Тропинка здесь сильно расширялась, один ее край обрывался над глубокой пропастью, а другой вплотную прижимался к шершавому боку горы. После своего прыжка Ренкр оказался у самой пропасти, в то время как противник, плохо различимый в сером вечернем полумраке, находился где-то у груды разновеликих валунов, что валялись у каменной стены. В течение нескольких минут долинщик вообще не мог никого там различить и понял свою ошибку, лишь когда обратил внимание на толстое продолговатое тело, неуловимо менявшееся в цвете. Конечно! — он-то искал взглядом человека, а то, что напало на него, никак нельзя было назвать таковым.

Больше всего это существо напоминало тех углотов, которых Ренкр иногда, будучи мальчишкой, ради забавы ловил в щетинистой траве долины. Но, в отличие от тех небольших и, в сущности, безобидных рептилий, эта змея была метров десять в длину и, похоже, представляла серьезную опасность для его жизни. Ее тело, толщиной со ствол молодого дубка того возраста, когда он уже не гнется под порывами жестоких северных ветров, покрывали мелкие, заостренные на концах чешуйки. Благодаря мини-остриям, змее, видимо, и удавалось удерживаться на обледеневших участках отвесных скал. Ее меняющаяся окраска позволяла подпустить к себе жертву на достаточно близкое расстояние, а быстрые движения не давали приговоренному никаких шансов на спасение. Почти никаких.

Избежать схватки было невозможно. Ренкр встал в третью позицию; тело само вспоминало долгие и тяжелые уроки, преподанные наставником. Впрочем, положа руку на сердце, это вряд ли могло помочь. Дед учил сражаться с людьми и драконами, а льдистая змея не была ни тем ни другим. Так что…

Задумавшись, Ренкр отвлекся и пропустил удар. Змея била хвостом, как плетью, и била сильно, скупым движением, видимо раздраженная странным поведением добычи. Чешуйчатый конец взмыл в воздух и наотмашь хлестнул по парню. А он пропустил удар, не заметил его. Вернее, сознанием не заметил, а руки привычно развернули клинок — лезвие встретило хвост. И напрочь снесло его, еще раз доказывая, что не зря гордился дед своим клинком, ох, не зря.

Впрочем, ликовать было рано. И мнить себя великим победителем змей — тоже. Потому что одновременно с хвостом (ну, может, на пару мгновений позже) голова змеи метнулась к Ренкру, разевая в полете пасть и демонстрируя великолепный набор зубов. Парень даже успел рассмотреть два длинных кинжаловидных и частокол коротких между ними, да по обе стороны каждой челюсти. Поставить защиту он уже не успевал, и оставалось Ренкру только одно. Что он и сделал.

Долинщик упал на тропку. Змея не могла изменить направление движения, и голова твари скользнула над упавшим юношей. А тот покрепче ухватил рукоять меча и ударил острием вверх, прямо в нижнюю челюсть. Клинок рассек жилистую плоть и вошел в тело. В то же мгновение змея, двигаясь по инерции, вырвала меч из рук парня. И тотчас отдернула голову обратно, начала ею трясти, пытаясь выдрать меч из челюсти.

Ренкр медленно поднялся и, глядя на животное, понял, что обречен. Теперь он был безоружен, а змея, хотя ей вроде бы полагалось издохнуть, делать этого не собиралась. Наоборот, она оставила безуспешные попытки избавиться от источника боли и теперь следила за своим обидчиком большими немигающими глазами, изредка высовывая растроенный язык. Ее тело зашевелилось, свиваясь в тугую пружину и кровоточа обрубком хвоста. Ренкр отрешенно подметил, что кровь у змеи светло-голубая.

Тварь попыталась зашипеть, но звук, родившийся в теле, умер во рту — видимо, помешала рана. И тогда раздался свист. Это чья-то стрела рассекла бодрящий сумеречный воздух и впилась в левый глаз змеи. Ренкр полуобернулся и присел, догадываясь, что следующей мишенью станет он сам. Откуда в горах взяться существу, симпатизирующему долинщику? — вот и ожидай худшего.

Но, слава Создателю, опасения не оправдались. С верхнего участка тропы продолжали сыпаться стрелы, но Ренкр уже заприметил неожиданных спасителей — ими были давешние горяне. Впереди стоял седой вожак, посылая в рептилию стрелу за стрелой. Рядом присели на одно колено остальные чужаки, спасавшие долинщика от верной смерти. Целились они тщательно, тетивы спускали, только чтобы наверняка попасть. И очень скоро змея стала напоминать гигантскую еловую ветку. Тогда Мнмэрд обменялся взглядом с главарем, обнажил меч (горяне перестали стрелять) и в несколько прыжков оказался рядом с рептилией. Увернувшись от вялого броска, юноша одним ударом отрубил ей голову. Тварь судорожно дернулась, отшвыривая своего убийцу назад, к горянам. Те помогли Мнмэрду подняться, и все они молча стояли, ожидая, пока змея издохнет.

Когда тварь перестала биться в конвульсиях, седой главарь облегченно смахнул выступивший на лбу пот и, закинув за плечо лук, стал деловито осматривать тушу. Он перевернул змеиную голову, извлек из нижней челюсти меч и бросил рукоятью вперед Ренкру. Тот подобрал клинок, вытер его о куртку и вложил в ножны, подходя ближе к нечаянным спасителям. Вожак тем временем перестал вертеть тушу и принялся широким охотничьим ножом свежевать рептилию. Ренкр оглядел чужаков и просто сказал:

— Спасибо.

Седой горянин, не оборачиваясь, хмыкнул:

— Пожалуйста. Надеюсь, теперь ты уверился в том, что единственный путь для тебя — это путь домой?

— Нет. — Ренкр отрицательно покачал головой. — Я на самом деле не могу вернуться, так что пойду дальше вверх. Если позволите — то вместе с вами до тех пор, пока наши дороги не разойдутся.

Вожак оторвал взгляд от полуосвежеванной туши:

— Ты что, изгнанник?

Не желая вдаваться в подробности, парень кивнул:

— Да, можно и так сказать.

— Тем хуже. — Горянин пожал плечами. — Коли хочешь — иди с нами, но у первого же Перехода ты останешься один. Если, конечно, не считать льдистых змей. Думаю, ты уже понял, что они — компания неподходящая. — Вожак обернулся к Мнмэрду и скомандовал: — Помоги снять с нее шкуру. Сходи за факелом, посвети. Кажется, несильно подпорчена, из нее все-таки выйдет чеш.

Молодой горянин охотно поспешил вверх по тропе и вскоре прибежал с факелом в руке. Встал рядом с седым, так, чтобы тому было и светло, и удобно.

— А что такое чеш? — поинтересовался Ренкр.

Вожак охотно объяснил, ни на миг не отрываясь от работы:

— Здесь, в горах, жизнь сложнее, чем в долине. И для того, чтобы было удобнее передвигаться по скользким тропам, мы шьем из шкур льдистых змей специальную одежду — чеши. Если ты обратил внимание, все мы одеты в них.

И в самом деле; одежда горян: куртки, штаны, некоторое подобие долинских таццов, — была сшита из кожи змеи, покрытой сверху маленькими острыми чешуйками. Скользить в такой одежде невозможно — чешуйки непременно зацепились бы за лед и затормозили скольжение. Как и на живой змее, чешуйки на чеше меняли свой цвет в зависимости от окружающих оттенков.

— Кстати, — добавил вожак, пряча нож и сворачивая с помощью Мнмэрда кровоточащую и дурно пахнущую шкуру, — меня зовут Одмассэн.

К тому времени три остальных горянина уже ушли куда-то вверх по тропинке, оставив у туши только своего предводителя, Мнмэрда да Ренкра, так что знакомство с другими спасителями откладывалось на потом. Когда все необходимое со шкурой змеи было проделано, Одмассэн поднял вымазанный в вязкой голубоватой жидкости рулон и предложил долинщику: