На «Бостонской принцессе» Джефф Купер с трудом оторвался от пола главной каюты и помог подняться Шевон. Шторм набирал силу, обрушивая на корабль шквал за шквалом, но его якорные канаты выдерживали натиск.

– Ты в порядке? – прокричал Купер, перекрывая рев урагана.

– Кажется, да. О Боже, помоги нам!

– Оставайся здесь! – Купер открыл дверь каюты и стал пробираться через окружавший его кавардак к палубе. Но ветер и горизонтально летящий дождь прогнали его вниз. Он спустился на три палубы и прошел по коридору в трюм. Подняв над головой фонарь, он огляделся. Там, куда ударил бушприт «Отдыхающего облака», шпангоуты треснули, и швы начали расходиться. Купер вернулся к Шевон.

– Все в порядке, – солгал он. – Только бы канаты выдержали.

Большой Ветер промчался по Глессинг-Пойнт, переломил флагшток и, словно копье, швырнул его в здание, где помещалась контора начальника гавани.

Флагшток пробил гранитную стену и оторвал Глессингу руку у локтя. Он пронзил все строение насквозь и замер в противоположной стене, отшвырнув Кулума в сторону и забросав Тесс обломками кирпича, щепками и горячими углями из жаровни.

Дождь и ветер с воем ворвались в разбитые стены, и платье Тесс вспыхнуло. Кулум с трудом поднялся на ноги и начал колотить по горящей материи голыми руками.

Потушив огонь, он сжал Тесс в объятиях. Она была без чувств. Ее лицо побелело, волосы были опалены с одного края. Он сорвал с нее платье и внимательно осмотрел. Спину покрывали ожоги.

В его сознание вдруг ворвался дикий крик. Повернув голову, он увидел Глессинга: кровь хлестала у него из культи. А у другой стены он увидел оторванную руку. Кулум поднялся, но не смог двинуться с места.

– Ну же, сделай что-нибудь, Кулум! – закричал он себе, перекрывая вой ветра.

Мышцы подчинились ему, он схватил обрывок сигнального фала, перетянул руку Глессинга выше локтя и остановил кровотечение. Потом попытался решить, что ему делать дальше, и тут вспомнил, что делал его отец, когда ранили Сергеева.

– Очисти рану, – сказал он вслух. – Вот что ты должен сделать. Очисти, а потом прижги ее.

Он нашел чайник. В нем еще оставалась вода, поэтому он сразу опустился на колени рядом с Глессингом и начал промывать кровавый обрубок.

– Держись, старина, – бормотал он, чувствуя, как муки Глессинга разрывают ему душу.

Тесс, всхлипнув, пришла в себя. Она поднялась на ноги. Ветер кружил по комнате бумаги, флажки, пыль, почти ослепляя ее. Потом ее взгляд очистился, и она закричала.

Кулум в панике обернулся и увидел ее безумный взгляд, прикованный к оторванной руке Глессинга.

– Помоги мне! Разыщи каминные клещи! – заорал он во всю силу легких.

Она затрясла головой, отшатнулась в истерике, и в следующий миг приступ рвоты перегнул ее буквально пополам.

– Найди эти растреклятые клещи! – в бешенстве проревел Кулум, руки его горели огнем. – Потом пусть тебя рвет, потом!

Тесс заставила себя выпрямиться, потрясенная злобой, звучавшей в его голосе, и принялась искать клещи.

– Ради Бога, скорее!

Наконец она нашла их и, словно в кошмарном сне, протянула Кулуму.

Он взял ими пылающий уголь и прижал его к культе. Глессинг вскрикнул и потерял сознание. Вонь от горелого мяса была невыносима. Кулум боролся с тошнотой, пока вся культя не была тщательно обработана.

Потом он отвернул голову в сторону, и его вырвало.

Брок отвернулся от барометра. Корабль вибрировал всем корпусом, стонали бимсы и шпангоуты.

– 28,2 дюйма, Лиза! Он никогда еще не падал так низко!

Лиза обняла Лиллибет и попыталась справиться со своим страхом.

– Интересно, где сейчас Тесс. О Господи, защити ее!

– Да, – сказал Брок.

Вдруг бревна пронзительно завизжали, и корабль лег на бок, но потом выпрямился.

– Я иду на палубу!

– Останься здесь! Ради Бога, милый, побереги… – Она замолчала, потому что он уже вышел.

– Когда это закончится, мама? – плача, спросила Лиллибет.

– Теперь уже в любую минуту, милая.

Брок осторожно высунул голову с подветренной стороны трапа, ведущего на ют, и посмотрел на мачты. Они изогнулись, как прутья. Раздался чудовищный треск, и он увидел, как грот-стень-штаг переломился.

– Эй, на вахте! – прокричал Брок вниз. – Вахта левого борта – наверх!

Большой Ветер с ревом налетел с севера, лопнул один фал, другой, третий, грот-мачта надломилась у самого основания, врезалась в бизань, и обе мачты с реями и такелажем рухнули на палубу, в щепки разнеся трап на ют. «Белая ведьма» опасно накренилась.

Брок выбрался из-под обломков и набросился на перепуганную команду:

– Все наверх, мерзавцы! Если хотите жить! Рубите такелаж! Мачты в море, или нам конец!

Он выгнал команду на палубу и, держась одной рукой, лихорадочно рубанул топором по грота-гардели, борясь со свирепым ветром, полуслепой от дождя, заливавшего ему лицо.

Он вспомнил другой тайфун, который стоил ему глаза, и помолился про себя, чтобы его единственный глаз остался цел, чтобы Тесс была в безопасности и чтобы Лиза и Лиллибет не сгинули в пучине.

Строительные леса нового города уже давно были разрушены. Большой Ветер устремился на берег, разметав то, что оставалось от армейских палаток, и превратив доки в руины. Он смахнул с лица земли винные лавки, пабы и притоны рядом с доками и покорежил заведение миссис Фортерингилл, в клочья разорвав картины и завалив Аристотеля Квэнса обломками. Потом он проложил прямую как стрела просеку меж лачуг Тайпиншаня, уничтожив сотню семей, и забросил обломки домов на грудь Пика в миле от города.

Глубоко под землей на склоне холма, где располагался Тайпиншань, в подвале, который он построил тайком от всех, скорчившись, сидел Гордон Чэнь и поздравлял себя с такой предусмотрительностью. Стены подвала были выложены камнями, так что убежище получилось надежным. И хотя он знал, что дома над его головой больше нет, он радостно напоминал себе, что все его ценности здесь с ним, а новый дом построить нетрудно. Его взгляд скользнул по стопкам конторских книг, купчих на землю, долговых обязательств, непогашенных векселей и закладных, по сундукам с серебром, шкатулкам с нефритами, штукам дорогих шелков и бочонкам самого лучшего вина. И остановился на его наложнице, Драгоценном Цветке. Она удобно устроилась под одеялом из легчайшего пуха на кровати, поставленной у одной из стен. Он выпил еще одну крохотную чашечку чая и забрался в постель рядом с ней.

Ты очень умный парень, сказал он себе.

Ветер и дождь стучались в северную стену фактории Струана в Счастливой Долине. Время от времени ее атаковал один Ветер Дьявола. Но, если не считать коротких содроганий и ужасающего шума, здание стояло твердо.