Виктор Михайлович Чебриков умер 1 июля 1999 года в возрасте семидесяти шести лет.

Владимир Александрович Крючков родился в Царицыне в семье рабочего 29 февраля 1924 года, поэтому с днем рождения (в не високосный год) его поздравляли то 28 февраля, то 1 марта, кому как нравится.

На фронт будущий глава госбезопасности не попал, был нужнее в тылу. В 1941-м Крючков поступил разметчиком на завод № 221 наркомата обороны в Сталинграде — рабочие военных предприятий мобилизации не подлежали. В дни ожесточенных боев эвакуировался в Горький — на завод № 92.

В 1943-м Крючкова вернули в Сталинград, но он быстро перешел на освобожденную комсомольскую работу: его утвердили комсоргом ЦК ВЛКСМ Особой строительно-монтажной части № 25, а в 1944-м он уже первый секретарь Баррикадного райкома комсомола в Сталинграде.

В 1946 году Крючкова сделали вторым секретарем Сталинградского горкома комсомола. Школу рабочей молодежи он окончил, уже будучи секретарем райкома.

Из комсомола Крючкова взяли в районную прокуратуру. Отсутствие не только юридических знаний, но и вообще высшего образования не помешало. Но Владимир Александрович сразу поступил учиться — правда, заочно. Год он проработал следователем, и еще четыре — прокурором. В 1949 году, занимая должность прокурора Кировского района Сталинграда, он окончил Всесоюзный юридический заочный институт.

СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

В 1951 году по направлению Сталинградского обкома партии — тут сыграло роль его комсомольское прошлое — Крючков был отправлен в Москву учиться в Высшей дипломатической школе. Это была высокая честь и возможность начать новую жизнь, поехать за границу.

Высшую дипломатическую школу открыли для того, чтобы готовить дипломатов не из зеленой молодежи, вчерашних школьников, а из людей с опытом, в основном вчерашних партийных работников.

Владимир Александрович с удовольствием вспоминал, как его принимали в Высшую дипломатическую школу в старом здании министерства иностранных дел на Кузнецком мосту — рядом с памятником Воровскому и с будущим новым зданием КГБ, в котором он будет работать в роли председателя.

Из всего потока один Крючков рискнул взяться за изучение очень непростого венгерского языка. Повсюду носил с собой карточки со словами, которые следовало запомнить. Выучить венгерский язык — значит проявить характер, усидчивость и упорство. Всего этого Крючкову было не занимать.

В 1954 году выпускника Высшей дипломатической школы Владимира Александровича Крючкова приняли на работу в МИД — третьим секретарем IV европейского отдела.

Его старшего коллеги по прокурорскому прошлому Андрея Януарьевича Вышинского в министерстве уже не было. Министром вновь назначили Вячеслава Михайловича Молотова. После смерти Сталина Молотов получил назад министерский портфель вместе с порядочной порцией критики. Товарищи по президиуму ЦК называли его безнадежным начетчиком.

В МИД собрали актив, и первый заместитель министра Андрей Андреевич Громыко критиковал своего начальника, который сидел в президиуме и покорно слушал. Докладчику все аплодировали, захлопал и сам Молотов, который всегда соблюдал партийную дисциплину. Молотов пытался исправиться, смягчить линию, не быть таким грубым и резким.

Крючков вспоминал, что атмосфера в министерстве менялась. Нормальным стал рабочий день. Люди чувствовали себя раскованнее, в глазах появился блеск. Но сами дипломаты все еще были низведены до положения простых клерков, от которых ничего не зависит. Им поручали только мелкие дела.

В конце лета 1955 года молодой дипломат Крючков отправился в Будапешт. Он получил назначение в советское посольство третьим секретарем. Послом был молодой партийный работник Юрий Владимирович Андропов — счастливый случай для Крючкова. Дальше они шли по жизни вместе до самой смерти Андропова.

Пока они будут работать в Венгрии, в Москве сменятся два министра иностранных дел. Летом 1956 года Молотова уберут из МИД, в кабинете министра появится Дмитрий Трофимович Шепилов, обаятельный человек, абсолютно непохожий на своих предшественников. Он единственный министр, который ни разу ни на кого не накричал, с уважением относился к работе дипломатов, не придирался к своим подчиненным.

Но этот благоприятный климат в советском посольстве в Венгрии почувствовать не успели, потому что там началось восстание. А когда Крючков вернулся в Москву, место Шепилова в МИД уже занял Андрей Андреевич Громыко.

Венгерское восстание навсегда запомнилось Крючкову, как и Андропову. Крючков писал об этом в своей книге «Личное дело»: посольство оказалось в осаде, каждая попытка выйти из здания была сопряжена с опасностью. Он вспоминал бессонные ночи, выходы для сбора информации на обезлюдевшие улицы, тайные встречи с верными венгерскими товарищами, порой при весьма небезопасных обстоятельствах…

По мнению Крючкова, причиной всех бед была нерешительность венгерских руководителей, да еще Анастас Микоян совершил ошибку: вытащил на политическую арену Имре Надя — «роковую фигуру»… Крючков и через много десятилетий после подавления венгерского восстания танками был уверен, что все было сделано правильно.

За работу в боевых условиях, по представлению посла, Крючков получил орден Трудового Красного Знамени. Андропов уехал в Москву в 1957 году. А Крючков остался в посольстве. Но Юрий Владимирович не забыл подающего надежды сотрудника.

Через два года он, освоившись и пустив корни на Старой площади, пригласил Крючкова к себе: ему было приготовлено место референта в секторе Венгрии и Румынии отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран.

Переход из МИД в ЦК был неплохим началом для карьеры. Но еще никто не подозревал, насколько блистательной будет эта карьера.

Крючков проработал с Андроповым больше четверти века, и Юрий Владимирович в нем не разочаровался. Андропов нуждался в разных людях. Но на примере Чебрикова и Крючкова можно попытаться понять, какие качества он ценил более всего. Общим у Крючкова и Чебрикова были исполнительность и преданность. В окружение Андропова входили более сильные фигуры, более яркие интеллектуалы. Но на первые роли он выдвигал именно Чебрикова и Крючкова.

В 1963 году Крючков стал заведующим сектором, а в 1965-м поднялся еще на одну ступеньку и, наконец, занял ту должность, к которой он более всего был расположен, — стал помощником секретаря ЦК Андропова.

Уходя со Старой площади на Лубянку, Андропов забрал с собой свой личный аппарат. Крючков сначала получил прежнюю должность помощника, но в том же, 1967 году стал начальником секретариата председателя КГБ.

Его кабинет находился прямо напротив председательского, приемная у них была общая. Крючков всегда был под рукой, готовый дать справку, напомнить, выполнить любое указание, проследить за движением бумаг, старательный, надежный, услужливый и безотказный исполнитель.