– А казну Стеньки Разина они не раскопали?

– Пока нет, но, возможно, завтра и до нее доберутся, – в тон ему ответил статский советник.

Коллежский секретарь повеселел:

– Другой разговор… Я к вашим услугам, Алексей Николаевич. А позвольте спросить, вы тот самый Лыков, которого называют пожарной командой Департамента полиции?

– Да как только не называют, Генрих Иваныч. И волкодавом, и пожарным. Скажу лишь, что в уголовном сыске я больше тридцати лет, и те слухи, что я упомянул, мне тоже кажутся неправдоподобными. Вот только начальство мое думает иначе. Однако оно не только мое, но и ваше тоже, поэтому нужно провести дознание. Секретное.

– Понятно. Уже то хорошо, что вы реалист. Где мы и где Лбов? Искать его недобитков надо в Перми.

Лыков пояснил:

– Агентурная информация – хотя, как по мне, то это тоже слухи – утверждает, что лбовцы вложили оставшийся капитал в хищническую скупку золота и платины на уральских приисках. А это уже ваш уезд.

– Золото с платиной добывают аж в трех губерниях: Пермской, Оренбургской и Уфимской. Наш уезд, получается, лишь один из многих.

Алексей Николаевич спросил с нажимом:

– А Березовские рудники?

– Это наши, да, – согласился Рупинский. – И что там?

– Я конфисковал в Петербурге двадцать фунтов губчатой платины. Судя по составу примесей, ее добыли в Березовском заводе.

– И что с того? Правительство этот металл не покупает, манкирует. Девайте, мол, куда хотите. Промышленники и добыли, а потом послали на продажу. Где здесь преступление?

– Платину посылали под видом свинца в обход таможни, – уточнил командированный. – Продавцом выступил известный нам Вырапаев. Он бандит, главарь преступников столицы. У них он называется «иван иваныч». А помогает ему другой опаснейший бандит Шелашников по кличке Граф Платов.

Полицмейстер нахмурился:

– Знаю такого. Но он сейчас у вас в Петербурге.

– Сбежал к вам, зарезав перед этим надзирателя сыскной полиции.

Екатеринбуржец хотел что-то сказать, но питерец опередил его:

– Шелашников выступает здесь главным комиссионером Вырапаева по хищнической скупке. Этот дядя может настроить рояль, как требуется. Он же местный, вырос на прииске в Шайтанке.

– Ох, может. Теперь я вас понимаю. Если Граф Платов сговорится с революционерами…

– Именно, Генрих Иванович. Поэтому условимся так. Сегодня вечером на явочной квартире ротмистра Красновского устраиваем совещание. Приходите с заведующим уголовным столом Татауровым. Жандармы описывают мне политическую обстановку в городе, а вы – криминальную. После этого я ставлю вам задачи.

– Слушаюсь, – подтянулся коллежский секретарь. – Вы сами свяжетесь с ротмистром или это сделать мне?

– Свяжитесь сами, вам это проще. Причем не через телефон, а письмом с курьером. Из ГЖУ ему телеграфировали, ротмистр не удивится. Сообщите мне, и тоже курьером, время и место встречи. Все, Генрих Иваныч, до вечера. О нашем разговоре посторонним ни слова!

Выйдя из полицейского управления, Лыков отправился гулять по городу. Для уездной столицы он был слишком велик и хорошо застроен – впору учреждать Екатеринбургскую губернию!

Турист двинулся пешком к Главному проспекту – парадной вывеске Екатеринбурга. Полюбовался на кафедральный Богоявленский собор, заглянул в глубокую яму напротив него и выяснил, что там выкладывают фундамент нового Гостиного двора. Вышел на обложенную гранитом Плотинку и обозрел знаменитый пруд, обставленный красивыми домами. Среди них выделялся особняк главного начальника Уральских горных заводов. Здание Окружного суда, наоборот, повеселило гостя – он счел его чересчур нарядным. Еще на проспекте Лыков заглянул в ювелирный магазин. Купил там шкатулку из яшмы для супруги и велел посыльному отнести ее в номера Атаманова.

Тут ему подвернулась гостиница «Пале-Рояль» с рестораном, и сыщик отобедал. Кухня его вполне удовлетворила, графинчик горькой английской способствовал хорошему настроению. Даже стало ненадолго все равно, ходит ли за ним по пятам бандит Корявый или получил урок и смылся обратно в столицу.

Полный сил после графинчика, статский советник продолжил гулять по новому для него городу. Тот нравился ему все больше и больше. Приличный театр, красивый Екатерининский собор, магазины с богатыми витринами, особняки местных тузов. Вот только речка Исеть разочаровала: узкая и мелкая, всех окуней с берега видать. А течет по парадной части! После Волги и Невы это выглядело странно. Столица Среднего Урала не имела приличной реки, и это портило впечатление.

Алексей Николаевич сбил ноги, обходя лучшие кварталы. Во-первых, потом времени на экскурсии не будет, надо успеть увидеть все интересное. Во-вторых, жить ему здесь непонятно сколько, и город надо знать. Поэтому сыщик изучил весь центр. По улице с забавным названием Водочная он дошагал до Сенной площади и сразу опытным взглядом увидел, что тут фартовое место. Подозрительные трактиры и пивные окружали площадь. На другой стороне возвышалась церковь-школа – такие стали входить в моду после Нижегородской выставки 1896 года. Лыков подошел ею полюбоваться и обнаружил позади храма угрюмую ночлежку. По Александровскому проспекту он направился на правый берег Исети. Поплутав немного, оказался на Хлебной площади, забитой торговыми балаганами. Лица некоторых торговцев показались ему до боли знакомыми. Наметанный глаз сыщика узнал барыг, скупщиков краденого – такие есть в каждом городе на каждом рынке. Ладно, вечером разберусь с коллегами, подумал он и двинулся к женскому Ново-Тихвинскому монастырю, о котором много слышал в столице.

Монастырь Алексею Николаевичу очень понравился. Благостное место! Ухоженно, чисто, достойно, и большой парк позади, за стеной, напоминавшей крепостную. Не парк даже, а лес! Край города, чистый воздух и тишина…

Устав и вновь проголодавшись, статский советник пришел в номера уже к семи часам. Там его ждала записка от полицмейстера с одной фразой: «Отрясихинская дом 24 в девять вечера».

Командированный успел перекусить в буфете на первом этаже и немного отдохнуть. Заодно выяснил, что до нужной ему улицы ехать двадцать минут. Когда время подошло, он приказал коридорному добыть извозчика. В указанный час сыщик стукнул в дверь единожды, но повелительно. Его ждали. Дверь сразу распахнулась, и чей-то голос негромко произнес:

– Пожалуйте вперед, ваше высокородие.

Сыщик прошел длинным коридором на свет и оказался в уютно обставленной квадратной комнате с окнами в сад. При появлении гостя их быстро зашторили.

– Здравствуйте, господа. Я Лыков, звать Алексей Николаевич.

Со стульев поднялось четверо. Статский советник знал из них лишь полицмейстера. Тот представил остальных:

– Ротмистр Красновский Сергей Михайлович. Его заведующий наружным наблюдением старший унтер-офицер Белопашенцев Иван Захарович. И столоначальник уголовного стола екатеринбургской полиции неимеющий чина Татауров Дмитрий Гаврилович.

– Рад видеть такой почтенный состав, – начал с ласкового слова питерец. – Задача у нас трудная, без вас я как без рук. Давайте сразу перейдем к делу.

– А давайте сначала чаю выпьем, – предложил на правах старшего из местных ротмистр. – Можно и чего покрепче…

– Вот выполним поручение – нальем чего