эдуар-Антуан Тувнель, который, являясь министром иностранных дел, будет представлять Францию, известен как человек, умеющий договариваться. Как с друзьями, так и с врагами. И он не может не знать о том, что Горчаков впадает в экстаз при одних лишь словах «французские интересы». Особенно если напрямую с вредом его стране это не связано.

Сказанное очень не понравилось как Тумбсу, так и Пикенсу, но не принимать во внимание вполне явную угрозу интересам Конфедерации они не могли. Особенно учитывая тот факт, что интересы Британской империи должен был представлять не министр иностранных дел Джон Рассел, а лично премьер-министр империи Генри Джон Темпл Пальмерстон.

Это назначение и изначально не вызывало у меня ни малейшего энтузиазма, а уж теперь тем паче. Пальмерстон был более чем подкован в делах дипломатических, как-никак полтора десятка лет сам был министром иностранных дел. Опасный противник, умудрённый десятилетиями интриг, в большинстве своём успешных. Да и выигранные Британией войны, увенчанные блистательными мирными договорами, тоже были не просто так. И вот этот монстр от политики самолично прётся на Гаванский конгресс, наплевав на свой весьма почтенный возраст. Явно не просто так, а с вполне определённой целью. И гадать насчёт неё точно не приходится.

– Британии не нравится многое из произошедшего и того, что может произойти, – заметил Тумбс. – Хотя бы война в Мексике, зашедшая в неприятное для королевы Виктории русло. Она не хотела усиления Испании и новой Реконкисты.

– Зато они вновь делают США зависимыми от себя. Почти вассалом. А через пять-десять лет не исключено и вхождение в Британскую империю с каким-либо особым статусом, – подлил масла в огонь Пикенс. – Британия проглотит США, как удав мышонка.

Тумбс возразил, что это будет не так просто, и оба дипломата увлечённо заспорили о методах возможного противодействия как изнутри США, так и извне, со стороны государств, которым невыгодно излишнее усиление Британской империи. Спор был профессиональный. Оба участника были увлечены процессом и твёрдо стояли на своей позиции. Приятно послушать! И небесполезно, потому как нам, то есть Конфедерации, по-любому придётся участвовать. Но это будет потом, а сейчас меня куда сильнее интересовала Мексика. Та самая, в которой война хоть и должна была продлиться ещё минимум год, но её исход был очевиден.

Хуарес проиграл! И это было ясно даже не по