– Хьюго! Ах вы негодник! Вы, оказывается, кавалер самой красивой девушки на борту. Слушайте, я только что говорила Джудит: давайте пообедаем все вместе. Мы идем в «Гранд-Ориентал»…

– Спасибо за приглашение. – Хьюго придал своему лицу выражение глубочайшего сожаления. – Но боюсь, мы не можем его принять. Мы уже приглашены, и нам надо поторапливаться. Я думаю, Джудит, нам уже пора…

– Ах черт, какая жалость! Вам действительно уже надо идти? А мы так славно общались, не правда ли, дорогая? Поболтали всласть, и сколько всего еще осталось обсудить. – Она уже начала пошатываться на своих высоченных каблуках. – Ну да ладно, как-нибудь в другой раз. Соберемся все…

Наконец Джудит и Хьюго вырвались на свободу. Перед тем как спуститься по трапу, Джудит оглянулась назад – миссис Барридж взяла себе еще один полный стакан, отловила очередного незадачливого гостя и принялась его мучить.

– Никогда не встречала женщины ужасней, – сказала Джудит, когда они оказались на берегу и отошли достаточно далеко от вахтенного офицера.

– Извини, надо было лучше за тобой приглядывать. – Хьюго взял ее за руку, и они стали пробираться через верфь, обходя грузоподъемные краны и деревянные ящики, перешагивая через толстенные тросы и цепи. – Ее все боятся как чумы. Я бы искренне посочувствовал Родни, не будь он сам занудой. Он вполне заслуживает такую женушку.

– Я уж боялась, что мне придется провести с ней весь вечер.

– Я бы этого не допустил.

– Хьюго, я не знала, что нас пригласили на ужин.

– А нас и не приглашали. Но я заказал столик в «Саламандре» и не хотел, чтобы Мойра Барридж узнала об этом, не то она бы увязалась за нами.

– Что за «Саламандра», первый раз слышу.

– Это частный клуб. Я в нем состою. Мы там поужинаем и потанцуем. Если, конечно, ты не предпочитаешь «Гранд-Ориентал». Еще не поздно повернуть назад и сказать Барриджам, что у нас переменились планы.

– Только попробуй!

– Тогда едем в «Саламандру».

Они вернулись к машине, которую оставили у портовых ворот, выехали из Форта и направились на юг, в незнакомый Джудит район широких улиц и старинных голландских домов. Через десять минут они уже были на месте. Внушительное здание с остроконечной крышей и высокими воротами располагалось в глубине улицы, изогнутая дугой подъездная дорога вела к главному входу. Все было очень скромно – ни вывески, ни сверкающих огней. Зато у дверей стоял величественный швейцар в зеленой форме и пышном тюрбане; другой слуга занимался парковкой автомобилей. Поднявшись по широкому крыльцу, они попали в вестибюль с мраморным полом, колоннами и изумительным лепным потолком, а затем очутились в просторном замкнутом внутреннем дворе с широкими террасами для посетителей. В центре находилась танцевальная площадка. Большая часть столиков была уже занята, на каждом горела лампа с красным абажуром, а танцплощадку освещал лишь огромный диск восходящей луны. Оркестр играл южноамериканскую музыку – самбу, румбу или что-то в этом роде. По площадке двигались несколько пар; одни танцевали с почти профессиональным мастерством, другие – не настолько блестяще, но изо всех сил стараясь не сбиться с ритма.

Метрдотель в накрахмаленном пиджаке и белом саронге подошел к ним и поздоровался с капитаном Хэлли. Их провели к столику, усадили, предложили меню. Метрдотель неслышным шагом удалился.

Они встретились взглядами поверх столика.

– Ну как тебе здесь? – спросил Хьюго.

– Изумительно! Я и не подозревала о существовании этого заведения.

– Оно открылось всего шесть месяцев назад. И количество членов очень ограниченно. Мне-то повезло, а сейчас люди уже стоят в очереди.

– Кто хозяин клуба?

– Какой-то португалец.

– Здесь очень романтичная атмосфера!

Хьюго рассмеялся:

– Не из-за этого же я тебя сюда привел.

– А из-за чего?

– Из-за еды.

Официант принес серебряное ведерко со льдом, в котором стояла большая заиндевевшая бутылка зеленого стекла.

– Когда ты успел это заказать? – изумилась Джудит.

– Когда заказывал столик.

– Это ведь не шампанское. Это не может быть шампанское!

– Нет, но это лучшее, что я смог достать, – южноафриканское скромное игристое белое вино. На мой взгляд, оно восхитительно.

Бутылку откупорили, вино разлили, ведерко поставили на пол рядом с их столиком. Джудит подняла свой бокал на высокой ножке.

– Твое здоровье, – сказал Хьюго, и она пригубила вино. Пусть это было не французское шампанское, но оно немногим ему уступало. Холодное, шипучее и необыкновенно вкусное.

Хьюго поставил свой бокал и сказал:

– Прежде всего я должен сообщить тебе две вещи.

– Слушаю тебя внимательно.

– Во-первых… это я мог бы, наверно, сказать и раньше… ты сегодня необыкновенно хороша.

Джудит была очень тронута. И немного застеснялась.

– О, Хьюго…

– Только не надо таять. Общеизвестно, что англичанки не умеют выслушивать комплименты. Вот американки – совсем другое дело, они принимают любезности и лесть как должное.

– Ну ладно, ты очень любезен. Платье – новое.

– Очаровательное.

– А что второе? Ты сказал, что должен сообщить две вещи.

– Это нечто совсем иное.

– Итак…

Он отставил свой бокал и наклонился к ней через столик.

– Я все знаю о твоей семье. Знаю, что тебе только что сообщили, что все они погибли… после Сингапура. Знаю, что ты три с половиной года ждала известий, и все только для того, чтобы услышать, что нет никакой надежды. Я очень сочувствую тебе. И если ты не хочешь, то мы не будем больше касаться этой темы. Просто я хотел, чтобы ты знала: мне об этом известно. И я не хотел, чтобы между нами были какие-нибудь недомолвки… некая запретная тема.

Помолчав, Джудит сказала:

– Да, ты прав. Наверно, я сама должна была сказать тебе. Просто это не так-то легко…

Он ждал, что она продолжит, но она молчала. Тогда он сказал:

– Если ты хочешь поговорить об этом, я не против.

– Нет, что-то не хочется.

– Хорошо.

Новая мысль пришла ей в голову.

– А кто тебе рассказал? – спросила она.

– Адмирал Сомервиль.

– Он рассказал тебе до того, как мы познакомились? Я хочу сказать: ты все это время знал?

– Нет, не знал вплоть до воскресенья, когда я отвез тебя обратно на Галле-роуд с пляжа. Ты вышла минут на десять переодеться, и мы с ним смогли переговорить с глазу на глаз. Тогда-то он мне все и сообщил.